Перевод главы из книги “An Introduction to Yokai Culture: Monsters, Ghosts, and Outsiders in Japanese History” by Komatsu Kazuhiko (translated by Hiroko Yoda and Matt Alt)
“Цукимоно” – это достаточно распространенное слово в современной Японии. Оно представляется трудным для перевода на английский язык; если переводить буквально, то это «что-то» (mono) бестелесное, которое «прикрепляет» себя (tsuku) к человеку. Если говорить об идиомах, то, когда чье-то поведение неожиданно меняется, окружающие могут сказать: «Бес в него вселился!» Если кого-то преследуют неудачи, могут сказать, что «будто бы бес в него вселился». Однако, если спросить тех, кто так выражается, что они подразумевают под «цукимоно», то навряд ли они смогут дать четкий ответ.
Перевод главы из книги “An Introduction to Yokai Culture: Monsters, Ghosts, and Outsiders in Japanese History” by Komatsu Kazuhiko (translated by Hiroko Yoda and Matt Alt)
“Цукимоно” – это достаточно распространенное слово в современной Японии. Оно представляется трудным для перевода на английский язык; если переводить буквально, то это «что-то» (mono) бестелесное, которое «прикрепляет» себя (tsuku) к человеку. Если говорить об идиомах, то, когда чье-то поведение неожиданно меняется, окружающие могут сказать: «Бес в него вселился!» Если кого-то преследуют неудачи, могут сказать, что «будто бы бес в него вселился». Однако, если спросить тех, кто так выражается, что они подразумевают под «цукимоно», то навряд ли они смогут дать четкий ответ.
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war.
from ms
