Слова поддержки в адрес близких и родных корреспондента "Известий" Александра Мартемьянова, погибшего в зоне СВО, приходят из всех регионов страны. Каким запомнят военкора — в сюжете РЕН ТВ.
Александр Мартемьянов десятки раз попадал под обстрелы. Помогал людям, вывозил их из-под огня. После ранения, полученного чуть больше года назад, Александру пришлось впервые оказаться по другую сторону объектива. Роль героя его тяготила — интервью он давал неохотно и был немногословен.
Александр был из той породы донецких репортеров, для которых происходящее — больше, чем работа. Поэтому как только рука начала заживать, военкор вернулся в строй. Не каждый после ранения способен на это.
Свой последний репортаж Мартемьянов снимал в Горловке, которая страдает от террора ВСУ — украинские беспилотники бьют по гражданским машинам, залетают в дома. Один из них попал в авто с корреспондентом "Известий".
Александру Мартемьянову было 34 года — 11 лет он провел в зоне боевых действий с камерой в руках. Посмертно военкор будет награжден орденом Республики.
Слова поддержки в адрес близких и родных корреспондента "Известий" Александра Мартемьянова, погибшего в зоне СВО, приходят из всех регионов страны. Каким запомнят военкора — в сюжете РЕН ТВ.
Александр Мартемьянов десятки раз попадал под обстрелы. Помогал людям, вывозил их из-под огня. После ранения, полученного чуть больше года назад, Александру пришлось впервые оказаться по другую сторону объектива. Роль героя его тяготила — интервью он давал неохотно и был немногословен.
Александр был из той породы донецких репортеров, для которых происходящее — больше, чем работа. Поэтому как только рука начала заживать, военкор вернулся в строй. Не каждый после ранения способен на это.
Свой последний репортаж Мартемьянов снимал в Горловке, которая страдает от террора ВСУ — украинские беспилотники бьют по гражданским машинам, залетают в дома. Один из них попал в авто с корреспондентом "Известий".
Александру Мартемьянову было 34 года — 11 лет он провел в зоне боевых действий с камерой в руках. Посмертно военкор будет награжден орденом Республики.
The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Update March 8, 2022: EFF has clarified that Channels and Groups are not fully encrypted, end-to-end, updated our post to link to Telegram’s FAQ for Cloud and Secret chats, updated to clarify that auto-delete is available for group and channel admins, and added some additional links. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from ms
