Я знал Антона Коробкова, когда мы учились еще в школе, собственно, с того времени мы больше не общались. Он на год старше меня, участвовал во всяких объединениях школьников-активистов Красноярского края. Меня в 10 классе избрали в краевой школьный парламент, а там уже несколько лет зажигал Антон.
У него были синие волосы (в 2001 году), он громко разговаривал и смеялся, махал руками, обнимался со всеми, включая взрослых гостей: чиновников, краевых депутатов, журналистов, бизнеменов, которые приходили с какими-то мастер-классами. Он всех знал, его все знали, он был такой современный, такой взрослый, такой классный. Я думал: "Он же из Березовки (это село, примыкающее вплотную к Красноярску, никакой не коттеджный поселок, а обычное деревенское поселение), ну да, я тоже с окраины Красноярска, ну он же может быть таким центровым!". Но в присутствии таких людей я чувствовал себя маленьким, хотелось домой к родителям, в свою комнату, в свое детство, не хотелось взрослеть.
Когда я учился на журналиста в университете, Антон уже вел новости на местном канале. Когда я пытался делать первые проекты на красноярском ТВ, Антон уже работал на Первом канале. Когда я пытался пробиться в краевую политику, Антон уже разговаривал с Президентом РФ Дмитрием Медведевым, и тот его включал в первый состав Общественной палаты РФ. Когда я развивал свое коммуникационное агентство в Красноярске, он в Москве руководил пиар-компаниями поп-королей Киркорова и Shamanа, ведущих медиа-групп и т.д.
Я знал Антона Коробкова, когда мы учились еще в школе, собственно, с того времени мы больше не общались. Он на год старше меня, участвовал во всяких объединениях школьников-активистов Красноярского края. Меня в 10 классе избрали в краевой школьный парламент, а там уже несколько лет зажигал Антон.
У него были синие волосы (в 2001 году), он громко разговаривал и смеялся, махал руками, обнимался со всеми, включая взрослых гостей: чиновников, краевых депутатов, журналистов, бизнеменов, которые приходили с какими-то мастер-классами. Он всех знал, его все знали, он был такой современный, такой взрослый, такой классный. Я думал: "Он же из Березовки (это село, примыкающее вплотную к Красноярску, никакой не коттеджный поселок, а обычное деревенское поселение), ну да, я тоже с окраины Красноярска, ну он же может быть таким центровым!". Но в присутствии таких людей я чувствовал себя маленьким, хотелось домой к родителям, в свою комнату, в свое детство, не хотелось взрослеть.
Когда я учился на журналиста в университете, Антон уже вел новости на местном канале. Когда я пытался делать первые проекты на красноярском ТВ, Антон уже работал на Первом канале. Когда я пытался пробиться в краевую политику, Антон уже разговаривал с Президентом РФ Дмитрием Медведевым, и тот его включал в первый состав Общественной палаты РФ. Когда я развивал свое коммуникационное агентство в Красноярске, он в Москве руководил пиар-компаниями поп-королей Киркорова и Shamanа, ведущих медиа-групп и т.д.
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read."
from ms
