Так как я сейчас очарована экзистенциальной психотерапией, то тема смерти и страха смерти будет подниматься достаточно часто. Ведь сознательное столкновение с этими темами парадоксально наполняет жизнь, вырывает из небытия и дает еще большее желание жить.
Цимес в том, что РПП может создавать иллюзию контроля над смертью и болезнью (тоже в некотором роде смерть). По факту, это розовые очки, которые в самый неподходящий момент разобьются стеклами внутрь. Вы в любом случае столкнетесь с болезнями и конечностью, много раз по касательной и один раз напрямую. Также симптомы рпп могут выступать в роли “охраны” от столкновения с этими темами.
Как это выглядит на практике? Чаще всего это проявляется в виде глубинных убеждений, в соответствии с которыми мы выстраиваем свое поведение и жизнь вообще. Эти глубинные убеждения могут выступать в роли щита, который не дает нам переживать чувства, связанные с темой смерти в данном случае.
Буду худой — я никогда не заболею и не умру. Во-первых, есть мнение, что худые якобы более здоровые. Это не так, есть убедительные данные, что люди с 1 стадией ожирения по базовым показателям здоровья превосходят людей с нормальным индексом массы тела. Ну, и если по-житейски посмотреть на контингент больниц — вы увидите там очень разных по телосложению людей. Это большая когнитивная ошибка сверхобобщения, которая активно транслируется и используется в маркетинговых целях. Вроде как если я худой —я контролирую свое тело, свое здоровье, а значит никогда не умру и не буду немощным. А какой-нибудь супер-продукт мне в этом поможет, спасибо ребятам из отдела продаж, молодцы, заботятся обо мне. Во-вторых, пресловутая идея контроля, которая будет сквозить во всех пунктах. Диета тут выступает в роли охранительного поведения, чтобы не сталкиваться с чем-то большим, будь то страх смерти, будь то непризнание своих ограничений.
Я буду питаться «правильно» — я не заболею и не умру. Это снова про контроль. Снова про то, что если я выберу что-то «правильно», то избегу столкновения с экзистенциальными данностями. Как будто продукт с надписью «эко, без глютена, сахара, гмо» - это индульгенция, это дополнительная страховка. И тогда я буду панически боятся майонеза — ведь это прямая угроза моему существованию и здоровью. Объективно, еда — это не лекарство, как и еда —не убийца. Но увы, сталкиваться с беспомощностью перед лицом возможной смерти так сложно, что можно легко поверить, что сахар убивает и если я не буду его есть — я продлю себе жизнь.
*Пишу это и понимаю, что звучит это весьма странно и упрощенно, но оно реально так. В «глубоких слоях» психики все парадоксально просто.
Я буду следить за своей фигурой — потому что мне кажется, что если я буду худой — меня примут, будут любить, не отвергнут и не накажут остракизмом. И тут одним зайцем убивается две экзистенциальные данности: смерть и одиночество. Меня не выгонят —я не умру, меня буду любить — я не буду чувствовать одиночества. Ну просто комбо.
Я буду набивать живот — тогда я буду чувствовать, что жива. Страх смерти часто «замораживает» тело, оно как будто замирает и становится нечувствительным. И чтобы его расколдовать, хоть немного почувствовать тело —его надо накормить до боли в животе. Иногда только дискомфорт и боль напоминает о существовании тела, причем такой способ максимально безопасен: максимум с чем придется столкнуться впоследствии — это тяжесть в животе и чувство вины.
Я не буду жить — я не умру. Это один из рабочих способов справляться со страхом смерти. Якобы, если я не живу полноценно, то мне никто не выставит за это счет в виде смерти. Тут, как говорится, комментарии излишни. Как это выглядит на практике: рпп очень сильно снижает качество жизни, фокус внимания сужается до замеров, подсчета калорий и выбора еды. И ты вовсе не живешь, ты существуешь ради своего симптома, самой болезни, кроме нее ничего нет в твоей жизни.
Это достаточно глубокие и слабо осознаваемые процессы, которыми умело пользуются все кому не лень в желании нам что-то продать или про манипулировать.
Так как я сейчас очарована экзистенциальной психотерапией, то тема смерти и страха смерти будет подниматься достаточно часто. Ведь сознательное столкновение с этими темами парадоксально наполняет жизнь, вырывает из небытия и дает еще большее желание жить.
Цимес в том, что РПП может создавать иллюзию контроля над смертью и болезнью (тоже в некотором роде смерть). По факту, это розовые очки, которые в самый неподходящий момент разобьются стеклами внутрь. Вы в любом случае столкнетесь с болезнями и конечностью, много раз по касательной и один раз напрямую. Также симптомы рпп могут выступать в роли “охраны” от столкновения с этими темами.
Как это выглядит на практике? Чаще всего это проявляется в виде глубинных убеждений, в соответствии с которыми мы выстраиваем свое поведение и жизнь вообще. Эти глубинные убеждения могут выступать в роли щита, который не дает нам переживать чувства, связанные с темой смерти в данном случае.
Буду худой — я никогда не заболею и не умру. Во-первых, есть мнение, что худые якобы более здоровые. Это не так, есть убедительные данные, что люди с 1 стадией ожирения по базовым показателям здоровья превосходят людей с нормальным индексом массы тела. Ну, и если по-житейски посмотреть на контингент больниц — вы увидите там очень разных по телосложению людей. Это большая когнитивная ошибка сверхобобщения, которая активно транслируется и используется в маркетинговых целях. Вроде как если я худой —я контролирую свое тело, свое здоровье, а значит никогда не умру и не буду немощным. А какой-нибудь супер-продукт мне в этом поможет, спасибо ребятам из отдела продаж, молодцы, заботятся обо мне. Во-вторых, пресловутая идея контроля, которая будет сквозить во всех пунктах. Диета тут выступает в роли охранительного поведения, чтобы не сталкиваться с чем-то большим, будь то страх смерти, будь то непризнание своих ограничений.
Я буду питаться «правильно» — я не заболею и не умру. Это снова про контроль. Снова про то, что если я выберу что-то «правильно», то избегу столкновения с экзистенциальными данностями. Как будто продукт с надписью «эко, без глютена, сахара, гмо» - это индульгенция, это дополнительная страховка. И тогда я буду панически боятся майонеза — ведь это прямая угроза моему существованию и здоровью. Объективно, еда — это не лекарство, как и еда —не убийца. Но увы, сталкиваться с беспомощностью перед лицом возможной смерти так сложно, что можно легко поверить, что сахар убивает и если я не буду его есть — я продлю себе жизнь.
*Пишу это и понимаю, что звучит это весьма странно и упрощенно, но оно реально так. В «глубоких слоях» психики все парадоксально просто.
Я буду следить за своей фигурой — потому что мне кажется, что если я буду худой — меня примут, будут любить, не отвергнут и не накажут остракизмом. И тут одним зайцем убивается две экзистенциальные данности: смерть и одиночество. Меня не выгонят —я не умру, меня буду любить — я не буду чувствовать одиночества. Ну просто комбо.
Я буду набивать живот — тогда я буду чувствовать, что жива. Страх смерти часто «замораживает» тело, оно как будто замирает и становится нечувствительным. И чтобы его расколдовать, хоть немного почувствовать тело —его надо накормить до боли в животе. Иногда только дискомфорт и боль напоминает о существовании тела, причем такой способ максимально безопасен: максимум с чем придется столкнуться впоследствии — это тяжесть в животе и чувство вины.
Я не буду жить — я не умру. Это один из рабочих способов справляться со страхом смерти. Якобы, если я не живу полноценно, то мне никто не выставит за это счет в виде смерти. Тут, как говорится, комментарии излишни. Как это выглядит на практике: рпп очень сильно снижает качество жизни, фокус внимания сужается до замеров, подсчета калорий и выбора еды. И ты вовсе не живешь, ты существуешь ради своего симптома, самой болезни, кроме нее ничего нет в твоей жизни.
Это достаточно глубокие и слабо осознаваемые процессы, которыми умело пользуются все кому не лень в желании нам что-то продать или про манипулировать.
BY Спокойно есть и жить. Софья Мищанина
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai.
from ms