Сейчас, когда интернет полон скорбных сообщений об устроенной туарегами засаде против малийских сил и их русских помощников, неплохо будет напомнить, что Советский Союз был первой (и на тот момент единственной) страной, выразившей полную и безоговорочную поддержку берберскому (туареги - народ берберской группы) мятежу в испанской зоне Марокко. Речь идет о т.н. Республике Риф, провозглашенной в 1921 году Мухаммадом бин Абд эль-Керимом эль-Хаттаби, вставшим во главе союза горных берберских племен, поднявших мятеж против франко-испанского колониального господства.
Причем, - как это всегда и происходило с коммунистами, - в то время как в советской периодике цвели приветствия и восторги по адресу “героической борьбы маленького народа против полчищ франко-испанских империалистов”, внутри Французской Компартии, - под юрисдикцию которой попадали т.н. “заморские департаменты” и протектораты Франции в Северной Африке, включая Марокко, - царило смятение.
Ибо подавляющее большинство французских коммунистов (а так же большинство членов Социалистической Партии) выступили резко против лозунгов поражения своего правительства в колониальной войне, обосновывая это тем, что Рифская война берберов это война не антиимпериалистическая, а даже скорее реакционная. Потому что её возглавляет не революционер, а феодал; к тому же использующий в качестве основного средства мобилизационной пропаганды призывы к джихаду. И поражение в этой войне приведет не только к изгнанию христианского населения из Северной Африки, но и к укреплению самого отчаянного средневекового мракобесия, которое надолго задержит общественно-экономическое развитие территорий самопровозглашенной Рифской республики.
В ответ на эти доводы генсек ФКП Пьер Семар заявлял, что нужно поддерживать не лично Абд эль-Керима, а национальное движение против французского империализма; конкретно против Абд эль-Керима нужно будет выступать лишь тогда, когда французский империализм будет повержен и то, лишь если его власть ляжет тяжелым бременем на рифских крестьян.
Никакие увещевания не помогали переломить патриотизм французских коммунистов, видевших в лице собственного империализма прежде всего цивилизаторскую миссию, способствующую развитию Северной Африки. Поэтому спор между “правым” большинством и “левым” меньшинством ФКП, грозивший подорвать французское коммунистическое движение в зародыше, не прекращался и очень скоро был вынесен на суд авторитетного Исполнительного Комитета Коминтерна, которому из Москвы было виднее что к чему.
В итоге, IV Пленум ИККИ принял специальную резолюцию по вопросу рифской войны, которая очень не понравилась “правым” коммунистам:
“Без сомнения мы должны бороться с социальными и религиозными предрассудками, с панисламизмом колониальных народов и содействовать развитию у них массового рабоче-крестьянского движения. Но когда воинственные племена восстают против империализма метрополий и воюют за свою независимость, мы должны вести борьбу не против их вождей, хотя им и свойственны некоторые предрассудки, а против империализма”.
Вслед за этим было выпущено воззвание к рабочим Франции, Испании и, почему-то, Италии, в котором Рифская война однозначно была квалифицирована как антиимпериалистическая.
Однако антивоенные настроения не просто не нашли широкого отклика во французском обществе; из самой североафриканской секции ФКП массово повалили “черноногие” (французы, родившиеся в Алжире), недовольные “проарабским” курсом партии и не готовые к укреплению сотрудничества между белыми и переполненными ненавистью к европейцам арабами и берберами.
Почти полная самоликвидация североафриканской секции ФКП дополнялась еще и запретом на распространение партийной прессы в Марокко и Алжире, наложенным государством за антивоенные статьи в газете “Юманите”. Забавно, что даже само слово “война” в отношении Рифского конфликта в общем и целом было тоже негласно запрещено к использованию в официальной французской прессе: говорилось о “полицейской экспедиции” и “специальной операции” против “банд дикарей” и “мятежников”, но никак не о войне, на чем настаивали коммунисты и
Сейчас, когда интернет полон скорбных сообщений об устроенной туарегами засаде против малийских сил и их русских помощников, неплохо будет напомнить, что Советский Союз был первой (и на тот момент единственной) страной, выразившей полную и безоговорочную поддержку берберскому (туареги - народ берберской группы) мятежу в испанской зоне Марокко. Речь идет о т.н. Республике Риф, провозглашенной в 1921 году Мухаммадом бин Абд эль-Керимом эль-Хаттаби, вставшим во главе союза горных берберских племен, поднявших мятеж против франко-испанского колониального господства.
Причем, - как это всегда и происходило с коммунистами, - в то время как в советской периодике цвели приветствия и восторги по адресу “героической борьбы маленького народа против полчищ франко-испанских империалистов”, внутри Французской Компартии, - под юрисдикцию которой попадали т.н. “заморские департаменты” и протектораты Франции в Северной Африке, включая Марокко, - царило смятение.
Ибо подавляющее большинство французских коммунистов (а так же большинство членов Социалистической Партии) выступили резко против лозунгов поражения своего правительства в колониальной войне, обосновывая это тем, что Рифская война берберов это война не антиимпериалистическая, а даже скорее реакционная. Потому что её возглавляет не революционер, а феодал; к тому же использующий в качестве основного средства мобилизационной пропаганды призывы к джихаду. И поражение в этой войне приведет не только к изгнанию христианского населения из Северной Африки, но и к укреплению самого отчаянного средневекового мракобесия, которое надолго задержит общественно-экономическое развитие территорий самопровозглашенной Рифской республики.
В ответ на эти доводы генсек ФКП Пьер Семар заявлял, что нужно поддерживать не лично Абд эль-Керима, а национальное движение против французского империализма; конкретно против Абд эль-Керима нужно будет выступать лишь тогда, когда французский империализм будет повержен и то, лишь если его власть ляжет тяжелым бременем на рифских крестьян.
Никакие увещевания не помогали переломить патриотизм французских коммунистов, видевших в лице собственного империализма прежде всего цивилизаторскую миссию, способствующую развитию Северной Африки. Поэтому спор между “правым” большинством и “левым” меньшинством ФКП, грозивший подорвать французское коммунистическое движение в зародыше, не прекращался и очень скоро был вынесен на суд авторитетного Исполнительного Комитета Коминтерна, которому из Москвы было виднее что к чему.
В итоге, IV Пленум ИККИ принял специальную резолюцию по вопросу рифской войны, которая очень не понравилась “правым” коммунистам:
“Без сомнения мы должны бороться с социальными и религиозными предрассудками, с панисламизмом колониальных народов и содействовать развитию у них массового рабоче-крестьянского движения. Но когда воинственные племена восстают против империализма метрополий и воюют за свою независимость, мы должны вести борьбу не против их вождей, хотя им и свойственны некоторые предрассудки, а против империализма”.
Вслед за этим было выпущено воззвание к рабочим Франции, Испании и, почему-то, Италии, в котором Рифская война однозначно была квалифицирована как антиимпериалистическая.
Однако антивоенные настроения не просто не нашли широкого отклика во французском обществе; из самой североафриканской секции ФКП массово повалили “черноногие” (французы, родившиеся в Алжире), недовольные “проарабским” курсом партии и не готовые к укреплению сотрудничества между белыми и переполненными ненавистью к европейцам арабами и берберами.
Почти полная самоликвидация североафриканской секции ФКП дополнялась еще и запретом на распространение партийной прессы в Марокко и Алжире, наложенным государством за антивоенные статьи в газете “Юманите”. Забавно, что даже само слово “война” в отношении Рифского конфликта в общем и целом было тоже негласно запрещено к использованию в официальной французской прессе: говорилось о “полицейской экспедиции” и “специальной операции” против “банд дикарей” и “мятежников”, но никак не о войне, на чем настаивали коммунисты и
BY Сóрок сорóк
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts.
from ms
