Стечением исторических обстоятельств, контроль над Украиной дает контроль за мировым газовым рынком. Причин стратегического значения этой территории-транзитера газа на мировой рынок – много. Это и советское инфраструктурное наследие, и многолетний тренд Европы на переход от гронингенской системы ценообразования, к спотовым ценам, это и рождение сланцевой отрасли в США, и активное развитие рынка газа в Азии, а кроме того, цивилизационный конфликт России, США и Европы. Сегодня в мире два крупных мировых рынка потребления газа – Европа и Азия. И они вынуждены конкурировать ценой за покупку важнейшего стратегического ресурса питающего экономику. Украинский транзит и ПГХ – определяют уровень запасов природного газа, а значит и его цену, непосредственно в Европе, и опосредованно в Азии. Именно поэтому, последние десять лет за Украину идет столь ожесточенная борьба. Это борьба за лидерство на мировом газовом рынке в ближайшие десятилетия, борьба за контроль над потоками энергии будущего.
Стечением исторических обстоятельств, контроль над Украиной дает контроль за мировым газовым рынком. Причин стратегического значения этой территории-транзитера газа на мировой рынок – много. Это и советское инфраструктурное наследие, и многолетний тренд Европы на переход от гронингенской системы ценообразования, к спотовым ценам, это и рождение сланцевой отрасли в США, и активное развитие рынка газа в Азии, а кроме того, цивилизационный конфликт России, США и Европы. Сегодня в мире два крупных мировых рынка потребления газа – Европа и Азия. И они вынуждены конкурировать ценой за покупку важнейшего стратегического ресурса питающего экономику. Украинский транзит и ПГХ – определяют уровень запасов природного газа, а значит и его цену, непосредственно в Европе, и опосредованно в Азии. Именно поэтому, последние десять лет за Украину идет столь ожесточенная борьба. Это борьба за лидерство на мировом газовом рынке в ближайшие десятилетия, борьба за контроль над потоками энергии будущего.
For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” I want a secure messaging app, should I use Telegram? There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine.
from ms
