Родители учеников школы д. Ачиры обратились в прокуратуру Тюменской области с жалобой на состояние учебного заведения — подвал здания заполнен фекалиями. В здании, где обучаются около 100 детей, и есть группа детского сада, все отходы льются в подвал, т.к. сантехнические трубы отсутствуют. А все потому что, в школе 2007г. постройки септик никогда не работал, а ассенизатора нет. Вот фекалии и сливаются в подвал. Естественно, из-за этого в школе постоянно стоит запах канализации, а на стенах поселилась плесень. Родители связывают частые болезни детей с постоянной сыростью в школе. При этом, директор школы Гульбану Барсукова и глава сельсовета Дильнур Яналиев заняли страусиную позицию и замалчивают проблему много лет, пишет "Наш город".
Деревня Ачиры находится в Тобольском районе, в 120 км. от Тобольска, является административным центром Ачирского сельского поселения. Это тот случай, когда в богатом регионе-доноре жители живут как аборигены.
Родители учеников школы д. Ачиры обратились в прокуратуру Тюменской области с жалобой на состояние учебного заведения — подвал здания заполнен фекалиями. В здании, где обучаются около 100 детей, и есть группа детского сада, все отходы льются в подвал, т.к. сантехнические трубы отсутствуют. А все потому что, в школе 2007г. постройки септик никогда не работал, а ассенизатора нет. Вот фекалии и сливаются в подвал. Естественно, из-за этого в школе постоянно стоит запах канализации, а на стенах поселилась плесень. Родители связывают частые болезни детей с постоянной сыростью в школе. При этом, директор школы Гульбану Барсукова и глава сельсовета Дильнур Яналиев заняли страусиную позицию и замалчивают проблему много лет, пишет "Наш город".
Деревня Ачиры находится в Тобольском районе, в 120 км. от Тобольска, является административным центром Ачирского сельского поселения. Это тот случай, когда в богатом регионе-доноре жители живут как аборигены.
Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from ms
