Могла ли революция иметь форму «майдана»? Нет, не могла. Революция — это радикальная, жадная, неудержимая сила, которая хочет изменить столько, сколько сможет, не когда-нибудь, а именно сейчас. Революция, имея такую ширину протестного движения, за пару дней вынесла бы режим и начала крушить институты государства один за одним, делая моментальную люстрацию всех чиновников, полицейских, судей, прокуроров без всякого разбору, всех, забирая у них особняки, экспроприируя буржуазию — вот что такое революция! Она бы не просто не хотела стоять на одном месте, в ожидании, пока власть «уйдёт», она бы даже не смогла этого сделать, потому что не нашла бы на это финансов и не дала бы время буржуазии как следует подготовится, чтобы покончить с революцией.
«Майдан» — это хороший пример, как не надо делать. Это пример того, как сделать так, чтобы протестное движение ни в коем случае не стало революцией. Когда в Украине будет революция — это будет не майдан.
Могла ли революция иметь форму «майдана»? Нет, не могла. Революция — это радикальная, жадная, неудержимая сила, которая хочет изменить столько, сколько сможет, не когда-нибудь, а именно сейчас. Революция, имея такую ширину протестного движения, за пару дней вынесла бы режим и начала крушить институты государства один за одним, делая моментальную люстрацию всех чиновников, полицейских, судей, прокуроров без всякого разбору, всех, забирая у них особняки, экспроприируя буржуазию — вот что такое революция! Она бы не просто не хотела стоять на одном месте, в ожидании, пока власть «уйдёт», она бы даже не смогла этого сделать, потому что не нашла бы на это финансов и не дала бы время буржуазии как следует подготовится, чтобы покончить с революцией.
«Майдан» — это хороший пример, как не надо делать. Это пример того, как сделать так, чтобы протестное движение ни в коем случае не стало революцией. Когда в Украине будет революция — это будет не майдан.
In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform.
from ms
