я книгоноша

я книгоноша

Photo

За вчера и сегодня осилил «Гильзы в золе» и еще в процессе разыскал и заказал остальные книжки Тихона Астафьева, больно хорош. Кроме подробных расследований в книге немало портретных текстов, где фокус смещен от преступления к преступнику. Читаются равно занимательно, а в конце даже дан пример перековки, приличный, без соцреалистической сусальности.

В отличие от «Криминального Нижнего» тут не только про убийства, но и про мошенничество на производстве и в быту, про грабежи и кражи. Стиль усредненно-реалистический, с редкими красотами вроде:

«У Ивана тогда начинался запой. Острый запах спирт­ного терзал обоняние, вызывая в груди беспокойство и мучительное ожидание чего-то».

Диалоги, к сожалению, не очень жизнеспособные, похожи на протокольную «запись со слов». Собственно, это они есть скорее всего, автор-то следак. Так что можно этот минус засчитать за бо‌льшую близость к материалу.

Возвращаясь к убийствам: Астафьев не стесняется натуралистичности, подробно эксгумацию трупа описывает, например, или общесемейную инсценировку самоубийства: дети помогали матери подвесить отца-пьяницу и домашнего тирана к потолку.

В общем, отличный пример разнопланового советского трукрайма. Ещё раз порадовался, что оцифровал.

www.group-telegram.com/ms/ya_knigonosha.com/2719

671 viewsedited  Apr 28, 2024 at 10:22

За вчера и сегодня осилил «Гильзы в золе» и еще в процессе разыскал и заказал остальные книжки Тихона Астафьева, больно хорош. Кроме подробных расследований в книге немало портретных текстов, где фокус смещен от преступления к преступнику. Читаются равно занимательно, а в конце даже дан пример перековки, приличный, без соцреалистической сусальности.

В отличие от «Криминального Нижнего» тут не только про убийства, но и про мошенничество на производстве и в быту, про грабежи и кражи. Стиль усредненно-реалистический, с редкими красотами вроде:

«У Ивана тогда начинался запой. Острый запах спирт­ного терзал обоняние, вызывая в груди беспокойство и мучительное ожидание чего-то».

Диалоги, к сожалению, не очень жизнеспособные, похожи на протокольную «запись со слов». Собственно, это они есть скорее всего, автор-то следак. Так что можно этот минус засчитать за бо‌льшую близость к материалу.

Возвращаясь к убийствам: Астафьев не стесняется натуралистичности, подробно эксгумацию трупа описывает, например, или общесемейную инсценировку самоубийства: дети помогали матери подвесить отца-пьяницу и домашнего тирана к потолку.

В общем, отличный пример разнопланового советского трукрайма. Ещё раз порадовался, что оцифровал.

BY я книгоноша