† Дни памяти... 10 лет без Виктора Iванiва, незабываемого. Стихи на смерть его, 2015 года.
Помню рождественские карамельки. Особенно которые с цветочками. Помню, что которые с мармеладом конфеты мне не очень-то нравились.
Не стало Пьера Жори́са — вернее, Джо́риса, как он любил себя на американский манер величать. Это был выдающийся человек — не человек даже, звезда, неукротимо и щедро раздаривающая свой свет. Неисправимый иностранец, он был одним из тех, на ком держалась вся новейшая американская культура. Джорис являлся живой связкой с международным авангардом середины века в своём качестве писателя поистине глобального мышления, вавилонского мультиязычия и трансконтинентальной биографии. Джорисовские переводы Целана — когда-то сложные и первопроходческие — давно уже стали главным голосом этого невоспроизносимого поэта по-английски. Полувековая работа Пьера по переводу, осмыслению и представлению Целана самой разной аудитории бесценна — это переводческий труд масштаба Мартина Лютера, Констанции Гарнет, Иннокентия Анненского — из тех, что меняют ход истории. Во всех моих занятиях Целаном сделанное Пьером всегда занимало огромное место. Я никогда не забуду нашу встречу прошлой весной — казалось, что невозможно наговориться. Жизнь делалась ощутимо безбрежнее в его присутствии — хотя заочная с ним связь, через его переводы, книги, раздвигала мироздание до поистине умопомрачительных размеров — и этот эффект не уйдёт уже никуда. Если бы не та наша беседа, я бы никогда не взялся за перевод последней книги Целана. Мои попытки сказать Целана по-русски и при том дать ему возможность оставаться неудобосказующим, чем-то за пределами человеческого узуса — во многом ещё одна реплика в ответ на ту переводческую поэтику, которую изобрёл Пьер. Сейчас стало кристально ясно, что когда/если эта книга выйдет, она должна будет посвящаться его памяти.
Y364
Не стало Пьера Жори́са — вернее, Джо́риса, как он любил себя на американский манер величать. Это был выдающийся человек — не человек даже, звезда, неукротимо и щедро раздаривающая свой свет. Неисправимый иностранец, он был одним из тех, на ком держалась вся…
Почтить уход Пьера сегодня хочется тремя переводами. Первый выполнила Анна Глазова для нашего фестшрифта к столетию Целана на «ГРЁЗЕ». Это перевод собственного стихотворения Джориса — поэта, увы, недопрочитанного и недопереведённого (а ему очень хотелось, чтобы его больше читали по-русски). В его недавней книге «Interglacial Narrows» оно вошло в целый раздел поэтических приношений Целану.
ПЬЕР ДЖОРИС
(Люксембург – Париж – Нью-Йорк – Лондон – Константина – Париж – Сан-Диего – Олбани – Бруклин)
поэт, переводчик, исследователь
СЕГОДНЯ УТРОМ я видел,
как старый атлас
несло течением
под Веррацано-Нарроус.
Нет никакой связи
или есть
между этим и тем, как странно
было прочесть позже
в сноске
про Целана:
«переводчик и поэт Пауль Целан»
(Ранкин, Клаудия,
«Не оставь меня в одиночестве», стр. 143),
и далее:
«совершил самоубийство в 1970 г.»
несло течением
по Сене,
долгие-долгие годы,
мой Атлас.
ПЬЕР ДЖОРИС
(Люксембург – Париж – Нью-Йорк – Лондон – Константина – Париж – Сан-Диего – Олбани – Бруклин)
поэт, переводчик, исследователь
СЕГОДНЯ УТРОМ я видел,
как старый атлас
несло течением
под Веррацано-Нарроус.
Нет никакой связи
или есть
между этим и тем, как странно
было прочесть позже
в сноске
про Целана:
«переводчик и поэт Пауль Целан»
(Ранкин, Клаудия,
«Не оставь меня в одиночестве», стр. 143),
и далее:
«совершил самоубийство в 1970 г.»
несло течением
по Сене,
долгие-долгие годы,
мой Атлас.
Y364
Почтить уход Пьера сегодня хочется тремя переводами. Первый выполнила Анна Глазова для нашего фестшрифта к столетию Целана на «ГРЁЗЕ». Это перевод собственного стихотворения Джориса — поэта, увы, недопрочитанного и недопереведённого (а ему очень хотелось,…
Второй и третий перевод — это первое стихотворение Целана из «Поместья времени», из числа тех, к которым я никак не знал, как подступиться, пока не увидел сегодня, что это чисто джорисовские стихи, манифест номадической речи. В его собственном переводе этот акцент звучит ясно как никогда — прилагаю к английскому и свою русскую версию — встретимся с Пьером ещё раз хотя бы через такой, небольшой пробел промеж языков.
Nomadforb, you catch yourself
one of the speeches,
the foresworn aster
joins up,
should someone who
shattered the songs
speak to the rod now,
his and everyone’s
blinding
wouldn’t happen.
Куст перекатный, ты ловишь себе
одну из речей,
астра поруганная
в эти вступает ряды,
обратись кто, из
песню разбивших,
к посоху ныне, —
ослепленью
его и любого
уже не бывать.
#paulcelan
Nomadforb, you catch yourself
one of the speeches,
the foresworn aster
joins up,
should someone who
shattered the songs
speak to the rod now,
his and everyone’s
blinding
wouldn’t happen.
Куст перекатный, ты ловишь себе
одну из речей,
астра поруганная
в эти вступает ряды,
обратись кто, из
песню разбивших,
к посоху ныне, —
ослепленью
его и любого
уже не бывать.
#paulcelan
Помню, что у меня уже к декабрю месяцу расписано было, кому что купить на Рождество.
Помню страхи, что не додумаюсь подготовить подарок человеку, который может, ну мало ли, что-то мне и подарить.
Помню, как придёшь домой после похода по магазинам за подарками к Рождеству и сидишь любуешься накупленным.
Помню, как грустно и в то же время радостно от рождественских песен делалось: так сразу тепло на душе.
Помню, как из года в год тот фильм смотрел про универмаги Macy’s и Gimbel’s, с этим старичком ещё, который себя Санта-Клаусом считал.
Помню, как купил как-то раз матери на Рождество флакончик Chanel №5, но, когда отец узнал, сколько он стоит, пришлось вернуть в магазин.