ГЛАЗАМИ ИХ ГЛЯДИТ РОССИЯ, ЗА НАС ВОЮЯ ТАМ, НА ФРОНТЕ

Направо — церковь, прямо — город,
Налево — кладбище и флаги:
Трехцветный, флотский, рыже-черный.
Там часто лаяли собаки.

Я первый раз туда подъехал.
Подобных не было оказий.
И взглядом встретившись с морпехом,
С неведомым почуял связи.

С морпехом рядом — десантура,
А рядом с нею — добровольцы.
Кто весело глядит, кто — хмуро,
Кто держит сына, кто — смеётся.

Погиб от дрона, от растяжки,
От прилетевшего осколка,
От безалаберности нашей,
От пули на краю поселка.

Военный долг, рассказы деда,
Кого-то просто всё достало,
Бесспорность Нового завета,
Нехватка личного состава —

Что только их туда ни гнало,
Кто только с ними ни прощался.
Мы воевали, как попало,
То счастье было, то несчастье.

Политика, разведка, деньги —
Какая разница, в чем дело?
Оград и памятников сетки
Построились окаменело.

Среди камней в открытом поле
До вас пытаюсь докричаться.
Но отвечает только боль мне —
И там вам больно, знаю, братцы!

Я общее тогда увидел
В простых и ясных русских лицах.
Как подобрать такие нити,
Чтоб нам и им соединиться?

Да, русское — неуловимо,
Оно — светящаяся тайна —
Она мгновенно ощутима
На этом кладбище с цветами.

Не выдумка: бойцы живые,
Внимательно и долго смотрят.
Глазами их глядит Россия,
За нас воюя там, на фронте!

Конечно, все читали Лермонтова,
О том, что есть судьба — и баста.
И каждый в памяти, наверное,
Имеет случаев запас.

Я блоги, как всегда, прочитывал.
Рассказ попался тракториста.
В нем, как в стекле увеличительном,
Увидел правду нашу чистую.

Он про окопы под Работино
Писал — как люди в ад спускаются.
В Работино «арта» работает
Так, что травинка не появится.

Там зеков кличут «одноразовыми»,
А вместе с тем — супергероями
И раскуроченными пазлами
Там жизни целые раскроены.

Когда запрыгиваешь за угол,
Чтоб выжить: рядом гады прячутся —
Поди начни атаку заново,
Когда полвзвода расфигачено.

Тот парень сам из тех же выходец,
За что попал, уже не гуглил я,
Но ясно было: не по прихоти
Судьба и жгла, но не обуглила.

Когда разведка информировала:
«Минус один у нас, Алешенька», —
Он понимал, что знают, хитрые,
Где наша группа расположена.

Он вспоминал, как с этим «минусом»
Сидели час назад под пулями
И ночь холодная им выдалась,
И глядя вдаль, о доме думали.

Стреляя в стенку одиночными,
Чтобы враги сюда не сунулись,
Сжимая зубы, думал: точно мы
Окоп должны вернуть отсюда весь.

Беспутица пейзажа лунного,
Ее зовут «очко Зеленского».
Дай Бог прийти парням оттудова,
Избавив нас от зла вселенского!

Если бы мы разделили груз войны на всех: организационные усилия в масштабах страны, производство, технологии — то давно бы победили! А поскольку это не так, мы теряем и людей, и время.

Празднование Нового года — всегда надежда на изменения, на прозрения. Этих вещей ждут те, кому небезразлична Россия, — в окопах и в мирных пока городах. Праздник дает нам шанс почувствовать, что тыл и фронт едины, что тех, кто сейчас в мерзлых окопах и тех, кто далеко от них, не разделяет глухая стена, что их радость — наша радость, их боль — наша боль. Только это, только настоящая человечность, сможет приблизить победу!

Вышел новый рассказ:

«Да пошел он, этот Маск!» Рассказ
https://rossaprimavera.ru/article/3b34e021

Из комментариев на Пикабу:

«Да, как-то сильно много последнее время стало масков. Но чтобы послать его не на словах, но и на деле, нам нужно больше таких Павлов Ивановичей».

«Вот оборонка наша точно выживала, да и теперь во многом выживает за счет вот таких людей».

Знакомый: «Маск? В лучшем случае две инструкции для CEO написал. Он не изобретатель».

ВЕЗЕТ ЛИШЬ ТЕМ, КТО НА СВОЕМ СТОИТ. БЫВАЕТ РЕДКО

«...накануне нам стало известно, что оккупанты требовали от наших стариков, оставшихся в Судже, записать видеообращение с просьбами к ВС РФ прекратить военные действия и открыть "гуманитарный коридор", а к ООН – ввести миротворческий контингент. Однако никто из российских граждан не согласился участвовать в этой провокации» – тг-канал «Северный ветер», 1 февраля 2025

Мы стали жить ради себя,
Не замечая мира.
Но обнаружил я, друзья,
В «системе» этой дыры.

О Судже в блоге прочитал
На днях у военкора,
Как ВСУ зашел в спортзал
И все собрались скоро.

Там были наши старики,
Калеки, инвалиды.
Такие — не было других
Из нашенского вида.

«Бандера» резок был и прост:
«Вы стали здесь балластом
И нам раз плюнуть холокост
Устроить вам негласно.

Но есть, Россия, вариант
На время задержаться –
Об этом и пришел я вам
Сказать сейчас на пальцах.

Встаете вместе, как семья,
И всему свету бодро
Передаете, не тая,
Что жрете вы в три горла.

Что вам живется хорошо,
Не хуже, чем у русских,
А тем, кто на войну пошел,
Давать не надо спуску.

"Вээс эрэф" пора уйти,
Оставив миротворцев,
А вас — скорее возвратить
К родным домам-колодцам».

В спортзале – двое стариков,
Которые дружили.
Случалось, было нелегко –
Смеялись и шутили.

«Бандера» кончил свою речь –
Они переглянулись.
Не мир мы вам несем, но меч
И к старости не сдулись!

Сказал суджанец пацану:
«Иди ты, парень, лесом!
Ты людям впариваешь муть,
И ты прохвост известный!

Без нас порадуй шар земной,
Сказав, что хочешь мира,
"Больничка" наша заодно,
И это, парень, видно!»

Проходит день, проходит ночь
И сутки после ночи.
Один из них – курить невмочь –
Пошел тогда на площадь.

Плевал на Киев и Уолл-стрит
Старик – все время лезли.
Вдруг видит: за спиной горит
Спортзал родной, железный.

Он друга, шапку сняв, искал,
Пока держали силы.
Обшарил комнаты, спортзал,
Разбитый на могилы.

Фонарь включал и друга звал,
А тот не откликался.
Когда смертельно дед устал,
Друг вылез, отдышался...

Быть может, правда здесь не все,
Но в сущности – без фейков.
Везет лишь тем, кто на своем
Стоит. Бывает редко.

Полжизни пришлось вспомнить, чтоб написать эту статью...

Написал после «Крокуса». В тот момент вернулось ощущение от терактов нулевых.

Аида Меликовна — ученица выдающегося советского психолога Алексея Леонтьева. Носитель школы, каких немного. Не так много учёных, у которых можно брать большие фрагменты научных статей и прямо включать в интервью!

Служение и самовыражение