В серии «Хроники тела» Наталья Конюкова изучала собственный телесный ландшафт через макрооптику и отстранение, эстетизацию и взгляд на тело со стороны, как на пейзаж или абстракцию.
Наталья рассказала о ней в интервью Ирине Кулик для ХЖ. Публикую фрагменты:
И. К.: Исстедуя тело, вы хотели уйти от тактильности?
Н. К.: Да. Думаю, тактильность материала как медиума действительно подразумевает дистанцирование. Пастозность предполагает силу, которую мне не хотелось проявлять в данном случае. Мне хотелось эстетизировать слабость.
И. К.: Извините за пафос, но верите ли вы в исцеляющую, терапевтическую функцию искусства как такового?
Н. К.: Да, абсолютно, и не только в случае обсуждаемой серии работ. Потребность в живописи всегда была условием моего нормального психологического состояния. Я думаю, что для многих это связанные вещи.
Искусство дает энергию и исцеляет. Мне кажется, выставка была важна не только для меня, она позволила людям легче относиться к болезням. Поскольку выставка прошла в квартирном формате, я воспринимала посетителей как своих гостей.
<…>
И. К.: Вдохновлялись ли вы художниками и художницами, которые в своем искусстве осмысливали опыт борьбы с заболеваниями и стремились донести это до широкой аудитории?
Н. К.: Напрямую нет. Спустя некоторое время я стала лучше понимать, например, Фриду Кало, начала уделять больше внимания социальным проектам, которые до этого меня немного пугали.
<…>
И.К. Есть ли в целом художники и художницы, чье творчество и оптика созвучны
«Хроникам тела»?
Н. К.: Марлен Дюма. Меня вдохновляло ее искусство, в котором соединение уродливого и красивого превращается в завораживающий процесс.
Когда я разливала по листам пятна воды и краски, я думала о японских художниках из группы «Гутай» 1950-1960-х годов, о взаимосвязи тела и материала, которую они исследовали, о красоте случайности и несовершенства.
Так же мне близки современные японские художники, за которыми я слежу в социальных сетях, - ALIENS shinryaku и Uzo Hiramatsu.
И еще я сейчас поняла, что в моей графике есть влияние Уильяма Блейка, которым я очень увлекалась в юности. Важны и пересечения с художниками из моей кураторской практики - обсуждения телесности с молодыми участницами Артгруппы 17 (Анна Белоусова и Татьяна Морозова), работа с медиа Ирины Петраковой, глубокие рефлексии Сары Клер и бескомпромиссные жесты
Тамары Виндхэм, ну и просто разговоры у камина в «Белых аллеях» (место, где у меня есть возможность реализовывать мои проекты).
P.S. Выставка «Хроники тела», о которой идет речь в интервью, была изначально показана в квартире художницы на ул. генерала Карбышева. В murmure показаны работы с той выставки, но и новые, сделанные специально к выставке в murmure. Расскажу отдельно.
Murmure - канал и галерея про женщин в искусстве
Наталья рассказала о ней в интервью Ирине Кулик для ХЖ. Публикую фрагменты:
И. К.: Исстедуя тело, вы хотели уйти от тактильности?
Н. К.: Да. Думаю, тактильность материала как медиума действительно подразумевает дистанцирование. Пастозность предполагает силу, которую мне не хотелось проявлять в данном случае. Мне хотелось эстетизировать слабость.
И. К.: Извините за пафос, но верите ли вы в исцеляющую, терапевтическую функцию искусства как такового?
Н. К.: Да, абсолютно, и не только в случае обсуждаемой серии работ. Потребность в живописи всегда была условием моего нормального психологического состояния. Я думаю, что для многих это связанные вещи.
Искусство дает энергию и исцеляет. Мне кажется, выставка была важна не только для меня, она позволила людям легче относиться к болезням. Поскольку выставка прошла в квартирном формате, я воспринимала посетителей как своих гостей.
<…>
И. К.: Вдохновлялись ли вы художниками и художницами, которые в своем искусстве осмысливали опыт борьбы с заболеваниями и стремились донести это до широкой аудитории?
Н. К.: Напрямую нет. Спустя некоторое время я стала лучше понимать, например, Фриду Кало, начала уделять больше внимания социальным проектам, которые до этого меня немного пугали.
<…>
И.К. Есть ли в целом художники и художницы, чье творчество и оптика созвучны
«Хроникам тела»?
Н. К.: Марлен Дюма. Меня вдохновляло ее искусство, в котором соединение уродливого и красивого превращается в завораживающий процесс.
Когда я разливала по листам пятна воды и краски, я думала о японских художниках из группы «Гутай» 1950-1960-х годов, о взаимосвязи тела и материала, которую они исследовали, о красоте случайности и несовершенства.
Так же мне близки современные японские художники, за которыми я слежу в социальных сетях, - ALIENS shinryaku и Uzo Hiramatsu.
И еще я сейчас поняла, что в моей графике есть влияние Уильяма Блейка, которым я очень увлекалась в юности. Важны и пересечения с художниками из моей кураторской практики - обсуждения телесности с молодыми участницами Артгруппы 17 (Анна Белоусова и Татьяна Морозова), работа с медиа Ирины Петраковой, глубокие рефлексии Сары Клер и бескомпромиссные жесты
Тамары Виндхэм, ну и просто разговоры у камина в «Белых аллеях» (место, где у меня есть возможность реализовывать мои проекты).
P.S. Выставка «Хроники тела», о которой идет речь в интервью, была изначально показана в квартире художницы на ул. генерала Карбышева. В murmure показаны работы с той выставки, но и новые, сделанные специально к выставке в murmure. Расскажу отдельно.
Murmure - канал и галерея про женщин в искусстве
Наталья Конюкова ‘Горгонейон’ (оберег в виде Медузы Горгоны).
Ме́дуса «защитница, повелительница». Горгонейон — самый известный вид апотропайона (изображение, отводящее порчу), карикатурно уродливого изображения, вызывавшего одновременно и смех, и испуг.
Медуза была прекрасной девушкой с красивыми волосами. Бог Посейдон, превратившись в птицу, изнасиловал Медузу в храме богини Афины, куда Медуза бросилась в поисках защиты от преследования Посейдона. Боги разгневались на Медузу за осквернение храма и приказали Афине наказать её. Афина превратила её волосы в змей и сделала её лицо настолько ужасным, что только один взгляд на неё превращал смотрящего в камень.
Наталья Конюкова сделала эту работу к выставке. Образ давно возник в ее мыслях. И только в процессе работы, после сбора информации, она обнаружила, что облик Медузы является символом женского праведного гнева.
Одним из первых, выразивших эту идею, был феминистский журнал Women: A Journal of Liberation за 1978 год. На обложке было изображение Медузы Горгоны работы Фрогги Лаптон, которое редакторы на внутренней стороне обложки пояснили, как: «Может быть картой, которая проведет нас через наши ужасы, через глубины нашего гнева к источникам нашей женской силы».
Татуировка с медузой часто интерпретируется как символ силы, власти и женской силы. В частности, некоторые люди делают татуировку с медузой, чтобы указать, что они пережили сексуальное насилие, и символизировать собственную силу.
Акрил, войлок, нити, проволока, шурупы. Холст на картоне.
80x60 см, 2024 г.
Фото: Марина Рагозина.
120.000 рублей.
П.С. Работа двухсторонняя - задняя часть ещё более гневная.
Murmure - галерея и канал про женщин в искусстве
Ме́дуса «защитница, повелительница». Горгонейон — самый известный вид апотропайона (изображение, отводящее порчу), карикатурно уродливого изображения, вызывавшего одновременно и смех, и испуг.
Медуза была прекрасной девушкой с красивыми волосами. Бог Посейдон, превратившись в птицу, изнасиловал Медузу в храме богини Афины, куда Медуза бросилась в поисках защиты от преследования Посейдона. Боги разгневались на Медузу за осквернение храма и приказали Афине наказать её. Афина превратила её волосы в змей и сделала её лицо настолько ужасным, что только один взгляд на неё превращал смотрящего в камень.
Наталья Конюкова сделала эту работу к выставке. Образ давно возник в ее мыслях. И только в процессе работы, после сбора информации, она обнаружила, что облик Медузы является символом женского праведного гнева.
Одним из первых, выразивших эту идею, был феминистский журнал Women: A Journal of Liberation за 1978 год. На обложке было изображение Медузы Горгоны работы Фрогги Лаптон, которое редакторы на внутренней стороне обложки пояснили, как: «Может быть картой, которая проведет нас через наши ужасы, через глубины нашего гнева к источникам нашей женской силы».
Татуировка с медузой часто интерпретируется как символ силы, власти и женской силы. В частности, некоторые люди делают татуировку с медузой, чтобы указать, что они пережили сексуальное насилие, и символизировать собственную силу.
Акрил, войлок, нити, проволока, шурупы. Холст на картоне.
80x60 см, 2024 г.
Фото: Марина Рагозина.
120.000 рублей.
П.С. Работа двухсторонняя - задняя часть ещё более гневная.
Murmure - галерея и канал про женщин в искусстве
|СО| кровенное
Юстина Комиссарова,
Наталья Конюкова
Murmure + Pop-up Gallery (Петербург)
7-я выставка murmure за 1,5 года.
Каждая — про поиск опоры, поддержку, доверие, смех сквозь слезы.
Когда @DenmoscowBoss
нас снимал мы прыгали и веселились, пили игристое, особенно кринжово это смотрелось на фоне работ про онкологию, шизофрению, домашнее насилие и заточение женщины, через наши личные истории. Гостьи плакали или держались за головы. А мы с художницами чувствовали себя в этот момент абсолютно счастливыми.
Авантюризм, витальность и жизнелюбие — положительные эмоции необходимы, они двигают нас вперед.
Среди гостей, что очень ценно для меня, были мои персональные гуру - Мила Бредихина, Оксана Саркисян, Юлия Лебедева, Евгения Гершкович и все мои дорогие подруги и коллеги. Было очень душевно.
Юстина Комиссарова,
Наталья Конюкова
Murmure + Pop-up Gallery (Петербург)
7-я выставка murmure за 1,5 года.
Каждая — про поиск опоры, поддержку, доверие, смех сквозь слезы.
Когда @DenmoscowBoss
нас снимал мы прыгали и веселились, пили игристое, особенно кринжово это смотрелось на фоне работ про онкологию, шизофрению, домашнее насилие и заточение женщины, через наши личные истории. Гостьи плакали или держались за головы. А мы с художницами чувствовали себя в этот момент абсолютно счастливыми.
Авантюризм, витальность и жизнелюбие — положительные эмоции необходимы, они двигают нас вперед.
Среди гостей, что очень ценно для меня, были мои персональные гуру - Мила Бредихина, Оксана Саркисян, Юлия Лебедева, Евгения Гершкович и все мои дорогие подруги и коллеги. Было очень душевно.