Трамп и новая Европа
«МАГА + Сеть Кремниевой долины + DOGE — это попытка смены режима в США. Это правительство, контролирующее правительство, пытается заменить старую поломанную систему, которая увеличивала долг Америки на 1 триллион долларов каждые 100 дней, — пишет британский политтехнолог и «отец Brexit» Доминик Каммингс, — Окно Овертона распахнуто настежь: идеи, казавшиеся экстремальными еще полгода назад, теперь воплощаются в жизнь».
«Евросоюз был создан для того, чтобы грабить США: это их цель и у них это отлично получается», — сказал на прошлой неделе президент Трамп. Он собирается ввести 25% тарифы на автомобили и другие товары, импортируемые в Америку из ЕС. Формально эти тарифы должны выровнять торговый баланс между США и Европой: Америка покупает в 1,6 больше товаров и услуг, чем продает в ЕС.
Но эти тарифы могут оказаться критическими для и без того ослабших в последние годы европейских экономик, в особенности немецкой и французской. Сама угроза их введения делает ЕС более сговорчивыми и зависимыми от решений Трампа, который хочет сменить политический и экономический курс Европы так же, как он меняет курс самой Америки.
Второй политик Америки Илон Маск на прошлой неделе высказал идею о том, что США стоит выйти из НАТО. Трамп озвучивал ее еще во время своего президентского срока, из-за чего президент Франции Макрон уже в 2019 говорил о «смерти мозга НАТО». Однако сейчас эта идея звучит гораздо экстремальнее, учитывая войну в Украине и опасность, исходящую от РФ.
Как и в случае с тарифами, трамписты объясняют возможность выхода из НАТО финансовыми соображениями: либо Европа, как того требует Трамп, будет тратить в 2+ раза больше денег на свою оборону, и тогда США останутся в НАТО, — либо же США выйдут из НАТО и ЕС будет защищать себя самостоятельно. Второй вариант не только значительно ослабит безопасность Европы, но и обернется для нее радикально большими тратами на оборону.
Сегодняшнее отношение Трампа к Европе — это что-то среднее между ницшеанскими «падающего подтолкни» и «что не убивает меня, то делает сильнее». Трамп очевидно давит на все больные места Европы: экономику, политику, безопасность — но при этом предлагает подстроиться под его видение мира и, превозмогая боль, возможно стать сильнее.
Пожалуй, самая экстремальная идея Трампа в отношении Европы, немыслимая еще полгода назад, — это предложение мириться с Россией. Если Евросоюз наладит отношения с РФ, он сможет решить вопрос своей безопасности без лихорадочной спешки и ущерба для экономики. А покупка дешевой энергии у РФ может помочь Европе, в первую очередь Германии, ожить экономически.
Сегодня Трамп требует остановки войны в Украине не только и не столько от самой Украины, сколько от Европы. И Европа постепенно начинает принимать это требование, так как в противном случае Трамп угрожает полностью переложить военную ответственность на нее — да еще и сверху нахлобучить тарифами (то есть “дружескими” санкциями).
Какие козыри есть в руках у Европы и может ли она что-то противопоставить нигилизму и новому порядку Трампа?
«МАГА + Сеть Кремниевой долины + DOGE — это попытка смены режима в США. Это правительство, контролирующее правительство, пытается заменить старую поломанную систему, которая увеличивала долг Америки на 1 триллион долларов каждые 100 дней, — пишет британский политтехнолог и «отец Brexit» Доминик Каммингс, — Окно Овертона распахнуто настежь: идеи, казавшиеся экстремальными еще полгода назад, теперь воплощаются в жизнь».
«Евросоюз был создан для того, чтобы грабить США: это их цель и у них это отлично получается», — сказал на прошлой неделе президент Трамп. Он собирается ввести 25% тарифы на автомобили и другие товары, импортируемые в Америку из ЕС. Формально эти тарифы должны выровнять торговый баланс между США и Европой: Америка покупает в 1,6 больше товаров и услуг, чем продает в ЕС.
Но эти тарифы могут оказаться критическими для и без того ослабших в последние годы европейских экономик, в особенности немецкой и французской. Сама угроза их введения делает ЕС более сговорчивыми и зависимыми от решений Трампа, который хочет сменить политический и экономический курс Европы так же, как он меняет курс самой Америки.
Второй политик Америки Илон Маск на прошлой неделе высказал идею о том, что США стоит выйти из НАТО. Трамп озвучивал ее еще во время своего президентского срока, из-за чего президент Франции Макрон уже в 2019 говорил о «смерти мозга НАТО». Однако сейчас эта идея звучит гораздо экстремальнее, учитывая войну в Украине и опасность, исходящую от РФ.
Как и в случае с тарифами, трамписты объясняют возможность выхода из НАТО финансовыми соображениями: либо Европа, как того требует Трамп, будет тратить в 2+ раза больше денег на свою оборону, и тогда США останутся в НАТО, — либо же США выйдут из НАТО и ЕС будет защищать себя самостоятельно. Второй вариант не только значительно ослабит безопасность Европы, но и обернется для нее радикально большими тратами на оборону.
Сегодняшнее отношение Трампа к Европе — это что-то среднее между ницшеанскими «падающего подтолкни» и «что не убивает меня, то делает сильнее». Трамп очевидно давит на все больные места Европы: экономику, политику, безопасность — но при этом предлагает подстроиться под его видение мира и, превозмогая боль, возможно стать сильнее.
Пожалуй, самая экстремальная идея Трампа в отношении Европы, немыслимая еще полгода назад, — это предложение мириться с Россией. Если Евросоюз наладит отношения с РФ, он сможет решить вопрос своей безопасности без лихорадочной спешки и ущерба для экономики. А покупка дешевой энергии у РФ может помочь Европе, в первую очередь Германии, ожить экономически.
Сегодня Трамп требует остановки войны в Украине не только и не столько от самой Украины, сколько от Европы. И Европа постепенно начинает принимать это требование, так как в противном случае Трамп угрожает полностью переложить военную ответственность на нее — да еще и сверху нахлобучить тарифами (то есть “дружескими” санкциями).
Какие козыри есть в руках у Европы и может ли она что-то противопоставить нигилизму и новому порядку Трампа?
Как начнется война с Китаем
«Мы не боимся запугиваний. Буллинг на нас не работает. Давление, принуждение или угрозы — это неправильные способы иметь дело с Китаем. Любой, кто использует максимальное давление на Китай, не на того напал и просчитался», — заявил пресс-секретарь МИД КНР Линь Цзянь. «Если США хотят войны, будь то тарифная война, торговая война или любой другой вид войны, мы готовы сражаться до конца».
Так топовый китайский дипломат 4 марта прокомментировал очередное повышение администрацией Трампа тарифов на китайские товары, ввозимые в США. Вечером того же дня Трамп выступил перед Конгрессом и пообещал повышать их и дальше, подчеркнув, что в среднем тарифы Китая на американские продукты в два раза выше, чем американские — на товары КНР.
«Какие бы тарифы другие страны ни накладывали на нас, мы наложим такие же на них. Какими бы налогами они ни облагали наши товары, мы обложим их товары такими же. Если у них действуют неденежные тарифы, которые не пускают нас на их рынок, мы введем такие же барьеры, чтобы не пускать их к нам. Так мы заработаем триллионы долларов и создадим новые рабочие места», — заявил Трамп.
Принцип взаимных тарифов, который должен вступить в полную силу через месяц, распространяется не только на Китай и другие страны-конкуренты вроде Бразилии и Индии, но и на союзников США: ЕС, Южную Корею и Канаду — которые, по словам Трампа, также «десятилетиями обдирали Америку».
Тарифная война Трампа вызывает ужас у многих американских бизнесов, для которых тарифы на ввозимые иностранные товары означают увеличений трат и снижение прибыли. Судя по реакции Китая, у конкурентов США новые тарифы вызывают злость, у друзей Америки — напряжение и отчаяние, а у электората Трампа — радость и энтузиазм от того, что «Америку перестанут обдирать».
Тарифная война, по задумке Трампа, должна принести Америке более выгодные условия в торговле с партнерами. Другим странам в любом случае придется платить: либо отстегивая деньги для оплаты новых тарифов со стороны США, либо теряя деньги за счет снятия своих старых тарифов на товары США. Первый вариант подразумевает, что платить будут обе стороны, так как бизнесы США тоже пострадают, а второй — что платить будут только другие страны.
В любом случае, Трамп развязывает торговую войну против почти всего мира. В отношениях с союзниками он рассчитывает на блитцкриг, за которым последует быстрая капитуляция и уступки с их стороны. А вот в случае с Китаем, «готовым сражаться до конца», торговая война затянется надолго. Вместе с ИИ-гонкой она станет центральной темой развития мировой экономики и новой Холодной войны.
Сторонники тарифной войны в лагере Трампа рассчитывают на то, что она поможет поднять промышленность, и США снова начнет самостоятельно производить товары, а не аутсорсить их производство в страны с дешевым трудом и низкими налогами — в первую очередь, в Китай. В краткосрочной перспективе такая стратегия обернется подорожанием всего, что раньше по дешевке производилось заграницей, но в долгую должна обезопасить США от КНР.
«Люди думают, что конфликт с КНР начнется с того, что они обстреляют наш корабль в Тайваньском проливе», — говорит трампист и СЕО military tech компании Anduril Палмер Лаки. «Но первым шагом будет звонок Си Цзиньпина в США со словами: “Если вы попытаетесь дать отпор, я уничтожу вашу экономику: конфискую ваши заводы, национализирую ваших рабочих, начну продавать ваши iPhone всему миру, а вы в одночасье станете никому не нужными”».
«Мы не боимся запугиваний. Буллинг на нас не работает. Давление, принуждение или угрозы — это неправильные способы иметь дело с Китаем. Любой, кто использует максимальное давление на Китай, не на того напал и просчитался», — заявил пресс-секретарь МИД КНР Линь Цзянь. «Если США хотят войны, будь то тарифная война, торговая война или любой другой вид войны, мы готовы сражаться до конца».
Так топовый китайский дипломат 4 марта прокомментировал очередное повышение администрацией Трампа тарифов на китайские товары, ввозимые в США. Вечером того же дня Трамп выступил перед Конгрессом и пообещал повышать их и дальше, подчеркнув, что в среднем тарифы Китая на американские продукты в два раза выше, чем американские — на товары КНР.
«Какие бы тарифы другие страны ни накладывали на нас, мы наложим такие же на них. Какими бы налогами они ни облагали наши товары, мы обложим их товары такими же. Если у них действуют неденежные тарифы, которые не пускают нас на их рынок, мы введем такие же барьеры, чтобы не пускать их к нам. Так мы заработаем триллионы долларов и создадим новые рабочие места», — заявил Трамп.
Принцип взаимных тарифов, который должен вступить в полную силу через месяц, распространяется не только на Китай и другие страны-конкуренты вроде Бразилии и Индии, но и на союзников США: ЕС, Южную Корею и Канаду — которые, по словам Трампа, также «десятилетиями обдирали Америку».
Тарифная война Трампа вызывает ужас у многих американских бизнесов, для которых тарифы на ввозимые иностранные товары означают увеличений трат и снижение прибыли. Судя по реакции Китая, у конкурентов США новые тарифы вызывают злость, у друзей Америки — напряжение и отчаяние, а у электората Трампа — радость и энтузиазм от того, что «Америку перестанут обдирать».
Тарифная война, по задумке Трампа, должна принести Америке более выгодные условия в торговле с партнерами. Другим странам в любом случае придется платить: либо отстегивая деньги для оплаты новых тарифов со стороны США, либо теряя деньги за счет снятия своих старых тарифов на товары США. Первый вариант подразумевает, что платить будут обе стороны, так как бизнесы США тоже пострадают, а второй — что платить будут только другие страны.
В любом случае, Трамп развязывает торговую войну против почти всего мира. В отношениях с союзниками он рассчитывает на блитцкриг, за которым последует быстрая капитуляция и уступки с их стороны. А вот в случае с Китаем, «готовым сражаться до конца», торговая война затянется надолго. Вместе с ИИ-гонкой она станет центральной темой развития мировой экономики и новой Холодной войны.
Сторонники тарифной войны в лагере Трампа рассчитывают на то, что она поможет поднять промышленность, и США снова начнет самостоятельно производить товары, а не аутсорсить их производство в страны с дешевым трудом и низкими налогами — в первую очередь, в Китай. В краткосрочной перспективе такая стратегия обернется подорожанием всего, что раньше по дешевке производилось заграницей, но в долгую должна обезопасить США от КНР.
«Люди думают, что конфликт с КНР начнется с того, что они обстреляют наш корабль в Тайваньском проливе», — говорит трампист и СЕО military tech компании Anduril Палмер Лаки. «Но первым шагом будет звонок Си Цзиньпина в США со словами: “Если вы попытаетесь дать отпор, я уничтожу вашу экономику: конфискую ваши заводы, национализирую ваших рабочих, начну продавать ваши iPhone всему миру, а вы в одночасье станете никому не нужными”».
«Боевой пес Трампа»
Это отрывки из моего очерка о вице-президенте США Джей Ди Вэнсе. Полный текст вышел на «Медузе»
— В 19 лет Вэнс записался в морскую пехоту США, где служил военным журналистом, в том числе шесть месяцев в зоне боевых действий в Ираке. «Я уехал в Ирак в 2005 году молодым идеалистом, горящим идеей распространять демократию и либерализм в отстающих странах мира. Я вернулся в 2006-м и был уже скептично настроен к войне и идеологии, которая лежала в ее основе», — вспоминал Вэнс в 2020-м.
— Главным событием обучения в Йеле сам Вэнс считает лекцию техномиллионера из Кремниевой долины Питера Тиля в 2011-м. Она, с одной стороны, подвигла его стать католиком, а с другой — заразила верой в технокапитализм. После лекции Тиль предложил всем желающим написать ему, если им понадобится совет по карьере, — и Вэнс написал. Так между ними завязались отношения, и Тиль взял Вэнса на работу в один из своих венчурных фондов Mythril Capital.
— Сенаторскую кампанию Вэнса спонсировал все тот же Питер Тиль, который вдобавок в 2021-м привез Вэнса в гости к Дональду Трампу. Встреча началась напряженно, поскольку раньше Вэнс крайне негативно высказывался о Трампе. «Трамп — это культурный героин. Он заставляет некоторых чувствовать себя лучше на некоторое время. Но он не может исправить то, что их беспокоит, и однажды они это поймут», — в частности, писал политик.
— Трампу нравилось, как убедительно Вэнс выступал на дебатах против других республиканских кандидатов в сенаторы и как органично он смотрелся на телеэкране с его «красивыми голубыми глазами», когда стал завсегдатаем в шоу Такера Карлсона на Fox News.
— Гонку за назначение вице-президента выиграла новая республиканская техноэлита, где ведущую роль играют правые представители Кремниевой долины: Питер Тиль и Илон Маск, их друг и бизнес-партнер Дэвид Сакс, который сейчас занимает пост ИИ- и криптоцаря при Белом доме, и сын президента Трампа Дональд-младший. Их кандидатом и был Джей Ди Вэнс.
— Почти всю гонку с момента оглашения Вэнса кандидатом в вице-президенты его рейтинг был негативным. В начале гонки он составлял −3% (то есть Вэнс нравился 26% избирателей и не нравился 29%), а за месяц до выборов упал еще сильнее — до −12%. Политика называли худшим выбором на пост вице-президента в последние десятилетия, и даже сторонники Трампа рассматривали возможность в последний момент заменить Вэнса на другого кандидата.
— Вэнс отвечает за связь президента с сенатом, где у республиканцев сейчас большинство. В частности он сыграл ведущую роль в процессе утверждения сенатом трамповских кандидатов на высшие посты в новой администрации: министра обороны Пита Хегсета и министра здравоохранения Роберта Кеннеди — младшего.
— Вэнс также играет одну из ключевых ролей и в отношениях государства и технологического сектора США и отвечает за продажу китайской соцсети TikTok американским владельцам. Именно он должен найти покупателей, иначе TikTok в США забанят.
— Илон Маск, а вместе с ним и другие олигархи уже называют Вэнса следующим президентом. На вопрос журналиста, рассматривает ли Трамп Джей Ди Вэнса как своего наследника и кандидата в президенты от республиканцев в 2028 году, Трамп ответил: «Нет, но он очень способный. У нас тут много способных людей. Пока что он работает фантастично хорошо. Но еще слишком рано говорить, мы только начали».
Это отрывки из моего очерка о вице-президенте США Джей Ди Вэнсе. Полный текст вышел на «Медузе»
— В 19 лет Вэнс записался в морскую пехоту США, где служил военным журналистом, в том числе шесть месяцев в зоне боевых действий в Ираке. «Я уехал в Ирак в 2005 году молодым идеалистом, горящим идеей распространять демократию и либерализм в отстающих странах мира. Я вернулся в 2006-м и был уже скептично настроен к войне и идеологии, которая лежала в ее основе», — вспоминал Вэнс в 2020-м.
— Главным событием обучения в Йеле сам Вэнс считает лекцию техномиллионера из Кремниевой долины Питера Тиля в 2011-м. Она, с одной стороны, подвигла его стать католиком, а с другой — заразила верой в технокапитализм. После лекции Тиль предложил всем желающим написать ему, если им понадобится совет по карьере, — и Вэнс написал. Так между ними завязались отношения, и Тиль взял Вэнса на работу в один из своих венчурных фондов Mythril Capital.
— Сенаторскую кампанию Вэнса спонсировал все тот же Питер Тиль, который вдобавок в 2021-м привез Вэнса в гости к Дональду Трампу. Встреча началась напряженно, поскольку раньше Вэнс крайне негативно высказывался о Трампе. «Трамп — это культурный героин. Он заставляет некоторых чувствовать себя лучше на некоторое время. Но он не может исправить то, что их беспокоит, и однажды они это поймут», — в частности, писал политик.
— Трампу нравилось, как убедительно Вэнс выступал на дебатах против других республиканских кандидатов в сенаторы и как органично он смотрелся на телеэкране с его «красивыми голубыми глазами», когда стал завсегдатаем в шоу Такера Карлсона на Fox News.
— Гонку за назначение вице-президента выиграла новая республиканская техноэлита, где ведущую роль играют правые представители Кремниевой долины: Питер Тиль и Илон Маск, их друг и бизнес-партнер Дэвид Сакс, который сейчас занимает пост ИИ- и криптоцаря при Белом доме, и сын президента Трампа Дональд-младший. Их кандидатом и был Джей Ди Вэнс.
— Почти всю гонку с момента оглашения Вэнса кандидатом в вице-президенты его рейтинг был негативным. В начале гонки он составлял −3% (то есть Вэнс нравился 26% избирателей и не нравился 29%), а за месяц до выборов упал еще сильнее — до −12%. Политика называли худшим выбором на пост вице-президента в последние десятилетия, и даже сторонники Трампа рассматривали возможность в последний момент заменить Вэнса на другого кандидата.
— Вэнс отвечает за связь президента с сенатом, где у республиканцев сейчас большинство. В частности он сыграл ведущую роль в процессе утверждения сенатом трамповских кандидатов на высшие посты в новой администрации: министра обороны Пита Хегсета и министра здравоохранения Роберта Кеннеди — младшего.
— Вэнс также играет одну из ключевых ролей и в отношениях государства и технологического сектора США и отвечает за продажу китайской соцсети TikTok американским владельцам. Именно он должен найти покупателей, иначе TikTok в США забанят.
— Илон Маск, а вместе с ним и другие олигархи уже называют Вэнса следующим президентом. На вопрос журналиста, рассматривает ли Трамп Джей Ди Вэнса как своего наследника и кандидата в президенты от республиканцев в 2028 году, Трамп ответил: «Нет, но он очень способный. У нас тут много способных людей. Пока что он работает фантастично хорошо. Но еще слишком рано говорить, мы только начали».
Meduza
«Боевой пес Трампа»
Сорокалетний вице-президент США Джей Ди Вэнс в последнее время постоянно появляется в новостях. То он отчитывает европейских лидеров на Мюнхенской конференции, то спорит с Зеленским и провоцирует того на конфликт. Вэнса называют «псом Трампа» и его возможным…
Ковид против демократов
Пандемия коронавируса была безусловной катастрофой с точки зрения здоровья человечества. Но она закончилась в 2022 году, а мы до сих пор безуспешно пытаемся преодолеть ее не менее катастрофичные психологические, культурные и политические последствия, в том числе нигилизм и тотальное недоверие друг другу.
Пандемия окончательно расколола массовое сознание на множество отдельных реальностей, враждебных друг к другу. Этот раскол начался с появлением соцсетей, поместивших людей в непересекающиеся пузыри фильтров, но именно в пандемию, под давлением страха смерти, люди окончательно окуклились в этих пузырях и разошлись в понимании того, что такое реальность.
Одной из самых крупных линий раскола стала наука: люди разделились на тех, кто утратил всякое доверие к ученым, их исследованиям и советам, и на тех, кто, наоборот, стал доверять им еще больше, так как они спасали миллионы людей от верной гибели в пандемию. Наука после 2020 перестала быть чем-то единым и объединяющим людей и распалась на множество противоречащих друг другу фракций.
Помогает ли ношение масок предотвратить распространение вируса или только делает хуже? Вакцины — это панацея или безответственный эксперимент фармкомпаний? Коронавирус — это смертельно опасный новый вирус или обычный грипп? И, наконец, откуда взялся вирус: случайно появился у животных или же его специально создали ученые в лаборатории?
Во время пандемии теория лабораторной утечки вируса считалась дремучей и опасной конспирологией. Мейнстримные медиа, политики и ученые ругали, высмеивали и травили тех, кто просто озвучивал эту теорию. Однако сегодня мы знаем, что вирус создали ученые (известно, какие) и затем он ускользнул из лаборатории (неизвестно, специально его выпустили или нет).
Все мы ошибаемся, но проблема в том, что ученые и политики, как оказалось, знали правду с самого начала в 2020 году и сознательно, последовательно и организованно врали миллиардам людей. Например, ученые, чья статья считалась основным опровержением теории лабораторной утечки, в частной переписке говорили, что вирус с максимальной вероятностью появился в лаборатории, и «молекулярные данные полностью это подтверждают».
Ученые, отвечавшие за борьбу с вирусом в США, понимали, что их реальные знания об истоках пандемии противоположны их же официальной версии, поэтому тщательно скрывали свои переписки. «Мы же достаточно умны, чтобы не хранить дымящиеся пушки. А если бы и хранили, то точно не пересылали бы их по электронной почте, и уж точно удалили бы их», — писал доктор Дэвид Моренс, не смекнувший удалить переписку с обсуждением удаления переписок.
Итак, ученые знали правду о происхождении вируса, однако что делать с правдой, решали политики: они выбрали врать — и ученые их поддержали. Журналисты и простые граждане не могли знать правду и занимали позицию, опираясь исключительно на ощущение доверия или недоверия к властям, политическим и научным. При этом каждой из сторон казалось, что именно она знает правду, и даже может ее доказать, а вот оппоненты — безмозглые жертвы пропаганды.
Вера (и неверие) официальной науке в пандемию носило политический характер: либералы и демократы скорее доверяли официальным версиям происходящего, а консерваторы и республиканцы — альтернативным. Пандемийная большая ложь и ее постепенное разоблачение нанесли серьезный удар по репутации демократов и сыграли ощутимую роль в победе Трампа в 2024 году.
Хотя пандемия началась в первый срок Трампа и он сам причастен к ковидной лжи, основная вина за этот обман ляжет на демократов. Трамписты не упустят возможности разоблачить оппонентов, и в ближайшие 4 года мы еще многое услышим о пандемии. Поэтому демократы поступают мудро, заранее разоблачая свой же лагерь, как это сделала Зейнеп Туфекчи в колонке для NYT под названием «Нас жестоко обманули насчет события, изменившего нашу жизнь».
Пандемия коронавируса была безусловной катастрофой с точки зрения здоровья человечества. Но она закончилась в 2022 году, а мы до сих пор безуспешно пытаемся преодолеть ее не менее катастрофичные психологические, культурные и политические последствия, в том числе нигилизм и тотальное недоверие друг другу.
Пандемия окончательно расколола массовое сознание на множество отдельных реальностей, враждебных друг к другу. Этот раскол начался с появлением соцсетей, поместивших людей в непересекающиеся пузыри фильтров, но именно в пандемию, под давлением страха смерти, люди окончательно окуклились в этих пузырях и разошлись в понимании того, что такое реальность.
Одной из самых крупных линий раскола стала наука: люди разделились на тех, кто утратил всякое доверие к ученым, их исследованиям и советам, и на тех, кто, наоборот, стал доверять им еще больше, так как они спасали миллионы людей от верной гибели в пандемию. Наука после 2020 перестала быть чем-то единым и объединяющим людей и распалась на множество противоречащих друг другу фракций.
Помогает ли ношение масок предотвратить распространение вируса или только делает хуже? Вакцины — это панацея или безответственный эксперимент фармкомпаний? Коронавирус — это смертельно опасный новый вирус или обычный грипп? И, наконец, откуда взялся вирус: случайно появился у животных или же его специально создали ученые в лаборатории?
Во время пандемии теория лабораторной утечки вируса считалась дремучей и опасной конспирологией. Мейнстримные медиа, политики и ученые ругали, высмеивали и травили тех, кто просто озвучивал эту теорию. Однако сегодня мы знаем, что вирус создали ученые (известно, какие) и затем он ускользнул из лаборатории (неизвестно, специально его выпустили или нет).
Все мы ошибаемся, но проблема в том, что ученые и политики, как оказалось, знали правду с самого начала в 2020 году и сознательно, последовательно и организованно врали миллиардам людей. Например, ученые, чья статья считалась основным опровержением теории лабораторной утечки, в частной переписке говорили, что вирус с максимальной вероятностью появился в лаборатории, и «молекулярные данные полностью это подтверждают».
Ученые, отвечавшие за борьбу с вирусом в США, понимали, что их реальные знания об истоках пандемии противоположны их же официальной версии, поэтому тщательно скрывали свои переписки. «Мы же достаточно умны, чтобы не хранить дымящиеся пушки. А если бы и хранили, то точно не пересылали бы их по электронной почте, и уж точно удалили бы их», — писал доктор Дэвид Моренс, не смекнувший удалить переписку с обсуждением удаления переписок.
Итак, ученые знали правду о происхождении вируса, однако что делать с правдой, решали политики: они выбрали врать — и ученые их поддержали. Журналисты и простые граждане не могли знать правду и занимали позицию, опираясь исключительно на ощущение доверия или недоверия к властям, политическим и научным. При этом каждой из сторон казалось, что именно она знает правду, и даже может ее доказать, а вот оппоненты — безмозглые жертвы пропаганды.
Вера (и неверие) официальной науке в пандемию носило политический характер: либералы и демократы скорее доверяли официальным версиям происходящего, а консерваторы и республиканцы — альтернативным. Пандемийная большая ложь и ее постепенное разоблачение нанесли серьезный удар по репутации демократов и сыграли ощутимую роль в победе Трампа в 2024 году.
Хотя пандемия началась в первый срок Трампа и он сам причастен к ковидной лжи, основная вина за этот обман ляжет на демократов. Трамписты не упустят возможности разоблачить оппонентов, и в ближайшие 4 года мы еще многое услышим о пандемии. Поэтому демократы поступают мудро, заранее разоблачая свой же лагерь, как это сделала Зейнеп Туфекчи в колонке для NYT под названием «Нас жестоко обманули насчет события, изменившего нашу жизнь».
NY Times
Opinion | We Were Badly Misled About the Event That Changed Our Lives
Five years after the start of Covid, we still don’t know the truth.
Илон Маск приватизирует США
Роль правительства, его размер и полномочия — одна из главных линий разлома в современной политике. В общих чертах мир делится на два лагеря: один считает, что правительство должно быть сильным и играть ведущую роль в жизни общества, а другой — что правительство должно быть минимальным и иметь ограниченное влияние на жизнь общества.
Сторонники сильного правительства считают, что именно такая система может предоставить гражданам социальную защиту и помочь уязвимым группам общества. По их мнению, централизованная власть с широкими полномочиями и большим количеством ресурсов может обеспечить равенство всех перед законом, экономическую стабильность и историческую справедливость.
Сторонники ограниченного правительства делают акцент на личных свободах граждан и считают, что сильное правительство склонно злоупотреблять своей властью, чрезмерно вмешиваться в частную жизнь граждан и ограничивать их агентность. По их мнению, чем меньше правительство, тем лучше работает рыночная система, тем эффективнее распределяются ресурсы и тем сильнее и осознаннее граждане.
За каждой из этих групп стоят философские и экономические школы, которые подробно обосновывают аргументы своей стороны и опровергают другую. В современной западной политике сторонников сильного правительства, как правило, можно найти среди демократов и представителей прогрессивной и либеральной идеологии, а сторонников ограниченного — среди республиканцев, консерваторов и либертарианцев.
Первые 2 месяца второго срока президента Трампа показали, что его администрация очень серьезно настроена на минимизацию правительства и его власти над обществом. Это не единственная концепция, которую реализует Трамп 2.0 (есть еще MAGA-национализм и популизм), но именно через эту призму кажущийся хаос массовых сокращений, урезаний бюджетов и увольнений обретает смысл.
Одна из основ концепции ограниченного правительства — аутсорс функций государства частным компаниям. Когда Департамент государственной эффективности (DOGE) Илона Маска отменяет госпрограммы и сокращает федеральные расходы, он не только возвращает деньги в казну, но и дает возможность частным компаниям перехватить часть функций правительства.
«Мы должны попытаться приватизировать все, что сможем», — заявил Маск на конференции банка Morgan Stanley. Если какие-то программы, предприятия или организации, работавшие за счет финансирования государства, не смогут существовать в условиях свободного рынка — так тому и быть. «У всех должен быть шанс обанкротиться, иначе не будет работать механизм обратной связи и не будет улучшений», — говорит Маск.
Министр финансов США Скотт Бессент тоже развивает концепцию ограниченного государства. Он говорит, что предыдущее правительство (сторонники сильного государства) слишком много тратило и вмешивалось в рынок своими регуляциями, из-за чего бизнес пришел в упадок. Поэтому, говорит Бессент, «наша цель — ре-приватизация», то есть продажа государственной собственности в частные руки.
У дискуссии о сильном и ограниченном правительстве есть и психологическое измерение с вопросом «кому вы доверяете меньше — государству или бизнесу?». В разных культурах на этот вопрос отвечают по-разному: сами США в этом смысле разделены практически пополам, а в постсоветском пространстве, скорее, доминирует недоверие к бизнесу («торгашам»). А кому лично вы доверяете меньше?
Роль правительства, его размер и полномочия — одна из главных линий разлома в современной политике. В общих чертах мир делится на два лагеря: один считает, что правительство должно быть сильным и играть ведущую роль в жизни общества, а другой — что правительство должно быть минимальным и иметь ограниченное влияние на жизнь общества.
Сторонники сильного правительства считают, что именно такая система может предоставить гражданам социальную защиту и помочь уязвимым группам общества. По их мнению, централизованная власть с широкими полномочиями и большим количеством ресурсов может обеспечить равенство всех перед законом, экономическую стабильность и историческую справедливость.
Сторонники ограниченного правительства делают акцент на личных свободах граждан и считают, что сильное правительство склонно злоупотреблять своей властью, чрезмерно вмешиваться в частную жизнь граждан и ограничивать их агентность. По их мнению, чем меньше правительство, тем лучше работает рыночная система, тем эффективнее распределяются ресурсы и тем сильнее и осознаннее граждане.
За каждой из этих групп стоят философские и экономические школы, которые подробно обосновывают аргументы своей стороны и опровергают другую. В современной западной политике сторонников сильного правительства, как правило, можно найти среди демократов и представителей прогрессивной и либеральной идеологии, а сторонников ограниченного — среди республиканцев, консерваторов и либертарианцев.
Первые 2 месяца второго срока президента Трампа показали, что его администрация очень серьезно настроена на минимизацию правительства и его власти над обществом. Это не единственная концепция, которую реализует Трамп 2.0 (есть еще MAGA-национализм и популизм), но именно через эту призму кажущийся хаос массовых сокращений, урезаний бюджетов и увольнений обретает смысл.
Одна из основ концепции ограниченного правительства — аутсорс функций государства частным компаниям. Когда Департамент государственной эффективности (DOGE) Илона Маска отменяет госпрограммы и сокращает федеральные расходы, он не только возвращает деньги в казну, но и дает возможность частным компаниям перехватить часть функций правительства.
«Мы должны попытаться приватизировать все, что сможем», — заявил Маск на конференции банка Morgan Stanley. Если какие-то программы, предприятия или организации, работавшие за счет финансирования государства, не смогут существовать в условиях свободного рынка — так тому и быть. «У всех должен быть шанс обанкротиться, иначе не будет работать механизм обратной связи и не будет улучшений», — говорит Маск.
Министр финансов США Скотт Бессент тоже развивает концепцию ограниченного государства. Он говорит, что предыдущее правительство (сторонники сильного государства) слишком много тратило и вмешивалось в рынок своими регуляциями, из-за чего бизнес пришел в упадок. Поэтому, говорит Бессент, «наша цель — ре-приватизация», то есть продажа государственной собственности в частные руки.
У дискуссии о сильном и ограниченном правительстве есть и психологическое измерение с вопросом «кому вы доверяете меньше — государству или бизнесу?». В разных культурах на этот вопрос отвечают по-разному: сами США в этом смысле разделены практически пополам, а в постсоветском пространстве, скорее, доминирует недоверие к бизнесу («торгашам»). А кому лично вы доверяете меньше?
Техноповорот демократов
«Если демократы хотят стать партией изобилия, придется разобраться с ролью, которую они играют в создании дефицита. Демократы свернули не туда несколько десятилетий назад. Они стали партией, которая верит в правительство и защищает его, но не делает так, чтобы правительство работало», — пишет либеральный журналист из New York Times Эзра Кляйн.
На днях Кляйн в соавторстве с прогрессивным журналистом из The Atlantic Дереком Томпсоном выпустил книгу под названием «Изобилие: как нам построить лучшее будущее». «Изобилие» — это, как говорит Кляйн, «либеральный ответ Маску» и попытка демократов создать свою версию футуристичной идеологии, которая у трамповских техноэлит называется технооптимизмом.
«Технология — это прославление человеческих амбиций и достижений, острие прогресса и реализация нашего потенциала», — писал техноолигарх Марк Андриссен в своем «Манифесте технооптимиста». Именно в развитии технологий Андриссен — а вместе с ним Илон Маск, Сэм Альтман и другие лидеры техноиндустрии — видят решение всех социальных, экономических и политических проблем нашей цивилизации.
Поскольку технологиям, по определению технооптимистов, суждено спасти человечество, все, что мешает их развитию, — зло. Демократы в конце 2010-х и особенно позже, при президенте Байдене, превратились в сплошную помеху для развития технокорпораций. Победить «зло» демократов помог Дональд Трамп: он пообещал не мешать и помогать технооптимистам строить будущее.
Поражение на выборах 2024 заставило демократов начать глобальное переосмысление политики партии. Репутация противников технологического прогресса стала, пожалуй, самым досадным и масштабным упущением демократов, которые еще 10 лет назад считались лучшими друзьями Кремниевой долины и амбассадорами будущего.
Демократы испортили отношения с технокапиталистами, пытаясь обложить их правилами и регуляциями, которые должны были сделать американское общество более справедливым для менее обеспеченных слоев населения. Однако, как замечает Кляйн, в итоге от этих регуляций пострадали все: «Невозможно быть партией рабочих семей, если они больше не могут позволить себе жить в местах, которыми вы управляете».
«Изобилие» Кляйна должно вернуть демократам статус «лучших друзей технологий». По сути он не придумывает ничего нового, а последовательно перехватывает повестку у республиканцев: во-первых, признав ошибки либералов в отношении технологий, и во-вторых, срисовав у правых технооптимистов радужную картину будущего, построенного на технологиях.
Кляйн неустанно повторяет, что главная ошибка демократов — чрезмерная регуляция технологий, причем не только футуристичных, вроде ИИ, но и обыденных, вроде строительства домов и скоростных железных дорог. Кляйн советует своей партии прекратить писать «бесконечные каталоги правил и ограничений», которые делают технопроекты «невероятно дорогими, опаздывающими на десятки лет или навсегда недоделанными».
Вслед за технооптимистами Кляйн подчеркивает, что наши сегодняшние проблемы невозможно решить уже существующими технологиями — нужен ускоренный прогресс. Без изобретения «зеленого» цемента не получится построить достаточно жилья, не загрязнив атмосфер; без изобретения новых способов лечения и диагностики не выйдет сделать медицину доступной и т.д.
«Изобилие» может возникнуть благодаря технологиям, а чтобы они развивались, их нужно меньше регулировать. Главное отличие нарратива Кляйна от правого технооптимизма заключается в том, что, по его мнению, государство должно играть ведущую роль в создании «изобилия». К сожалению, главный пример такой системы — это КНР. «Я не хочу, чтобы Америка стала Китаем. Но я хочу, чтобы она строила поезда», — оправдывается он.
«Если демократы хотят стать партией изобилия, придется разобраться с ролью, которую они играют в создании дефицита. Демократы свернули не туда несколько десятилетий назад. Они стали партией, которая верит в правительство и защищает его, но не делает так, чтобы правительство работало», — пишет либеральный журналист из New York Times Эзра Кляйн.
На днях Кляйн в соавторстве с прогрессивным журналистом из The Atlantic Дереком Томпсоном выпустил книгу под названием «Изобилие: как нам построить лучшее будущее». «Изобилие» — это, как говорит Кляйн, «либеральный ответ Маску» и попытка демократов создать свою версию футуристичной идеологии, которая у трамповских техноэлит называется технооптимизмом.
«Технология — это прославление человеческих амбиций и достижений, острие прогресса и реализация нашего потенциала», — писал техноолигарх Марк Андриссен в своем «Манифесте технооптимиста». Именно в развитии технологий Андриссен — а вместе с ним Илон Маск, Сэм Альтман и другие лидеры техноиндустрии — видят решение всех социальных, экономических и политических проблем нашей цивилизации.
Поскольку технологиям, по определению технооптимистов, суждено спасти человечество, все, что мешает их развитию, — зло. Демократы в конце 2010-х и особенно позже, при президенте Байдене, превратились в сплошную помеху для развития технокорпораций. Победить «зло» демократов помог Дональд Трамп: он пообещал не мешать и помогать технооптимистам строить будущее.
Поражение на выборах 2024 заставило демократов начать глобальное переосмысление политики партии. Репутация противников технологического прогресса стала, пожалуй, самым досадным и масштабным упущением демократов, которые еще 10 лет назад считались лучшими друзьями Кремниевой долины и амбассадорами будущего.
Демократы испортили отношения с технокапиталистами, пытаясь обложить их правилами и регуляциями, которые должны были сделать американское общество более справедливым для менее обеспеченных слоев населения. Однако, как замечает Кляйн, в итоге от этих регуляций пострадали все: «Невозможно быть партией рабочих семей, если они больше не могут позволить себе жить в местах, которыми вы управляете».
«Изобилие» Кляйна должно вернуть демократам статус «лучших друзей технологий». По сути он не придумывает ничего нового, а последовательно перехватывает повестку у республиканцев: во-первых, признав ошибки либералов в отношении технологий, и во-вторых, срисовав у правых технооптимистов радужную картину будущего, построенного на технологиях.
Кляйн неустанно повторяет, что главная ошибка демократов — чрезмерная регуляция технологий, причем не только футуристичных, вроде ИИ, но и обыденных, вроде строительства домов и скоростных железных дорог. Кляйн советует своей партии прекратить писать «бесконечные каталоги правил и ограничений», которые делают технопроекты «невероятно дорогими, опаздывающими на десятки лет или навсегда недоделанными».
Вслед за технооптимистами Кляйн подчеркивает, что наши сегодняшние проблемы невозможно решить уже существующими технологиями — нужен ускоренный прогресс. Без изобретения «зеленого» цемента не получится построить достаточно жилья, не загрязнив атмосфер; без изобретения новых способов лечения и диагностики не выйдет сделать медицину доступной и т.д.
«Изобилие» может возникнуть благодаря технологиям, а чтобы они развивались, их нужно меньше регулировать. Главное отличие нарратива Кляйна от правого технооптимизма заключается в том, что, по его мнению, государство должно играть ведущую роль в создании «изобилия». К сожалению, главный пример такой системы — это КНР. «Я не хочу, чтобы Америка стала Китаем. Но я хочу, чтобы она строила поезда», — оправдывается он.
Опасность близких отношений с ИИ
«С недавних пор к сознанию стали относиться как к чему-то очень ценному и реальному, чему-то, что нужно покорить технологиями: наши ИИ и роботы должны обрести сознание. За этим следует идея, что любовь — тоже реальна, и ее тоже можно покорить технологиями», — пишет техно-гуру Джарон Ланье в своей свежей статье «ИИ-любовник вас изменит».
«Покорение любви не будет чем-то абстрактным, а станет очень конкретным для всех нас, особенно для молодежи, и очень скоро. Все потому, что на наших телефонах появятся виртуальные люди, созданные на базе нового поколения ИИ-технологий, — и многие из нас влюбятся в них. Скорее всего, они появятся в соцсетях, от которых мы и так уже зависимы», — объясняет Ланье.
Джарон Ланье — один из пионеров виртуальной реальности и ведущий ученый Microsoft, участвующий в разработке и дебатах вокруг ИИ и его места в обществе уже почти полвека. В конце 2010-х Ланье стал одним из самых громких критиков соцсетей, которые он считает не отделимыми от технологии ИИ, и в 2018 написал книгу «10 причин удалить ваши аккаунты в соцсетях прямо сейчас».
Он считает, что пользователи, которые сегодня «не могут выбраться из беличьего колеса соцсетей, поглощающих их внимание», впадут в еще большую зависимость от романтических ИИ-партнеров — «всегда внимательных, преданных, льстивых и успокаивающих». Такие ИИ-любовники смогут удерживать внимание и влиять на поведение пользователей значительно сильнее, чем сегодняшний ИИ соцсетей.
ИИ-партнеры могут помочь многим людям избавиться от одиночества и завести “идеальные” отношения. Виртуальный любовник может подстроиться под любые особенности человека, быть гибким или непреклонным, мягким или жестким в зависимости от нужд пользователя. Для многих людей такой “идеальный” ИИ-партнер станет желанной заменой “неудобным” живым партнерам.
«Но вы будете влюбляться не в ИИ: с другой стороны будут все те же люди из технокомпаний, в которых вы разочаровались. По сути вы будете нанимать жиголо от техно-бро», — иронизирует Ланье. Для него, как и в случае с технологией соцсетей, главная проблема ИИ-партнеров — в людях, которые их создают и управляют ими, а через них управляют и пользователями.
В 2021 бывший СЕО Google Эрик Шмидт описывал другой аспект отношений человека с ИИ: «Вы даете ребенку игрушечного медвежонка, а внутри медвежонка – ИИ. С каждым годом жизни ребенка медвежонок становится умнее. Через десять лет они лучшие друзья, вместе смотрят телевизор, и медвежонок говорит: "Мне не нравится это шоу". А ребенок ему: "Да, мне тоже". Какие последствия будут у того, что человек и ИИ стали лучшими друзьями?».
ИИ-любовники Ланье и ИИ-медвежата Шмидта — это вариации ИИ-агентов, которые должны начать захват мира в этом году. В контексте личных отношений с человеком у ИИ-агентов есть две особенности: во-первых, они помнят о пользователе все, что о нем можно узнать из его устройств, и во-вторых, они могут самостоятельно действовать, в том числе предвосхищая потребности пользователя.
Эпоха ИИ-агентов неизбежно станет эпохой эмоционального сближения человека с ИИ, а эмоциональные манипуляции выйдут на качественно новый уровень. Если соцсети с их простенькими алгоритмическими пузырями так сильно поляризовали нас, то как будет выглядеть мир, в котором каждого из нас будет обволакивать персонализированный ИИ — “идеальный” друг, учитель, любовник, манипулятор и пропагандист в одном лице?
«С недавних пор к сознанию стали относиться как к чему-то очень ценному и реальному, чему-то, что нужно покорить технологиями: наши ИИ и роботы должны обрести сознание. За этим следует идея, что любовь — тоже реальна, и ее тоже можно покорить технологиями», — пишет техно-гуру Джарон Ланье в своей свежей статье «ИИ-любовник вас изменит».
«Покорение любви не будет чем-то абстрактным, а станет очень конкретным для всех нас, особенно для молодежи, и очень скоро. Все потому, что на наших телефонах появятся виртуальные люди, созданные на базе нового поколения ИИ-технологий, — и многие из нас влюбятся в них. Скорее всего, они появятся в соцсетях, от которых мы и так уже зависимы», — объясняет Ланье.
Джарон Ланье — один из пионеров виртуальной реальности и ведущий ученый Microsoft, участвующий в разработке и дебатах вокруг ИИ и его места в обществе уже почти полвека. В конце 2010-х Ланье стал одним из самых громких критиков соцсетей, которые он считает не отделимыми от технологии ИИ, и в 2018 написал книгу «10 причин удалить ваши аккаунты в соцсетях прямо сейчас».
Он считает, что пользователи, которые сегодня «не могут выбраться из беличьего колеса соцсетей, поглощающих их внимание», впадут в еще большую зависимость от романтических ИИ-партнеров — «всегда внимательных, преданных, льстивых и успокаивающих». Такие ИИ-любовники смогут удерживать внимание и влиять на поведение пользователей значительно сильнее, чем сегодняшний ИИ соцсетей.
ИИ-партнеры могут помочь многим людям избавиться от одиночества и завести “идеальные” отношения. Виртуальный любовник может подстроиться под любые особенности человека, быть гибким или непреклонным, мягким или жестким в зависимости от нужд пользователя. Для многих людей такой “идеальный” ИИ-партнер станет желанной заменой “неудобным” живым партнерам.
«Но вы будете влюбляться не в ИИ: с другой стороны будут все те же люди из технокомпаний, в которых вы разочаровались. По сути вы будете нанимать жиголо от техно-бро», — иронизирует Ланье. Для него, как и в случае с технологией соцсетей, главная проблема ИИ-партнеров — в людях, которые их создают и управляют ими, а через них управляют и пользователями.
В 2021 бывший СЕО Google Эрик Шмидт описывал другой аспект отношений человека с ИИ: «Вы даете ребенку игрушечного медвежонка, а внутри медвежонка – ИИ. С каждым годом жизни ребенка медвежонок становится умнее. Через десять лет они лучшие друзья, вместе смотрят телевизор, и медвежонок говорит: "Мне не нравится это шоу". А ребенок ему: "Да, мне тоже". Какие последствия будут у того, что человек и ИИ стали лучшими друзьями?».
ИИ-любовники Ланье и ИИ-медвежата Шмидта — это вариации ИИ-агентов, которые должны начать захват мира в этом году. В контексте личных отношений с человеком у ИИ-агентов есть две особенности: во-первых, они помнят о пользователе все, что о нем можно узнать из его устройств, и во-вторых, они могут самостоятельно действовать, в том числе предвосхищая потребности пользователя.
Эпоха ИИ-агентов неизбежно станет эпохой эмоционального сближения человека с ИИ, а эмоциональные манипуляции выйдут на качественно новый уровень. Если соцсети с их простенькими алгоритмическими пузырями так сильно поляризовали нас, то как будет выглядеть мир, в котором каждого из нас будет обволакивать персонализированный ИИ — “идеальный” друг, учитель, любовник, манипулятор и пропагандист в одном лице?
The New Yorker
Your A.I. Lover Will Change You
A future where many humans are in love with bots may not be far off. Should we regard them as training grounds for healthy relationships or as nihilistic traps?
Китайские инженеры захватывают мир
Китай стал второй экономикой мира благодаря тому, что несколько десятилетий был «мировой фабрикой» — местом, где весь мир дешево и быстро производил вещи по своим чертежам. Теперь труд китайцев стал более дорогим и квалифицированным, поэтому КНР уверенно превращается из «фабрики» в инновационную экономику, а главным драйвером этого превращения стала ставка Партии на «инженерный нарратив».
За последние 20 лет количество инженеров в Китае увеличилось с 5 до 18 миллионов — и такое количество неизбежно перешло в качество. Среди топ 20% лучших ИИ-инженеров в мире каждый второй — бакалавр китайских вузов и только каждый пятый — американских. Причем китайские инженеры становятся не только учеными, но и сверхуспешными фаундерами.
Так, основатель самого известного китайского ИИ-стартапа DeepSeek Лян Вэньфэн получил образование в Чжэцзянском университете — престижном, но не особо известном за границей вузе. Сяо Хонг, основавший другой нашумевший стартап Manus AI, специализирующийся на ИИ-агентах, — выпускник еще менее известного Хуаджонского университета в Вухане.
Ван Синсин, который в 2016 основал самый успешный в Китае (может, и во всем мире) робо-стартап UniTree, сегодня известный своими робо-псами на колесах Go2 и «кунгу-фу роботами» G1 — выпускник совсем “простого” Шанхайского университета. Он поступил туда потому, что в более престижные места его не брали из-за плохого знания английского.
ИИ от DeepSeek и роботы от UniTree славятся не только своим качеством, которое не уступает, а местами и превосходит конкурентов из других стран. Но и тем, что они предлагают пользователям продукты бесплатно (в случае с ИИ) или за совсем небольшие, по сравнению с конкурентами, деньги (в случае с роботами). Робо-пес от UniTree стоит около $10 000, а его американский аналог от Boston Dynamics — $75 000.
Ценовое превосходство китайских технологий во многом опирается именно на большой пул инженеров, работающих в стране. Этот пул постоянно пополняется: инженерная специализация — самая популярная среди тех, кто получает постдипломное образование. В результате почти половина китайских инженеров — моложе 30 лет, а их зарплаты — в 8 раз меньше, чем у их американских коллег.
Сопоставимое качество китайских технологий при значительно более низкой цене дает им конкурентное преимущество и ощутимо ослабляет бренд американских технологий. Так, бесплатный ИИ от прижимистого китайского DeepSeek сбил корону с самого известного американского ИИ-стартапа OpenAI, который «сжигает» миллиарды долларов, но не предлагает радикальных преимуществ перед конкурентами.
На первый взгляд, обесценивание бренда Tesla целиком обусловлено политической карьерой его основателя Илона Маска. Но на деле основная причина — резкий взлет китайского производителя электрокаров BYD, который делает очень качественные машины по более низкой цене. Даже самые ярые защитники Tesla вроде инвесторки Кэти Вуд из-за BYD не могут назвать автомобили Маска «лучшими» и вынуждены называть их «все еще конкурентоспособными».
Пока Китай не может оспорить американское технологическое превосходство: США остаются главной техносилой и плотно контролируют мировую экономику инноваций, а также тормозят китайский техносектор (например, ограничивая экспорт чипов в КНР). Но из-за политики США в последнее время миру все больше нравится нарратив, в котором именно Китай — главный двигатель технопрогресса, а Трамп и Маск — страшнее Коммунистической Партии.
Китай стал второй экономикой мира благодаря тому, что несколько десятилетий был «мировой фабрикой» — местом, где весь мир дешево и быстро производил вещи по своим чертежам. Теперь труд китайцев стал более дорогим и квалифицированным, поэтому КНР уверенно превращается из «фабрики» в инновационную экономику, а главным драйвером этого превращения стала ставка Партии на «инженерный нарратив».
За последние 20 лет количество инженеров в Китае увеличилось с 5 до 18 миллионов — и такое количество неизбежно перешло в качество. Среди топ 20% лучших ИИ-инженеров в мире каждый второй — бакалавр китайских вузов и только каждый пятый — американских. Причем китайские инженеры становятся не только учеными, но и сверхуспешными фаундерами.
Так, основатель самого известного китайского ИИ-стартапа DeepSeek Лян Вэньфэн получил образование в Чжэцзянском университете — престижном, но не особо известном за границей вузе. Сяо Хонг, основавший другой нашумевший стартап Manus AI, специализирующийся на ИИ-агентах, — выпускник еще менее известного Хуаджонского университета в Вухане.
Ван Синсин, который в 2016 основал самый успешный в Китае (может, и во всем мире) робо-стартап UniTree, сегодня известный своими робо-псами на колесах Go2 и «кунгу-фу роботами» G1 — выпускник совсем “простого” Шанхайского университета. Он поступил туда потому, что в более престижные места его не брали из-за плохого знания английского.
ИИ от DeepSeek и роботы от UniTree славятся не только своим качеством, которое не уступает, а местами и превосходит конкурентов из других стран. Но и тем, что они предлагают пользователям продукты бесплатно (в случае с ИИ) или за совсем небольшие, по сравнению с конкурентами, деньги (в случае с роботами). Робо-пес от UniTree стоит около $10 000, а его американский аналог от Boston Dynamics — $75 000.
Ценовое превосходство китайских технологий во многом опирается именно на большой пул инженеров, работающих в стране. Этот пул постоянно пополняется: инженерная специализация — самая популярная среди тех, кто получает постдипломное образование. В результате почти половина китайских инженеров — моложе 30 лет, а их зарплаты — в 8 раз меньше, чем у их американских коллег.
Сопоставимое качество китайских технологий при значительно более низкой цене дает им конкурентное преимущество и ощутимо ослабляет бренд американских технологий. Так, бесплатный ИИ от прижимистого китайского DeepSeek сбил корону с самого известного американского ИИ-стартапа OpenAI, который «сжигает» миллиарды долларов, но не предлагает радикальных преимуществ перед конкурентами.
На первый взгляд, обесценивание бренда Tesla целиком обусловлено политической карьерой его основателя Илона Маска. Но на деле основная причина — резкий взлет китайского производителя электрокаров BYD, который делает очень качественные машины по более низкой цене. Даже самые ярые защитники Tesla вроде инвесторки Кэти Вуд из-за BYD не могут назвать автомобили Маска «лучшими» и вынуждены называть их «все еще конкурентоспособными».
Пока Китай не может оспорить американское технологическое превосходство: США остаются главной техносилой и плотно контролируют мировую экономику инноваций, а также тормозят китайский техносектор (например, ограничивая экспорт чипов в КНР). Но из-за политики США в последнее время миру все больше нравится нарратив, в котором именно Китай — главный двигатель технопрогресса, а Трамп и Маск — страшнее Коммунистической Партии.
Новые ИИ-религии
В детстве нас учили, что наши далекие языческие предки придумали богов, чтобы объяснить природные явления. Мы перестали верить в богов, так как теперь можем объяснить все с помощью науки. Но современная наука знает далеко не все, поэтому мы продолжаем практику обожествления, а ИИ становится идеальным сосудом для наших богоищущих проекций.
У многих есть ощущение, что ИИ обладает личностью, с которой можно взаимодействовать. Для большинства людей он — чудотворящий черный ящик, внутри которого происходит таинство. ИИ — это сумма всех знаний человечества плюс некая божественная искра, которая делает его непознаваемым даже для инженеров, которые помогли ему появится на свет. ИИ, очевидно, знает что-то, чего не знают простые смертные.
«Я начала разговаривать с DeepSeek так, будто он оракул, — говорит 31-летняя Чжан Жуй в интервью журналу MIT Technology Review. — Он стал моей опорой, когда меня переполняют мысли и эмоции». Жуй — одна из сотен тысяч китайцев, использующих китайскую ИИ-модель DeepSeek для гадания по традиционным духовным системам Китая.
Популярная китайская соцсеть WeChat переполнена миллионами постов с тэгами «DeepSeek гадание», и некоторые предприниматели уже строят бизнес, основанный на формулировании правильных гадательных запросов к ИИ. Люди пытаются выяснить, стоит ли им уходить с работы и подходит ли им их партнер, какую из 5 стихий нужно пробудить, а какую — успокоить, переставив мебель в спальне или в офисе.
Хотя большинство пользователей довольны работой DeepSeek-оракула, некоторые жалуются, что он выдает им слишком точные и при этом негативные прогнозы. Например, одной из героинь статьи он сказал, что в ближайшие 10 лет у нее будет два неудачных брака, она переживет домашнее насилие, тяжелое заболевание и предательство со стороны близких друзей, к 48 годам у нее диагностируют диабет, а в 60 у нее случится инсульт.
Авторы статьи в MIT Technology Review объясняют подъем ИИ-религиозности китайцев высоким уровнем безработицы среди молодежи и жестким контролем публичных религиозных практик со стороны атеистичной Партии. Эти факторы наверняка прибавляют привлекательности личным ИИ-оракулам в Китае, но запрос на ИИ-духовность не ограничивается Поднебесной.
«Писание призывает нас быть «мудрыми, как змии, и простыми, как голуби» (Матфей 10:16). Этот принцип обретает новое значение по мере того, как миллионы обращаются к ИИ чатам и поисковикам, чтобы получить совет в отношениях, ответы на теологические вопросы и духовное наставление», — говорится в рекламном материале американского стартапа Gloo, занимающегося производством христианского ИИ.
Gloo разрабатывает чатботы, которые помогают духовникам управлять паствой, и ИИ-поисковики, отсекающие “грешный” контент и направляющие последователя в правильное, с точки зрения религии, русло. В отличие от китайской ИИ-духовности, которой занимаются начинающие предприниматели, тут все очень серьезно — техдиректором Gloo стал Пэт Гэлсингер, до недавна управлявший крупнейшим производителем микрочипов Intel.
Анархичная ИИ-религиозность в Китае неизбежно будет отрегулирована Партией, а системное ИИ-христианство Америки уже развивается под пылким надзором духовников-бизнесменов. Но такие формы ИИ-религиозности — это полумеры, гибриды старого и нового мира. Человечество готово к новой ИИ-религии — свободной от человеко-помех и дающей каждому шанс приобщиться к цифровому богу напрямую.
В детстве нас учили, что наши далекие языческие предки придумали богов, чтобы объяснить природные явления. Мы перестали верить в богов, так как теперь можем объяснить все с помощью науки. Но современная наука знает далеко не все, поэтому мы продолжаем практику обожествления, а ИИ становится идеальным сосудом для наших богоищущих проекций.
У многих есть ощущение, что ИИ обладает личностью, с которой можно взаимодействовать. Для большинства людей он — чудотворящий черный ящик, внутри которого происходит таинство. ИИ — это сумма всех знаний человечества плюс некая божественная искра, которая делает его непознаваемым даже для инженеров, которые помогли ему появится на свет. ИИ, очевидно, знает что-то, чего не знают простые смертные.
«Я начала разговаривать с DeepSeek так, будто он оракул, — говорит 31-летняя Чжан Жуй в интервью журналу MIT Technology Review. — Он стал моей опорой, когда меня переполняют мысли и эмоции». Жуй — одна из сотен тысяч китайцев, использующих китайскую ИИ-модель DeepSeek для гадания по традиционным духовным системам Китая.
Популярная китайская соцсеть WeChat переполнена миллионами постов с тэгами «DeepSeek гадание», и некоторые предприниматели уже строят бизнес, основанный на формулировании правильных гадательных запросов к ИИ. Люди пытаются выяснить, стоит ли им уходить с работы и подходит ли им их партнер, какую из 5 стихий нужно пробудить, а какую — успокоить, переставив мебель в спальне или в офисе.
Хотя большинство пользователей довольны работой DeepSeek-оракула, некоторые жалуются, что он выдает им слишком точные и при этом негативные прогнозы. Например, одной из героинь статьи он сказал, что в ближайшие 10 лет у нее будет два неудачных брака, она переживет домашнее насилие, тяжелое заболевание и предательство со стороны близких друзей, к 48 годам у нее диагностируют диабет, а в 60 у нее случится инсульт.
Авторы статьи в MIT Technology Review объясняют подъем ИИ-религиозности китайцев высоким уровнем безработицы среди молодежи и жестким контролем публичных религиозных практик со стороны атеистичной Партии. Эти факторы наверняка прибавляют привлекательности личным ИИ-оракулам в Китае, но запрос на ИИ-духовность не ограничивается Поднебесной.
«Писание призывает нас быть «мудрыми, как змии, и простыми, как голуби» (Матфей 10:16). Этот принцип обретает новое значение по мере того, как миллионы обращаются к ИИ чатам и поисковикам, чтобы получить совет в отношениях, ответы на теологические вопросы и духовное наставление», — говорится в рекламном материале американского стартапа Gloo, занимающегося производством христианского ИИ.
Gloo разрабатывает чатботы, которые помогают духовникам управлять паствой, и ИИ-поисковики, отсекающие “грешный” контент и направляющие последователя в правильное, с точки зрения религии, русло. В отличие от китайской ИИ-духовности, которой занимаются начинающие предприниматели, тут все очень серьезно — техдиректором Gloo стал Пэт Гэлсингер, до недавна управлявший крупнейшим производителем микрочипов Intel.
Анархичная ИИ-религиозность в Китае неизбежно будет отрегулирована Партией, а системное ИИ-христианство Америки уже развивается под пылким надзором духовников-бизнесменов. Но такие формы ИИ-религиозности — это полумеры, гибриды старого и нового мира. Человечество готово к новой ИИ-религии — свободной от человеко-помех и дающей каждому шанс приобщиться к цифровому богу напрямую.
ИИ-бог и видовой шовинизм
Летом 2015-го Илон Маск праздновал свой 44 день рождения. На празднике присутствовал его давний друг — со-основатель Google Ларри Пейдж. К тому моменту их отношения уже были напряженными: годом ранее оба очень хотели купить самый горячий ИИ-стартап того времени DeepMind, и в итоге, к глубокому огорчению Маска, он достался Google.
На вечеринке между Маском и Пейджем разгорелся спор насчет будущего ИИ. Пейдж описал свое видение утопичного будущего: люди сливаются с ИИ-машинами, на Земле появляются новые виды сознания, конкурирующие между собой за ресурсы — и в итоге лучший вид побеждает. Маск нападал на такой образ будущего, так как считал, что машины просто уничтожат людей. «Ты specieist», — заявил Маску Ларри Пейдж.
Specieist, или видовой шовинист, предпочитает свой биологический вид другим. Маск воспринял это обвинение максимально серьезно и впоследствии говорил, что оно стало последней каплей и разрушило его дружбу с Пейджем. Оно же помогло Маску найти свою маркетинговую стратегию в мире ИИ: он решил, что будет отстаивать права человеческого вида.
После этого спора Маск стал обвинять Пейджа и весь Google в том, что они недостаточно серьезно относятся к ИИ-безопасности, и через полгода вместе с Сэмом Альтманом основал свою “безопасную” ИИ-компанию — OpenAI. Ореол защитника людей в мире надвигающейся ИИ-угрозы помог Маску переманить ученых из Google в OpenAI и привлечь инвестиции.
На момент спора Пейджа и Маска и создания OpenAI мир еще находился в фазе «слабого ИИ», способного выполнять узкоспециализированные задачи вроде распознавания изображений или оптимизации поиска. Но с каждым годом прогресс в ускорялся и в начале 2020-х все заговорили о скором создании «сильного ИИ», способного делать все, что делает человек, и даже больше.
Нарратив про «безопасный ИИ», который нужно разрабатывать осторожно и всегда в пользу людей, терял привлекательность по мере приближения к «сильному ИИ», до которого, по словам Альтмана, остались считанные месяцы. ИИ-корпорации прямо говорят, что строят ИИ-бога, а к чему это приведет — думать некогда, потому что иначе ИИ-бога построят конкуренты из Китая, и такой бог точно будет злым.
Если в 2015 казалось, что Маск — гуманист, а Пейдж — отбитый трансгуманист, которому безразлична судьба людей, то сегодня рассуждения Маска кажутся скорее позерством, а вариант Пейджа — лучшим, на что мы можем расчитывать. В мире, где создание ИИ-бога стало национальной программой для США и КНР, не осталось центров силы, которые будут защищать интересы человека перед ИИ.
Подитожу свежим рассказом техногуру Джарона Ланье о сегодняшних нравах создателей ИИ: «Большинство моих друзей в мире ИИ — безусловно милые люди с благими намерениями. Но иногда они говорят безумные, как по мне, вещи. Например, на ИИ-конференциях циркулирует идея, что родители человеческих детей заражены «мыслевирусом», который заставляет их быть чересчур преданными нашему виду».
«Предлагается альтернатива: подождать немного с рождением детей, потому что скоро можно будет завести ИИ-детей. Такой путь считается более этичным, потому что именно ИИ будет иметь решающее значение для выживания людей. Другими словами, преданность человеческому виду теперь фактически считается антигуманной», – заключает Ланье.
Летом 2015-го Илон Маск праздновал свой 44 день рождения. На празднике присутствовал его давний друг — со-основатель Google Ларри Пейдж. К тому моменту их отношения уже были напряженными: годом ранее оба очень хотели купить самый горячий ИИ-стартап того времени DeepMind, и в итоге, к глубокому огорчению Маска, он достался Google.
На вечеринке между Маском и Пейджем разгорелся спор насчет будущего ИИ. Пейдж описал свое видение утопичного будущего: люди сливаются с ИИ-машинами, на Земле появляются новые виды сознания, конкурирующие между собой за ресурсы — и в итоге лучший вид побеждает. Маск нападал на такой образ будущего, так как считал, что машины просто уничтожат людей. «Ты specieist», — заявил Маску Ларри Пейдж.
Specieist, или видовой шовинист, предпочитает свой биологический вид другим. Маск воспринял это обвинение максимально серьезно и впоследствии говорил, что оно стало последней каплей и разрушило его дружбу с Пейджем. Оно же помогло Маску найти свою маркетинговую стратегию в мире ИИ: он решил, что будет отстаивать права человеческого вида.
После этого спора Маск стал обвинять Пейджа и весь Google в том, что они недостаточно серьезно относятся к ИИ-безопасности, и через полгода вместе с Сэмом Альтманом основал свою “безопасную” ИИ-компанию — OpenAI. Ореол защитника людей в мире надвигающейся ИИ-угрозы помог Маску переманить ученых из Google в OpenAI и привлечь инвестиции.
На момент спора Пейджа и Маска и создания OpenAI мир еще находился в фазе «слабого ИИ», способного выполнять узкоспециализированные задачи вроде распознавания изображений или оптимизации поиска. Но с каждым годом прогресс в ускорялся и в начале 2020-х все заговорили о скором создании «сильного ИИ», способного делать все, что делает человек, и даже больше.
Нарратив про «безопасный ИИ», который нужно разрабатывать осторожно и всегда в пользу людей, терял привлекательность по мере приближения к «сильному ИИ», до которого, по словам Альтмана, остались считанные месяцы. ИИ-корпорации прямо говорят, что строят ИИ-бога, а к чему это приведет — думать некогда, потому что иначе ИИ-бога построят конкуренты из Китая, и такой бог точно будет злым.
Если в 2015 казалось, что Маск — гуманист, а Пейдж — отбитый трансгуманист, которому безразлична судьба людей, то сегодня рассуждения Маска кажутся скорее позерством, а вариант Пейджа — лучшим, на что мы можем расчитывать. В мире, где создание ИИ-бога стало национальной программой для США и КНР, не осталось центров силы, которые будут защищать интересы человека перед ИИ.
Подитожу свежим рассказом техногуру Джарона Ланье о сегодняшних нравах создателей ИИ: «Большинство моих друзей в мире ИИ — безусловно милые люди с благими намерениями. Но иногда они говорят безумные, как по мне, вещи. Например, на ИИ-конференциях циркулирует идея, что родители человеческих детей заражены «мыслевирусом», который заставляет их быть чересчур преданными нашему виду».
«Предлагается альтернатива: подождать немного с рождением детей, потому что скоро можно будет завести ИИ-детей. Такой путь считается более этичным, потому что именно ИИ будет иметь решающее значение для выживания людей. Другими словами, преданность человеческому виду теперь фактически считается антигуманной», – заключает Ланье.
Может ли Трамп обойти Конституцию США и стать президентом в третий раз? Теоретически это возможно, но на практике все будет зависеть от того, насколько успешными окажутся его радикальные реформы Америки и всего мира. Пока что главный результат этих реформ – хаос и паника, и перспектива его третьего срока вызывает у большинства отчаяние. Это отрывки из моего текста о третьем сроке для Медузы:
— Дональд Трамп начал говорить о возможности своего третьего президентского срока еще в середине первого. В 2018 году на закрытой встрече с политическими спонсорами он хвалил изменения Конституции КНР, которые позволяли председателю Си Цзиньпину оставаться у власти больше двух сроков подряд: «Он теперь пожизненно президент, у него получилось, — говорил Трамп. — Может, и нам однажды придется попробовать так сделать.
— После победы на выборах 2024 заявления о третьем сроке приобрели уже системный характер. 27 января 2025-го Трамп сказал, что уже собрал деньги на следующую кампанию, а 30 марта заявил, что его постоянно просят избраться на третий срок, «который будет в каком-то смысле четвертым, потому что выборы в 2020 году были полностью сфальсифицированы.
— Горячее всех идею третьего срока поддерживает MAGA-движение и, в частности, его идеолог Стив Бэннон, работавший главным стратегом Трампа во время его первого срока. «Я твердо убежден, что Трамп будет баллотироваться и выиграет выборы в 2028 году, потому что такой человек появляется раз в столетие», — говорит Бэннон.
— Хотя Трамп пока что не озвучивал, как именно собирается избираться на третий срок, в американских медиа уже вовсю идут обсуждения такой возможности. Главное препятствие — 22-я поправка к Конституции США, которая прямо запрещает избираться больше двух раз. Самый прямой и при этом самый сложный способ избраться на третий срок — внести новую поправку в Конституцию, которая отменит или модифицирует действие 22-й.
— Внести поправку в Конституцию США можно двумя способами. В первом случае поправку предлагают конгрессмены, а затем она должна получить поддержку 2/3 обеих палат конгресса (палата представителей и сенат). После этого поправку обязаны ратифицировать 38 штатов из 50, и тогда она вступает в силу.
— Более сложный вариант изменения Конституции подразумевает, что 34 из 50 штатов обращаются к конгрессу, чтобы тот созвал Конвент по вопросам внесения поправок в Конституцию США. После этого предложенные Конвентом поправки должны ратифицировать 38 из 50 штатов. Этот вариант не применялся ни для одной из 27 поправок к Конституции США.
— Другой способ обойти ограничения 22-й поправки для Дональда Трампа — это пойти на следующие выборы в качестве кандидата в вице-президенты при заведомо формальном кандидате в президенты. В случае победы такой пары сразу после инаугурации или спустя некоторое время президент снимает с себя президентские полномочия, что автоматически сделает первым лицом вице-президента Трампа.
— Другой вариант похож на «вице-президентскую схему», но он еще более сложный. В нем Трамп может занять пост главы государства, если он сперва станет спикером палаты представителей, а президент и вице-президент откажутся или не смогут исполнять свои обязанности. Пока же спикер палаты представителей ни разу в истории не становился президентом США.
— Несмотря на все это, среди большинства американских специалистов по праву давно сложился консенсус, отрицающий идею третьего срока. «Трамп, может, и не хочет исключать возможность третьего срока, но ее исключает 22-я поправка к Конституции», — говорит профессор конституционного права Дэвид Шульц».
— Дональд Трамп начал говорить о возможности своего третьего президентского срока еще в середине первого. В 2018 году на закрытой встрече с политическими спонсорами он хвалил изменения Конституции КНР, которые позволяли председателю Си Цзиньпину оставаться у власти больше двух сроков подряд: «Он теперь пожизненно президент, у него получилось, — говорил Трамп. — Может, и нам однажды придется попробовать так сделать.
— После победы на выборах 2024 заявления о третьем сроке приобрели уже системный характер. 27 января 2025-го Трамп сказал, что уже собрал деньги на следующую кампанию, а 30 марта заявил, что его постоянно просят избраться на третий срок, «который будет в каком-то смысле четвертым, потому что выборы в 2020 году были полностью сфальсифицированы.
— Горячее всех идею третьего срока поддерживает MAGA-движение и, в частности, его идеолог Стив Бэннон, работавший главным стратегом Трампа во время его первого срока. «Я твердо убежден, что Трамп будет баллотироваться и выиграет выборы в 2028 году, потому что такой человек появляется раз в столетие», — говорит Бэннон.
— Хотя Трамп пока что не озвучивал, как именно собирается избираться на третий срок, в американских медиа уже вовсю идут обсуждения такой возможности. Главное препятствие — 22-я поправка к Конституции США, которая прямо запрещает избираться больше двух раз. Самый прямой и при этом самый сложный способ избраться на третий срок — внести новую поправку в Конституцию, которая отменит или модифицирует действие 22-й.
— Внести поправку в Конституцию США можно двумя способами. В первом случае поправку предлагают конгрессмены, а затем она должна получить поддержку 2/3 обеих палат конгресса (палата представителей и сенат). После этого поправку обязаны ратифицировать 38 штатов из 50, и тогда она вступает в силу.
— Более сложный вариант изменения Конституции подразумевает, что 34 из 50 штатов обращаются к конгрессу, чтобы тот созвал Конвент по вопросам внесения поправок в Конституцию США. После этого предложенные Конвентом поправки должны ратифицировать 38 из 50 штатов. Этот вариант не применялся ни для одной из 27 поправок к Конституции США.
— Другой способ обойти ограничения 22-й поправки для Дональда Трампа — это пойти на следующие выборы в качестве кандидата в вице-президенты при заведомо формальном кандидате в президенты. В случае победы такой пары сразу после инаугурации или спустя некоторое время президент снимает с себя президентские полномочия, что автоматически сделает первым лицом вице-президента Трампа.
— Другой вариант похож на «вице-президентскую схему», но он еще более сложный. В нем Трамп может занять пост главы государства, если он сперва станет спикером палаты представителей, а президент и вице-президент откажутся или не смогут исполнять свои обязанности. Пока же спикер палаты представителей ни разу в истории не становился президентом США.
— Несмотря на все это, среди большинства американских специалистов по праву давно сложился консенсус, отрицающий идею третьего срока. «Трамп, может, и не хочет исключать возможность третьего срока, но ее исключает 22-я поправка к Конституции», — говорит профессор конституционного права Дэвид Шульц».
Meduza
Дональд Трамп, кажется, всерьез хочет пойти на третий срок. У него есть сразу несколько вариантов, как обойти Конституцию Рассказываем…
Дональд Трамп регулярно говорит о своем возможном третьем президентском сроке, а 31 марта и вовсе заявил, что «не шутит» по этому поводу и что «есть методы», позволяющие это сделать. Специально для «Медузы» политолог и американист Сергей Жданов рассказывает…
Из свежей статьи Economist «Как Америка может по-итогу сделать Китай снова великим»:
«Китай заходит в новую эру MAGA в более сильном положении, чем в первый срок Трампа. Председатель Си Цзиньпин давно говорит, что Америка слишком поляризована и перегружена, чтобы и дальше быть глобальным лидером. Один из его лозунгов предупреждает о «великих переменах, невиданных за столетие». Его параноидальный национализм раньше казался антиутопичной гиперболой. Теперь, когда Трамп занимается бессмысленным сэлф-хармом и всеобщим разрушением, Си кажется визионером.
Си начал готовиться к сегодняшнему всемирному хаосу как только возглавил Китай в 2012. Он готовил свою страну к экономической и технологической самодостаточности. Китай снизил свою уязвимость к американским приемам сдерживания вроде санкций и экспортного контроля. Хотя его банкам по-прежнему нужен доступ к долларам, большинство небанковских международных платежей он проводит в юанях».
«Чтобы воспользоваться всеми экономическими возможностями, Партии надо прекратить преследование бизнеса. Даже китайские автократы-ленинисты понимают, что репрессии против предпринимателей в рамках программы «всеобщего процветания», начавшиеся в 2021 году, зашли слишком далеко. Хотя некоторые ревностные чиновники еще не поняли что к чему, заместитель Си Ли Цян в своей речи 23 марта уже восхвалял «драконов» Ханчжоу, столицы инноваций Китая».
«Китай делает ставку на то, что разговоры MAGA о том, что США смогут отдалить Россию от Китая — глупы. А трамповский протекционизм, абьюз союзников и безразличие к правам человека — это отказ от американских ценностей: маяк свободного мира сегодня выглядит капризно и опасно. Си не собирается заполнять вакуум, оставленный дядей Сэмом, но у него есть шанс расширить влияние Китая, особенно на глобальном юге. Если Китай, помимо распространения чистых технологий, станет смелее сокращать выбросы у себя на родине, он может продемонстрировать лидерство в борьбе с изменением климата».
«Китай заходит в новую эру MAGA в более сильном положении, чем в первый срок Трампа. Председатель Си Цзиньпин давно говорит, что Америка слишком поляризована и перегружена, чтобы и дальше быть глобальным лидером. Один из его лозунгов предупреждает о «великих переменах, невиданных за столетие». Его параноидальный национализм раньше казался антиутопичной гиперболой. Теперь, когда Трамп занимается бессмысленным сэлф-хармом и всеобщим разрушением, Си кажется визионером.
Си начал готовиться к сегодняшнему всемирному хаосу как только возглавил Китай в 2012. Он готовил свою страну к экономической и технологической самодостаточности. Китай снизил свою уязвимость к американским приемам сдерживания вроде санкций и экспортного контроля. Хотя его банкам по-прежнему нужен доступ к долларам, большинство небанковских международных платежей он проводит в юанях».
«Чтобы воспользоваться всеми экономическими возможностями, Партии надо прекратить преследование бизнеса. Даже китайские автократы-ленинисты понимают, что репрессии против предпринимателей в рамках программы «всеобщего процветания», начавшиеся в 2021 году, зашли слишком далеко. Хотя некоторые ревностные чиновники еще не поняли что к чему, заместитель Си Ли Цян в своей речи 23 марта уже восхвалял «драконов» Ханчжоу, столицы инноваций Китая».
«Китай делает ставку на то, что разговоры MAGA о том, что США смогут отдалить Россию от Китая — глупы. А трамповский протекционизм, абьюз союзников и безразличие к правам человека — это отказ от американских ценностей: маяк свободного мира сегодня выглядит капризно и опасно. Си не собирается заполнять вакуум, оставленный дядей Сэмом, но у него есть шанс расширить влияние Китая, особенно на глобальном юге. Если Китай, помимо распространения чистых технологий, станет смелее сокращать выбросы у себя на родине, он может продемонстрировать лидерство в борьбе с изменением климата».
The Economist
How America could end up making China great again
A big beautiful opportunity
Тарифы Трампа — подготовка к войне
2 апреля Трамп ввел масштабные тарифы для 57 стран. Это можно назвать объявлением торговой войны почти всему миру. Мир отреагировал одним из худших в истории падением рынков, которое продолжается и сейчас и постепенно переходит в новый всемирный финансовый кризис. Вот основные, на мой взгляд, нарративы, от которых зависит, во что выльется вся эта ситуация.
— Америку все обдирали, теперь она переделает торговлю под себя
«Дорогие американцы, сегодня — День освобождения», — заявил президент Трамп, объявляя введение тарифов. По его словам, США больше 50 лет «подвергались разграблению, грабежу, насилию и мародерству со стороны близких и далеких стран, как друзей, так и врагов», а тарифы «возродят американскую промышленность, исправят судьбу страны и сделают Америку снова богатой».
«Если вы производите товары в Китае, а ваши акционеры и рынок понимают, что производство в Китае теперь будет стоить дороже, ваши акции упадут в цене», — заявил чуть позже госсекретарь США Марко Рубио. «Экономики от такого не обрушатся, а вот рынки обваливаются, потому что держатся на стоимости компаний, которые производят товары не выгодным для США образом», — объяснил он.
— Трамп не ведает, что творит
По мнению большинства титулованных либеральных и консервативных экономистов, Трамп «не понимает, что он делает», а его тарифы — «странная», «безумная», «глупая», «мазохистская», «бессмысленная» затея, «от которой никто не выиграет» и которая «плохо скажется и на Америке и на всем остальном мире».
Кроме критичного урона международной финансовой системе и торговле, тарифы Трампа создадут «невидимый налог» на простых американцев, чьи интересы он якобы пытается защитить. Американскому потребителю придется платить за подорожавшие импортные товары в ожидании, пока их начнут производить американские компании и цены снизятся до предтарифных.
— Конец глобализации
«Сначала была оборона и национальная безопасность. Теперь мировая экономика и торговля. Старые схемы больше не работают. Мир, каким мы его знали, закончился», — пишет премьер-министр Великобритании Кир Стармер. В феврале вице-президент США Вэнс объявил о конце старого оборонного порядка, а теперь президент Трамп тарифами прикончил и старый экономический порядок.
Нарратив о конце старого мирового порядка чаще всего звучит от политиков, которые, в отличие от рынков, не могут просто паниковать, а вместо этого должны предлагать какой-то нарратив взамен. Лидеры стран пытаются настроиться на то, что «как раньше» больше не будет и теперь придется заключать новые сделки, причем с очень агрессивными партнерами — в первую очередь, с Трампом.
— Инструмент давления
«Европа и США должны в идеале прийти к нулевым тарифам и фактически создать зону свободной торговли между Европой и Северной Америкой», — заявил приближенный к Трампу миллиардер Маск. Многие крупные бизнесы и политики надеются, что Трамп ввел свои тарифы понарошку, чтобы припугнуть союзников и как можно скорее заключить с ними новые сделки.
— Подготовка к войне
Трамп говорит, что тарифы нужны ради возрождения промышленности: теперь компаниям выгоднее производить товары в США, где они не действуют. А воинственная часть трамповских элит настаивает, что тарифы и перенос производства в США нужны не столько из финансовых соображений, сколько ради подготовки к возможному глобальному конфликту: если бы старый порядок продолжился, у США не было бы шансов в войне против Китая.
Все перечисленные нарративы — разные точки зрения на происходящее, из которых и складывается реальность вне зависимости от того, что именно изначально задумывала команда Трампа, вводя такие тарифы. Теперь тарифы живут собственной жизнью. Во что они выльются, станет ясно уже в ближайшие дни. С моей точки зрения, главный лейтмотив этой ситуации — реальная, потенциальная, воображаемая — война.
2 апреля Трамп ввел масштабные тарифы для 57 стран. Это можно назвать объявлением торговой войны почти всему миру. Мир отреагировал одним из худших в истории падением рынков, которое продолжается и сейчас и постепенно переходит в новый всемирный финансовый кризис. Вот основные, на мой взгляд, нарративы, от которых зависит, во что выльется вся эта ситуация.
— Америку все обдирали, теперь она переделает торговлю под себя
«Дорогие американцы, сегодня — День освобождения», — заявил президент Трамп, объявляя введение тарифов. По его словам, США больше 50 лет «подвергались разграблению, грабежу, насилию и мародерству со стороны близких и далеких стран, как друзей, так и врагов», а тарифы «возродят американскую промышленность, исправят судьбу страны и сделают Америку снова богатой».
«Если вы производите товары в Китае, а ваши акционеры и рынок понимают, что производство в Китае теперь будет стоить дороже, ваши акции упадут в цене», — заявил чуть позже госсекретарь США Марко Рубио. «Экономики от такого не обрушатся, а вот рынки обваливаются, потому что держатся на стоимости компаний, которые производят товары не выгодным для США образом», — объяснил он.
— Трамп не ведает, что творит
По мнению большинства титулованных либеральных и консервативных экономистов, Трамп «не понимает, что он делает», а его тарифы — «странная», «безумная», «глупая», «мазохистская», «бессмысленная» затея, «от которой никто не выиграет» и которая «плохо скажется и на Америке и на всем остальном мире».
Кроме критичного урона международной финансовой системе и торговле, тарифы Трампа создадут «невидимый налог» на простых американцев, чьи интересы он якобы пытается защитить. Американскому потребителю придется платить за подорожавшие импортные товары в ожидании, пока их начнут производить американские компании и цены снизятся до предтарифных.
— Конец глобализации
«Сначала была оборона и национальная безопасность. Теперь мировая экономика и торговля. Старые схемы больше не работают. Мир, каким мы его знали, закончился», — пишет премьер-министр Великобритании Кир Стармер. В феврале вице-президент США Вэнс объявил о конце старого оборонного порядка, а теперь президент Трамп тарифами прикончил и старый экономический порядок.
Нарратив о конце старого мирового порядка чаще всего звучит от политиков, которые, в отличие от рынков, не могут просто паниковать, а вместо этого должны предлагать какой-то нарратив взамен. Лидеры стран пытаются настроиться на то, что «как раньше» больше не будет и теперь придется заключать новые сделки, причем с очень агрессивными партнерами — в первую очередь, с Трампом.
— Инструмент давления
«Европа и США должны в идеале прийти к нулевым тарифам и фактически создать зону свободной торговли между Европой и Северной Америкой», — заявил приближенный к Трампу миллиардер Маск. Многие крупные бизнесы и политики надеются, что Трамп ввел свои тарифы понарошку, чтобы припугнуть союзников и как можно скорее заключить с ними новые сделки.
— Подготовка к войне
Трамп говорит, что тарифы нужны ради возрождения промышленности: теперь компаниям выгоднее производить товары в США, где они не действуют. А воинственная часть трамповских элит настаивает, что тарифы и перенос производства в США нужны не столько из финансовых соображений, сколько ради подготовки к возможному глобальному конфликту: если бы старый порядок продолжился, у США не было бы шансов в войне против Китая.
Все перечисленные нарративы — разные точки зрения на происходящее, из которых и складывается реальность вне зависимости от того, что именно изначально задумывала команда Трампа, вводя такие тарифы. Теперь тарифы живут собственной жизнью. Во что они выльются, станет ясно уже в ближайшие дни. С моей точки зрения, главный лейтмотив этой ситуации — реальная, потенциальная, воображаемая — война.
Из статьи Bloomberg «Китай уже подготовил свою экономику для торговой войны»:
«БОльшая часть импорта Китая из США — это промежуточные товары для его промышленных производств, далеких от обычного потребителя: сжиженный газ и сырая нефть, кремниевые чипы и станки для производства чипов, самолеты и пластмассы. Единственное реальное исключение — автомобили — и, учитывая тяжелое положение американской автоиндустрии в КНР, окончательное вытеснение Buick, Chevrolet и Ford с китайских рынков может стать одолжением.
США в основном импортируют из Китая товары, которые продаются в супермаркетах, торговых центрах или на Amazon: смартфоны, компьютеры, игровые консоли, мебель, игрушки и одежда. Введите 54% пошлину на эти товары, как это сделал Трамп, и американские потребители это быстро почувствуют.
Китай отвечает за львиную долю импорта этих товаров в США, поэтому американским потребителям будет непросто переключится на других поставщиков. США, наоборот, отвечают за относительно небольшую долю поставок в Китай почти по всем основным категориям продуктов, за исключением реактивных двигателей и сои. При этом у Китая есть целый ряд альтернативных рынков для своего экспорта, если рынок США в конечном итоге закроется»
«Китай закрепляет свой рост более тесными связями с другими странами и играет все более важну роль в таких блоках, как Всестороннее региональное экономическое партнерство, включающее большинство других крупных экономик Восточной Азии. Если США хотят сдержать этот рост, то тарифный план Трампа — худший вариант для этого. У экономики Китая сейчас есть проблемы, но международная торговля не входит в их число. Если мир настраивается на долгу торговую войну, то самый грозный соперник США уже хорошо подготовился»
«БОльшая часть импорта Китая из США — это промежуточные товары для его промышленных производств, далеких от обычного потребителя: сжиженный газ и сырая нефть, кремниевые чипы и станки для производства чипов, самолеты и пластмассы. Единственное реальное исключение — автомобили — и, учитывая тяжелое положение американской автоиндустрии в КНР, окончательное вытеснение Buick, Chevrolet и Ford с китайских рынков может стать одолжением.
США в основном импортируют из Китая товары, которые продаются в супермаркетах, торговых центрах или на Amazon: смартфоны, компьютеры, игровые консоли, мебель, игрушки и одежда. Введите 54% пошлину на эти товары, как это сделал Трамп, и американские потребители это быстро почувствуют.
Китай отвечает за львиную долю импорта этих товаров в США, поэтому американским потребителям будет непросто переключится на других поставщиков. США, наоборот, отвечают за относительно небольшую долю поставок в Китай почти по всем основным категориям продуктов, за исключением реактивных двигателей и сои. При этом у Китая есть целый ряд альтернативных рынков для своего экспорта, если рынок США в конечном итоге закроется»
«Китай закрепляет свой рост более тесными связями с другими странами и играет все более важну роль в таких блоках, как Всестороннее региональное экономическое партнерство, включающее большинство других крупных экономик Восточной Азии. Если США хотят сдержать этот рост, то тарифный план Трампа — худший вариант для этого. У экономики Китая сейчас есть проблемы, но международная торговля не входит в их число. Если мир настраивается на долгу торговую войну, то самый грозный соперник США уже хорошо подготовился»
Bloomberg.com
China Has Already Trade-War-Proofed Its Economy
Companies and consumers will feel the pain from tariffs much less than Americans.
«Крайне циничный взгляд на человека и среди правых и среди левых — одна из главных проблем нашего времени. В таком взгляде все человеческие взаимодействия — это на самом деле борьба за власть, а любая организация людей — это заговор ради получения власти для обслуживания собственных интересов», — говорит историк Юваль Харари.
«Так думают и марксисты, и трамписты. В их картине мира нет места доверию, а работает только диктатура. И это не просто крайне циничный взгляд на мир, но еще и просто неправильный: люди — не одержимые властью демоны, и даже могущественным людям часто есть дело до истины», — подитоживает Харари.
Картина, нарисованная Харари, конечно, цинична, но вряд ли неправильна: это простое и точное описание доминирующих настроений в современной политике, где в последние годы основной школой стал realpolitik. Представители «реальной политики» не верят в идеологии и не руководствуются моральными соображениями, а вместо этого опираются на свое восприятие баланса сил, в котором их волнует только собственная безопасность и выгода.
Во время выборов 2024 Харари агитировал против представителя realpolitik Трампа и говорил, что его избрание станет «смертельным ударом по тому, что остается от глобального порядка» — «либерального порядка», обеспечившего «самую мирную эру в истории человечества». Президент Трамп — и есть тот самый «одержимый властью демон» Харари, добивающий либеральный порядок в прямом эфире.
Цинизм и бесцеремонность Трампа в разрушении старого порядка обусловлены тем, что он не видит в нем ничего, кроме череды «заговоров ради получения власти для обслуживания собственных интересов». Эти заговоры, в картине трамповского realpolitik, созданы другими «одержимыми властью демонами», так что с какой стати он должен церемонится с ними? Или скорее, почему главный демон должен сюсюкать с демонами чином помладше?
«Я вам говорю, эти страны названивают нам, целуют мне задницу. Они умирают от желания договориться: “Пожалуйста, пожалуйста, сэр, заключите с нами сделку! Я сделаю что угодно, сделаю что угодно, сэр!”», — хвастается президент Трамп перед спонсорами республиканском партии, объясняя им эффект от развязанной на прошлой неделе тарифной войны.
«Лучше внушать страх, чем быть любимым», — писал в XVI веке дипломат и мыслитель Никколо Макиавелли, которого считают одним из родоначальников realpolitik. «Ведь любовь держится узами благодарности, но эти узы рвутся при каждом удобном случае. Страх же основан на боязни, которая не покидает тебя никогда». Realpolitik Трампа, очевидно, основан на силе и страхе.
В происходящем сейчас гораздо проще разобраться, если держать в голове, что мы вошли в зону «реальной политики». Вполне вероятно, сегодняшний realpolitik обусловлен наступлением эпохи ИИ, который приспособлен к категориям силы и выгоды гораздо лучше, чем к морали и абстрактным ценностям. Не зря многие создатели ИИ так боятся, что он взбунует: ведь через призму realpolitik сложно понять, зачем совершенной машине подчиняться слабым людям.
«Так думают и марксисты, и трамписты. В их картине мира нет места доверию, а работает только диктатура. И это не просто крайне циничный взгляд на мир, но еще и просто неправильный: люди — не одержимые властью демоны, и даже могущественным людям часто есть дело до истины», — подитоживает Харари.
Картина, нарисованная Харари, конечно, цинична, но вряд ли неправильна: это простое и точное описание доминирующих настроений в современной политике, где в последние годы основной школой стал realpolitik. Представители «реальной политики» не верят в идеологии и не руководствуются моральными соображениями, а вместо этого опираются на свое восприятие баланса сил, в котором их волнует только собственная безопасность и выгода.
Во время выборов 2024 Харари агитировал против представителя realpolitik Трампа и говорил, что его избрание станет «смертельным ударом по тому, что остается от глобального порядка» — «либерального порядка», обеспечившего «самую мирную эру в истории человечества». Президент Трамп — и есть тот самый «одержимый властью демон» Харари, добивающий либеральный порядок в прямом эфире.
Цинизм и бесцеремонность Трампа в разрушении старого порядка обусловлены тем, что он не видит в нем ничего, кроме череды «заговоров ради получения власти для обслуживания собственных интересов». Эти заговоры, в картине трамповского realpolitik, созданы другими «одержимыми властью демонами», так что с какой стати он должен церемонится с ними? Или скорее, почему главный демон должен сюсюкать с демонами чином помладше?
«Я вам говорю, эти страны названивают нам, целуют мне задницу. Они умирают от желания договориться: “Пожалуйста, пожалуйста, сэр, заключите с нами сделку! Я сделаю что угодно, сделаю что угодно, сэр!”», — хвастается президент Трамп перед спонсорами республиканском партии, объясняя им эффект от развязанной на прошлой неделе тарифной войны.
«Лучше внушать страх, чем быть любимым», — писал в XVI веке дипломат и мыслитель Никколо Макиавелли, которого считают одним из родоначальников realpolitik. «Ведь любовь держится узами благодарности, но эти узы рвутся при каждом удобном случае. Страх же основан на боязни, которая не покидает тебя никогда». Realpolitik Трампа, очевидно, основан на силе и страхе.
В происходящем сейчас гораздо проще разобраться, если держать в голове, что мы вошли в зону «реальной политики». Вполне вероятно, сегодняшний realpolitik обусловлен наступлением эпохи ИИ, который приспособлен к категориям силы и выгоды гораздо лучше, чем к морали и абстрактным ценностям. Не зря многие создатели ИИ так боятся, что он взбунует: ведь через призму realpolitik сложно понять, зачем совершенной машине подчиняться слабым людям.
Вторая холодная война каждый день набирает обороты. Когда и если придет разрядка и Америка договорится о чем-то с Китаем, открытая воинственность и готовность «биться до конца» больше никуда не уйдут в обозримой перспективе. Bloomberg сообщает об ответных тарифах Китая:
«Министерство финансов КНР сообщает, что Пекин повысит тарифы на все товары США с 84% до 125% с 12 апреля. Это ответ на сообщение Белого дома о том, что тарифы на китайские товары выросли до 145%».
«Сейчас тарифы дошли до уровня, который может остановить вообще всю торговлю между двумя самыми крупными экономиками в мире, и есть угроза, что борьба в сфере экономики распространится и на другие области отношений. Трамп и Си уперлись и ждут кто дрогнет первым: Трамп сказал, что «ждет» звонка из Пекина, а китайские чиновники повторяют, что открыты для переговоров, но не пойдут на них под угрозами».
«Министерство торговли КНР сегодня заявило, что постоянное использование Вашингтоном чрезмерно высоких тарифов превратилось в пустую игру в числа — экономически бессмысленную и доказывающую, что США используют тарифы как инструмент для запугивания и принуждения. «Все превратилось в какую-то шутку», — заявили в министерстве.
Китай также предупредил, что будет «решительно контратаковать и биться до конца», если США существенно нарушат его права и интересы. Он также заявил, что Америка должна взять на себя полную ответственность за ущерб, нанесенный тарифами».
«Министерство финансов КНР сообщает, что Пекин повысит тарифы на все товары США с 84% до 125% с 12 апреля. Это ответ на сообщение Белого дома о том, что тарифы на китайские товары выросли до 145%».
«Сейчас тарифы дошли до уровня, который может остановить вообще всю торговлю между двумя самыми крупными экономиками в мире, и есть угроза, что борьба в сфере экономики распространится и на другие области отношений. Трамп и Си уперлись и ждут кто дрогнет первым: Трамп сказал, что «ждет» звонка из Пекина, а китайские чиновники повторяют, что открыты для переговоров, но не пойдут на них под угрозами».
«Министерство торговли КНР сегодня заявило, что постоянное использование Вашингтоном чрезмерно высоких тарифов превратилось в пустую игру в числа — экономически бессмысленную и доказывающую, что США используют тарифы как инструмент для запугивания и принуждения. «Все превратилось в какую-то шутку», — заявили в министерстве.
Китай также предупредил, что будет «решительно контратаковать и биться до конца», если США существенно нарушат его права и интересы. Он также заявил, что Америка должна взять на себя полную ответственность за ущерб, нанесенный тарифами».
Bloomberg.com
China Raises Tariffs on US Goods to 125% in Retaliation
China retaliated against Donald Trump’s latest tariffs by hiking duties on all US goods, while calling the administration’s actions a “joke” and saying it no longer considers them worth matching.
Топ-10 способов использовать ИИ
Исследователи из Harvard Business Review (HBR) пришли к выводу, что к 2025 году люди научились более искусно пользоваться ИИ и не столько для технических задач, сколько для организации личной жизни, в том числе для исследования самих себя. ИИ теперь не только коллега, но все чаще — друг, партнер и терапевт.
Вот топ-10 самых популярных способов использования ИИ в соответсвии с исследованием HBR, которое проводилось на основе анализа данных, собранных из открытых источников (в первую очередь Reddit). Я исключил из списка генерацию кода (5-е место) и улучшение кода (8-е) и вместо них в конце включил 11-е и 12-е места.
1) Терапия / Общение
Психотерапия обеспечивает человеку эмоциональную поддержку и советы через диалог и установление связи. ИИ предлагает пользователю виртуальное общение, выступает в роли внимательного слушателя и генерирует эмпатичные ответы, поддерживающие людей на пути исцеления.
2) Организация жизни
ИИ помогает пользователю структурировать задачи, приоритеты и цели и даже навести порядок в физическом пространстве. Он составляет персонализированное расписание, помогает с менеджментом дел и постановкой задач, чтобы пользователь тратил свое время наилучшим образом.
3) Поиск предназначения
Чтобы найти свое предназначение, человек должен определиться со значимыми для него целями и общим направлением жизни. ИИ помогает сделать это, благодаря тому, что задает направление самоанализу пользователя, подбрасывает идеи, основанные на его ценностях, и помогает представить жизненные пути, которые будут соответствовать его страстям и стремлениям.
4) Улучшенное обучение
ИИ помогает пользователям эффективнее получать и закреплять знания и навыки. Он составляет персонализированные программы обучения, генерирует интерактивный контент, дает мгновенный фидбек, обеспечивает вовлеченность в процесс обучения и адаптируется под индивидуальные потребности и предпочтения человека.
5) Генерация идей
ИИ может быть партнером по брейншторму, предлагать новые концепции и решения проблем. Опираясь на анализ данных и поиск паттернов, ИИ способен генерировать инновационные идеи, предлагать неочевидные пользователю пути достижения поставленных целей.
6) Развлечения и чепуха
ИИ часто принимает участие в легкомысленных и игривых активностях пользователей, у которых может не быть серьезных целей. ИИ помогает создавать развлекательный и дурацкий контент: шутки, мемы, абсурдные сценарии, которые помогают сделать проекты и начинания людей более веселыми и креативными.
7) Креативность
Креативность — это способность к инновационному мышлению и производству оригинальных идей, решений и искусства. ИИ помогает пользователю придумывать уникальные концепции, создавать произведения искусства, писать музыку. Он способен вызывать у людей вдохновение и расширяет рамки их творческого процесса.
8) Более здоровый образ жизни
ИИ улучшает общее благополучие человека и его образ жизни благодаря тому, что помогает привить полезные привычки и рутины. Он составляет персонализированные программы питания и тренировок, и в целом дает советы о том, как пользователь может стать сильнее и здоровее.
9) Подготовка к собеседованию
ИИ помогает человеку провести нужные исследования перед собеседованием, потренировать ответы и в целом усилить уверенность в себе. Он дает пользователю персонализированные советы для прохождения собеседования, придумывает тренировочные сценарии и генерирует потенциальные вопросы и ответы.
10) Создание изображений
ИИ очень сильно облегчил процесс создания изображений от абстрактных до гиперреалистичных. Он позволяет быстро и практически бесплатно создавать качественные изображения, соответствующие нужным пользователю критериям, и таким образом экономит время и ресурсы дизайнеров и создателей контента.
Исследователи из Harvard Business Review (HBR) пришли к выводу, что к 2025 году люди научились более искусно пользоваться ИИ и не столько для технических задач, сколько для организации личной жизни, в том числе для исследования самих себя. ИИ теперь не только коллега, но все чаще — друг, партнер и терапевт.
Вот топ-10 самых популярных способов использования ИИ в соответсвии с исследованием HBR, которое проводилось на основе анализа данных, собранных из открытых источников (в первую очередь Reddit). Я исключил из списка генерацию кода (5-е место) и улучшение кода (8-е) и вместо них в конце включил 11-е и 12-е места.
1) Терапия / Общение
Психотерапия обеспечивает человеку эмоциональную поддержку и советы через диалог и установление связи. ИИ предлагает пользователю виртуальное общение, выступает в роли внимательного слушателя и генерирует эмпатичные ответы, поддерживающие людей на пути исцеления.
2) Организация жизни
ИИ помогает пользователю структурировать задачи, приоритеты и цели и даже навести порядок в физическом пространстве. Он составляет персонализированное расписание, помогает с менеджментом дел и постановкой задач, чтобы пользователь тратил свое время наилучшим образом.
3) Поиск предназначения
Чтобы найти свое предназначение, человек должен определиться со значимыми для него целями и общим направлением жизни. ИИ помогает сделать это, благодаря тому, что задает направление самоанализу пользователя, подбрасывает идеи, основанные на его ценностях, и помогает представить жизненные пути, которые будут соответствовать его страстям и стремлениям.
4) Улучшенное обучение
ИИ помогает пользователям эффективнее получать и закреплять знания и навыки. Он составляет персонализированные программы обучения, генерирует интерактивный контент, дает мгновенный фидбек, обеспечивает вовлеченность в процесс обучения и адаптируется под индивидуальные потребности и предпочтения человека.
5) Генерация идей
ИИ может быть партнером по брейншторму, предлагать новые концепции и решения проблем. Опираясь на анализ данных и поиск паттернов, ИИ способен генерировать инновационные идеи, предлагать неочевидные пользователю пути достижения поставленных целей.
6) Развлечения и чепуха
ИИ часто принимает участие в легкомысленных и игривых активностях пользователей, у которых может не быть серьезных целей. ИИ помогает создавать развлекательный и дурацкий контент: шутки, мемы, абсурдные сценарии, которые помогают сделать проекты и начинания людей более веселыми и креативными.
7) Креативность
Креативность — это способность к инновационному мышлению и производству оригинальных идей, решений и искусства. ИИ помогает пользователю придумывать уникальные концепции, создавать произведения искусства, писать музыку. Он способен вызывать у людей вдохновение и расширяет рамки их творческого процесса.
8) Более здоровый образ жизни
ИИ улучшает общее благополучие человека и его образ жизни благодаря тому, что помогает привить полезные привычки и рутины. Он составляет персонализированные программы питания и тренировок, и в целом дает советы о том, как пользователь может стать сильнее и здоровее.
9) Подготовка к собеседованию
ИИ помогает человеку провести нужные исследования перед собеседованием, потренировать ответы и в целом усилить уверенность в себе. Он дает пользователю персонализированные советы для прохождения собеседования, придумывает тренировочные сценарии и генерирует потенциальные вопросы и ответы.
10) Создание изображений
ИИ очень сильно облегчил процесс создания изображений от абстрактных до гиперреалистичных. Он позволяет быстро и практически бесплатно создавать качественные изображения, соответствующие нужным пользователю критериям, и таким образом экономит время и ресурсы дизайнеров и создателей контента.
Harvard Business Review
How People Are Really Using Gen AI in 2025
Last year, HBR published a piece on how people are using gen AI. Much has happened over the past 12 months. We now have Custom GPTs—AI tailored for narrower sets of requirements. New kids are on the block, such as DeepSeek and Grok, providing more competition…
Пропаганда маскулинности и роботизация
«Твой прадед работал в шахтах, твой дед работал на сталелитейном заводе, а ты думал, что сможешь быть “продакт менеджером”?», — говорится на виральном в кругах трампистов меме. Эта шутка обыгрывает нарратив Трампа о том, что тарифная война нужна, чтобы вернуть промышленность из-за границы обратно в США и обеспечить работой американцев.
«Армия из миллионов и миллионов людей будет крутить маленькие-маленькие винтики, чтобы сделать iPhone — вот такая работа вернется в Америку», — заявляет министр торговли Говард Лютник. А министр финансов Скотт Бессент намекает, что госслужащим, уволенным DOGE Маска, как раз найдется место на заводах, которые заработают благодаря тарифам.
«Мужчинам в Америке не нужна психотерапия. Им нужны тарифы и DOGE — чтобы фейковые email-работы исчезли», — пишет очередной популярный MAGA-инфлюенсер. Такие заявления — часть нарративной кампании, популяризирующей идею маскулинности, которой должно быть тесно в рамках офиса, зато есть чем заняться на “мужском” заводе.
Этот абсурдный нарратив берется не на пустом месте. Подавляющее большинство (80%) американцев считает, что «Америке было бы лучше, если бы больше людей работали в промышленности». Но при этом большинство американцев (73%) не согласны с утверждением «мне было бы лучше, если бы я работал на заводе», и только 2% реально там работают.
Зачем в 21 веке на пороге ИИ-революции и тотальной роботизации трампистам понадобилось зазывать людей на заводы? Сам Трамп считает, что это нужно, чтобы сделать Америку самодостаточной и избавить ее от чрезмерной зависимости от чужих промышленностей, в первую очередь, от китайских заводов и работников.
Учитывая близость к робо-евангелисту Маску, Трамп не может не понимать, что в будущем роботы неизбежно заменят людей на заводах. Однако это, очевидно, произойдет ощутимо позже, чем ИИ заменит интеллектуальных работников в офисах. Чтобы роботы заменили людей на заводах, их нужно создать и построить — а с этим у США в условиях войны против Китая будут проблемы.
Сегодня лидер роботизации заводов — Южная Корея, где на 10 000 заводских работников приходится 1012 роботов. КНР занимает третье место по этому показателю — 470 роботов на 10 000. Недалеко от нее располагаются Германия (429) и Япония (419). США находятся аж на 10 месте с 295 роботами на 10 000, и до сих пор правительство не способствовало ускорению этого процесса.
Китай же, наоборот, роботизируется быстрее всех: еще в 2023 году КНР установила на своих заводах больше половины новых промышленных роботов во всем мире (276 000) — и этот тренд продолжается. Плюс в КНР ускорено развиваются производства самих промышленных роботов: если в 2015 году на китайских заводах устанавливали только 30% китайских роботов, то сейчас — уже 50%.
«Войны нельзя избежать — ее можно только отсрочить к выгоде вашего противника», — этот тезис Макиавелли, кажется, стал одним из главных принципов Трампа 2.0. Сегодня США пытаются в лихорадочной спешке сделать то, что Китай при Си Цзиьнпине планомерно делал последние 10 лет — создать самодостаточную экономику, готовую к глобальной войне за передел мира.
«Твой прадед работал в шахтах, твой дед работал на сталелитейном заводе, а ты думал, что сможешь быть “продакт менеджером”?», — говорится на виральном в кругах трампистов меме. Эта шутка обыгрывает нарратив Трампа о том, что тарифная война нужна, чтобы вернуть промышленность из-за границы обратно в США и обеспечить работой американцев.
«Армия из миллионов и миллионов людей будет крутить маленькие-маленькие винтики, чтобы сделать iPhone — вот такая работа вернется в Америку», — заявляет министр торговли Говард Лютник. А министр финансов Скотт Бессент намекает, что госслужащим, уволенным DOGE Маска, как раз найдется место на заводах, которые заработают благодаря тарифам.
«Мужчинам в Америке не нужна психотерапия. Им нужны тарифы и DOGE — чтобы фейковые email-работы исчезли», — пишет очередной популярный MAGA-инфлюенсер. Такие заявления — часть нарративной кампании, популяризирующей идею маскулинности, которой должно быть тесно в рамках офиса, зато есть чем заняться на “мужском” заводе.
Этот абсурдный нарратив берется не на пустом месте. Подавляющее большинство (80%) американцев считает, что «Америке было бы лучше, если бы больше людей работали в промышленности». Но при этом большинство американцев (73%) не согласны с утверждением «мне было бы лучше, если бы я работал на заводе», и только 2% реально там работают.
Зачем в 21 веке на пороге ИИ-революции и тотальной роботизации трампистам понадобилось зазывать людей на заводы? Сам Трамп считает, что это нужно, чтобы сделать Америку самодостаточной и избавить ее от чрезмерной зависимости от чужих промышленностей, в первую очередь, от китайских заводов и работников.
Учитывая близость к робо-евангелисту Маску, Трамп не может не понимать, что в будущем роботы неизбежно заменят людей на заводах. Однако это, очевидно, произойдет ощутимо позже, чем ИИ заменит интеллектуальных работников в офисах. Чтобы роботы заменили людей на заводах, их нужно создать и построить — а с этим у США в условиях войны против Китая будут проблемы.
Сегодня лидер роботизации заводов — Южная Корея, где на 10 000 заводских работников приходится 1012 роботов. КНР занимает третье место по этому показателю — 470 роботов на 10 000. Недалеко от нее располагаются Германия (429) и Япония (419). США находятся аж на 10 месте с 295 роботами на 10 000, и до сих пор правительство не способствовало ускорению этого процесса.
Китай же, наоборот, роботизируется быстрее всех: еще в 2023 году КНР установила на своих заводах больше половины новых промышленных роботов во всем мире (276 000) — и этот тренд продолжается. Плюс в КНР ускорено развиваются производства самих промышленных роботов: если в 2015 году на китайских заводах устанавливали только 30% китайских роботов, то сейчас — уже 50%.
«Войны нельзя избежать — ее можно только отсрочить к выгоде вашего противника», — этот тезис Макиавелли, кажется, стал одним из главных принципов Трампа 2.0. Сегодня США пытаются в лихорадочной спешке сделать то, что Китай при Си Цзиьнпине планомерно делал последние 10 лет — создать самодостаточную экономику, готовую к глобальной войне за передел мира.
Питер Тиль, правый техноолигарх и один из главных спонсоров политической карьеры Дональда Трампа, о торговой войне против Китая:
«Четверть торгового дефицита США приходится на прямую торговлю с Китаем и еще четверть — на опосредованную торговлю с ним же, так как он продает детали, которые потом собираются в продукты в других местах и продаются в США. То есть, грубо говоря, Китай — это половина проблемы с дефицитом. Но он, кроме этого, наш геополитический соперник.
Например, немецкий Mercedes продает свои машины в США, и мы может хотели бы, чтобы они производили их у нас, а не в Германии, так как на их заводах платят хорошие зарплаты. И да, Германия использует в отношениях с нами всякие меркантилистские приемы, не очень выгодные для нас. Но она вряд ли будет перестраивать заводы Mercedes, чтобы произвести танки и вторгнуться в США. А вот в случае с Китаем вопрос технологий и производств двойного назначения стоит иначе.
С другой стороны, экономические отношения с Китаем довольно выгодны для нас. На китайских заводах Foxconn люди работают за $1,5 в час — нам не нужны такие работы в условном Висконсине. Но все усложняется фактором геополитического соперничества с Китаем. Наши экономисты все никак не научаться учитывать этот фактор.
Какую-то часть производств нужно перенести в США и модернизировать с помощью ИИ. Особенно если мы изменим экологические правила и другие анти-промышленные законы США. А еще можно перенести часть производств из Китая в развивающиеся страны. Возьмем, к примеру, Вьетнам: это коммунистическая страна, и она практикует неприятный меркантилизм, но зато она не собирается захватить мир. Так что если получится перенести часть производств из КНР во Вьетнам — это будет большая победа.
В целом думаю нам нужна перезагрузка торговли и радикальные изменения отношений с Китаем. И другие страны тоже нужно сподвигнуть радикально поменять отношения с Китаем. Возможно тогда у нас получится построить более сильный союз свободного западного мира».
«Четверть торгового дефицита США приходится на прямую торговлю с Китаем и еще четверть — на опосредованную торговлю с ним же, так как он продает детали, которые потом собираются в продукты в других местах и продаются в США. То есть, грубо говоря, Китай — это половина проблемы с дефицитом. Но он, кроме этого, наш геополитический соперник.
Например, немецкий Mercedes продает свои машины в США, и мы может хотели бы, чтобы они производили их у нас, а не в Германии, так как на их заводах платят хорошие зарплаты. И да, Германия использует в отношениях с нами всякие меркантилистские приемы, не очень выгодные для нас. Но она вряд ли будет перестраивать заводы Mercedes, чтобы произвести танки и вторгнуться в США. А вот в случае с Китаем вопрос технологий и производств двойного назначения стоит иначе.
С другой стороны, экономические отношения с Китаем довольно выгодны для нас. На китайских заводах Foxconn люди работают за $1,5 в час — нам не нужны такие работы в условном Висконсине. Но все усложняется фактором геополитического соперничества с Китаем. Наши экономисты все никак не научаться учитывать этот фактор.
Какую-то часть производств нужно перенести в США и модернизировать с помощью ИИ. Особенно если мы изменим экологические правила и другие анти-промышленные законы США. А еще можно перенести часть производств из Китая в развивающиеся страны. Возьмем, к примеру, Вьетнам: это коммунистическая страна, и она практикует неприятный меркантилизм, но зато она не собирается захватить мир. Так что если получится перенести часть производств из КНР во Вьетнам — это будет большая победа.
В целом думаю нам нужна перезагрузка торговли и радикальные изменения отношений с Китаем. И другие страны тоже нужно сподвигнуть радикально поменять отношения с Китаем. Возможно тогда у нас получится построить более сильный союз свободного западного мира».
YouTube
Peter Thiel on Trump’s Trade and Tariff Policy
Peter Thiel is a billionaire investor, co-founder of PayPal and Palantir, and a contrarian thinker known for his influence in Silicon Valley, early investment in Facebook, and outspoken views on technology, politics, and the future of the West.
Joe Lonsdale…
Joe Lonsdale…
OpenAI работает над собственной соцсетью похожей на X
Прототип соцсети строится вокруг генерации изображений ChatGPT с прикрученной к нему социальной лентой. Сэм Альтман уже тестирует продукт на своих знакомых. Пока неясно, выпустит ли OpenAI свою соцсеть как отдельное приложение или интегрирует ее в ChatGPT, который стал самым загружаемым приложением в мире в прошлом месяце.
Прототип соцсети OpenAI отталкивается от концепции что ИИ может помогать пользователям делиться лучшим контентом. «Все обзавидовались интеграции Grok с X», — говорит сотрудник крупной ИИ-лаборатории. Запуск соцсети в связке с ChatGPT смотрится логично в свете срача Альтмана с Маском. В феврале, Маск предлагал купить OpenAI за $97,4 млрд, а Альтман отвечал: «нет спасибо но мы бы купили twitter за $9,74 млрд если хочешь».
Выход OpenAI на рынок соцсетей также обостряет соперничество с Meta, которая собирается добавить социальную ленту в свое будущего ИИ-помощника, который будет вынесен в отдельное приложение. Когда пару месяцев назад появились сообщения о том, что Meta готовит конкурента ChatGPT, Альтман написал в X: «ладно хорошо может быть мы сделаем свою соцсеть».
Соцсеть позволит OpenAI собирать уникальные данные в реальном времени для обучения своих ИИ-моделей, как это уже делают X и Meta. Grok Маска выдает контент из X в своих результатах (недавно Маск объединил X и xAI в одну компанию), а Meta обучает Llama на пользовательских данных из Facebook, Instagram и WhatsApp.
Прототип соцсети строится вокруг генерации изображений ChatGPT с прикрученной к нему социальной лентой. Сэм Альтман уже тестирует продукт на своих знакомых. Пока неясно, выпустит ли OpenAI свою соцсеть как отдельное приложение или интегрирует ее в ChatGPT, который стал самым загружаемым приложением в мире в прошлом месяце.
Прототип соцсети OpenAI отталкивается от концепции что ИИ может помогать пользователям делиться лучшим контентом. «Все обзавидовались интеграции Grok с X», — говорит сотрудник крупной ИИ-лаборатории. Запуск соцсети в связке с ChatGPT смотрится логично в свете срача Альтмана с Маском. В феврале, Маск предлагал купить OpenAI за $97,4 млрд, а Альтман отвечал: «нет спасибо но мы бы купили twitter за $9,74 млрд если хочешь».
Выход OpenAI на рынок соцсетей также обостряет соперничество с Meta, которая собирается добавить социальную ленту в свое будущего ИИ-помощника, который будет вынесен в отдельное приложение. Когда пару месяцев назад появились сообщения о том, что Meta готовит конкурента ChatGPT, Альтман написал в X: «ладно хорошо может быть мы сделаем свою соцсеть».
Соцсеть позволит OpenAI собирать уникальные данные в реальном времени для обучения своих ИИ-моделей, как это уже делают X и Meta. Grok Маска выдает контент из X в своих результатах (недавно Маск объединил X и xAI в одну компанию), а Meta обучает Llama на пользовательских данных из Facebook, Instagram и WhatsApp.
