Я нажимаю на черную кнопку звонка, провода которого уходят куда-то вглубь под массивную дверь с буквой Z. Ноль реакции. Звоню еще раз и наигранно сердито смотрю в камеру. Ничего. Разворачиваюсь на 180 и закуриваю сигарету. Предо мной уютный московский дворик в декорациях лета. Остается только ждать.
Из-за угла выныривают двое. Девушка в черной юбке и сетчатых колготках и парень в милитари. Я сразу понял, что это наши. Чего нельзя сказать по моему заурядному виду. Темная клетчатая рубашка, шорты, сумка через плечо с белорусским флагом на патче. Однажды мне сказали, что я выгляжу, как типичный мент в гражданском.
Парень и девушка кажутся слегка взволнованными. И тут происходит волшебство, о котором я думаю ежедневно с тех пор. Она вскидывает кулак к небу. Я вскидываю в ответ. Все расплываются в улыбке.
Да, я русский националист. Да, я имперец. Да, я сторонник раскулачивания олигархов, национализации и социализации. Но для именя всегда были истинным чудом те братские чувства, что формируются между казалось бы чужими людьми.
С Днем Рождения, любимая Партия. Спасибо за возможность испытать твою благодать.
Я нажимаю на черную кнопку звонка, провода которого уходят куда-то вглубь под массивную дверь с буквой Z. Ноль реакции. Звоню еще раз и наигранно сердито смотрю в камеру. Ничего. Разворачиваюсь на 180 и закуриваю сигарету. Предо мной уютный московский дворик в декорациях лета. Остается только ждать.
Из-за угла выныривают двое. Девушка в черной юбке и сетчатых колготках и парень в милитари. Я сразу понял, что это наши. Чего нельзя сказать по моему заурядному виду. Темная клетчатая рубашка, шорты, сумка через плечо с белорусским флагом на патче. Однажды мне сказали, что я выгляжу, как типичный мент в гражданском.
Парень и девушка кажутся слегка взволнованными. И тут происходит волшебство, о котором я думаю ежедневно с тех пор. Она вскидывает кулак к небу. Я вскидываю в ответ. Все расплываются в улыбке.
Да, я русский националист. Да, я имперец. Да, я сторонник раскулачивания олигархов, национализации и социализации. Но для именя всегда были истинным чудом те братские чувства, что формируются между казалось бы чужими людьми.
С Днем Рождения, любимая Партия. Спасибо за возможность испытать твою благодать.
BY Totalis
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram.
from us
