Посмотрел наконец "Акт убийства" Оппенхаймера. Прямого отношения к нидерландско-индонезийским делам это не имеет, но трудно обойти эту тему, касаясь Индонезии.

The Act of Killing (2012) - один из самых известных документальных фильмов ever. Джошуа Оппенхаймер, американский документалист, приехал в Индонезию снимать о жизни рабочих, профсоюзов и прочая, но случайно наткнулся на сюжет о терроре режима Сухарто в 65-66 годах, жертвами которого стали более полумиллиона человек (гл обр коммунисты и китайцы). Он познакомился с несколькими массовыми убийцами того времени, и увидев, что они не только не стыдятся своего прошлого, но хвастаются им (у власти в стране остаются все те же силы) - предложил им сделать кино об их преступлениях, воспроизведя их подручными средствами. Два с половиной часа трое убийц рассказывают о своих преступлениях и воспроизводят их. Особенно интересен главный персонаж, Анвар Конго, на совести которого не менее 1000 убийств, - он фотогеничен (похож одновременно на Обаму, Манделу и Моргана Фримена) и очень искренен и естественен. Он очень увлечен фильмом, и склонен к экспериментам - например, предлагает разыграть сцену своих ночных кошмаров (да, они его мучают), или хочет сыграть не только палача, но и жертву, и очень искренне обсуждает пережитый при этом опыт. Конго - огромная удача для Оппенхаймера. Как пишет один из рецензентов: He is a pathetic. He is a monster. Yet, he also is human. And that's the most horrifying thing of all.

Про этот фильм написаны горы литературы, меня впечатлили особенно, наверное, две вещи.

Первое: в фильме нет ни одного кадра собственно насилия - оно только разыгрывается, причем довольно ярмарочно - но фильм при этом адски трудно смотреть. Это прямо необычное ощущение - moral resentment в чистом виде, которое, оказывается, может действовать не слабее отторжения при виде реальных сцен насилия. What is the step past incomprehensible? Because that's where this took me, - пишет тот же рецензент. Вот да, очень похоже. И именно поэтому фильм, по-моему, уникален, он ставит зрителя в ситуацию, в которой, в чистом виде, естественным образом он не оказывается почти никогда - даже посредством "конвенционального" искусства. Хотя с другой стороны опыт сосуществования с ненаказанным злом "в растворенном" виде - один из, увы, базовых человеческих опытов.

И второе: в фильме присутствует довольно высокий градус безумия, такой прямо курехинский вайб (кстати продюсером фильма согласился стать, посмотрев 10 минут отснятого материала, Вернер Герцог). Оппенхаймер следует за вкусами своих героев, обожающих американское гангстерское кино и цветастые рубашки, но не останавливается на этом, а превращает этот "фильм в фильме" в вырви-глаз мюзикл. Подручный Конго накрашен и наряжен в розовое женское платье, в кадре танцуют девушки, в одной из сцен, на фоне невероятной красоты водопада, убитые коммунисты в окружении прекрасных девушек благодарят Конго, что отправил их на небо. Оппенхаймер начинал с мокьюментари, и этот опыт ему очень пригодился. И этот градус безумия, на самом деле, оказывается вполне конгениален собственно внутреннему миру героев - и удивительным образов не превращает фильм в цирк, а делает его реальнее и убедительнее. Невольно думаешь, что вот такое и должно быть настоящее документальное кино, а большая часть того, что так называется - просто немного докрученные репортажи.

Как выяснилось, The Act of Killing - часть дилогии, и у фильма есть продолжение, The Look of Silence (2014). Оппенхаймер провел в Индонезии 10 лет, над "Убийством" работал долгие годы и в процессе работы познакомился с семьями людей, убитых интервьюируемыми чуваками. Но в "Убийство" он жертв решил не включать, чтобы не размывать специфическую торжествующую монологичность фильма. И вот этому посвящен второй фильм. Главный герой, Ади Рукун (тоже очень кинематографичный, хотя не настолько, как Анвар), брат человека, убитого 40 с лишним лет назад, работает окулистом, приходит подбирать очки к убийцам своего брата и разговаривает с ними. Они довольно охотно рассказывают о своих подвигах, он задает им все более неприятные вопросы, некоторым прямо говорит, что они убили его брата, - они елозят, он на них молча смотрит, камера снимает это долгими планами. Это и есть the look of silence. Вместе с метафорой улучшения зрения выходит довольно сильно. Оппенхаймер снимал материал для второго фильма до выхода "Убийства", понимая, что после у него не будет возможности работать в Индонезии.

Отдельная линия - родители Ади, его отцу и матери, кажется, за 100 лет (Ади они родили поздно, после убийства старшего, он рожден как бы взамен его и это придает его миссии особый смысл), мать рассказывает об убийстве сына, боится за младшего. Самая долгая сцена, и самая, возможно, сильная, как мать моет отца. Он настолько стар, что похож на младенца, и это купание - поразительный образ космического материнства.

Содержательно фильм, наверное, важнее и глубже "Убийства", там это сплошной макабр, а здесь вполне понятная история про палачей и жертв. Но, кажется, неслучайно именно "Убийство" стало культурынм феноменом. Да, встречи происходят, да, убийцам неловко, они пытаются юлить и оправдываться, а некоторые даже пытаются извиняться. И moral resentment даже отчасти этим зрелищем удовлетворяется, но все же очень отчасти. Ведь по существу-то ничего не меняется: палачи и их семьи остаются безнаказанными и при власти, жертвы продолжают жить в страхе, в разговорах с ними Ади приходится скрывать свои whereabouts, а после сьемок он с семьей вынужден был переехать в другую часть Индонезии. И в этом смысле именно "Акт убийства", при всей своей макабричности, рисует адекватную картину происходящего.

В одной из сцен Ади спрашивает представителя местной власти, 40 лет назад руководившего убийствами, каково жить в окружении людей, чьих родных ты убил, и управлять ими. Он отвечает - ну так они же голосуют за меня, у нас демократия, не нравился бы я им, они бы не голосовали. Важно быть близко к людям, встречаться с ними, жить их интересами. А ты, кстати, многовато вопросов задаешь - ты хочешь, чтобы та резня повторилась? Не хочешь, ну и сиди спокойно. Отличная сценка про гибридные режимы и illiberal democracies 🙃

В общем, наверное, как феномен первый фильм сильнее, но смотреть нужно оба, и Оппенхаймер совершенно невероятный чувак. Отдельно впечатляют темпы его работы - дилогия снималась не меньше 10 лет. Кстати после паузы в 10 лет он сейчас снял впервые игровое кино - The End, "апокалиптический мюзикл" с Тильдой Суинтон.

На BBC (русская служба) - большой материал о дереабилитациях жертв советского государственного террора и об изменениях в российской политике памяти в последнее время. Это, по-моему пример хорошей журналистики, не очень частый по нынешним временам. Авторы не ограничились поверхностным изучением "горячей темы" и сбором комментариев экспертов, но собрали базу доступных дел реабилитированных и де-реабилитированных, посмотрели на закономерности (там любопытно) и рассказали истории нескольких дереабилитированных. (При активном интересе к теме в последние месяцы, насколько я знаю, никто до сих пор собственно дела изучить не попытался.) А кроме того показали весь контекст - и изменения в Концепции, и действия прокуратуры, и другие примеры манипуляции памятью (свежий законопроект о "геноциде советского народа"), и как все это выглядит в целом.

Хорошая работа, и здорово, что в заголовок взяли мою формулировку, мне она кажется важной: «Я бы это назвал политикой памяти по законам военного времени, когда нет просто жертв. В мирное время могут быть просто жертвы. А в военное время жертвы либо наши, либо вражеские».

https://www.bbc.com/russian/articles/c4gm2djdd0mo

А вот российский Джошуа Оппенхаймер тем временем продолжает свою работу -- и нуждается в нашей поддержке!

https://www.group-telegram.com/KARAGODINorg/3808

Вчера, рекламируя материал о дереабилитациях на BBC, я написал, что "при активном интересе к теме в последние месяцы, насколько я знаю, никто [кроме авторов материала] до сих пор собственно дела изучить не попытался". Мне написали, что по крайней мере один такой пример есть. Олег Новоселов из Екатеринбурга разбирает архивные дела репрессированных в Свердловске и Свердловской области и пишет об этом в канале Репрессии в Свердловске (@repressiisverdlovsk). В частности он пишет о людях, чьи дела рассматривались на предмет дереабилитации. А вот тут можно прочесть интервью с ним. Вот тут можно донатить ему, поддерживая его работу в архивах. Если вы знаете еще о ком-то, кто делает такую работу, дайте знать.

Deus conservat omnia.

Fun fact о том как все связано: готовя лекцию про переходное правосудие в Латинской Америке обнаружил, что одним из обстоятельств, способствовавших учреждению Римского статута в 1998 г - и учреждения в 2002 году Международного уголовного суда в Гааге как имплементации этого решения, - была не-выдача Пиночета из Лондона в 1998 году.

А еще все три примера экстрадиции бывших глав государств в их страны для суда и последующего заключения тоже латиноамериканские: Альберто Фухимори (Перу) в 2007 г из Чили, Мануэль Норьега (Панама) в 2017 г из Франции, Рикардо Мартинелли (Панама) в 2018 г из США