День второй. Вялое пузырение. Признаки жизни есть, но слабые и невыразительные.

Одна из важнейших книжек по концептуальному определению заботы и закреплению исследовательских подходов по изучению среды её бытования. Один из важнейших авторов для формирования исследовательской оптики. Ханс-Георг Гадамер (11.02.1900–13.03.2002). Вечером читаю лекцию на курсе по оказанию помощи бездомным на кафедре социальной работы БФ ПСТГУ. Возможно упомяну и помяну. Подробно останавливаться не буду. Тексты Гадамера годятся только для медленного чтения. Никаких лекций и обсуждений, только уединенное размышление и соотнесение с собственной исследовательской оптикой.

Gadamer, H.-G. The enigma of health: The art of healing in a scientific age / Transl. by J. Gaiger, N. Walker. Stanford, CA: Stanford University Press, 1996.

Этот год начался в прошлом, а прошлый тянется с 2019. Тогда маме стало совсем плохо: постоянные боли, бессонные ночи, отеки. Потом была пандемия, смерть мамы, война, деменция отца, предательство близкого многие годы человека, утраты, болезни, отчаяние и боль. На этом фоне в прошлом году начал приноравливаться к проекту о заботе, или уходе, как принято писать в чиновнической среде. В размышлениях о старости, разговорах со стариками разворачивается, с огромным трудом из-за чиновнических передряг, полевое исследование. Среда заботы линейна и функционально лишь на плакатах и в отчетах, в жизни она запутана и противоречива.

Вчера был на концерте в Чайковском. Играли Рахманинова концерт № 2 для фортепьяно с оркестром до минор и Скрябина Божественную поэму. Сам Спиваков у пюпитра, не менее виртуозный Алексей Мельников за фортепьяно. Непривычно для меня, но уже в конце первого отделения играли на бис. Абонемент мне подарил самый близкий сейчас человек. Она знает, что музыка для меня — это ситуация одиночества, переживаемого во звуке. Поэтому я здесь один среди множества пар. Сижу тихо, иногда вытягиваю ноги, то сжимаюсь, то раскачиваюсь. Веду себя непотребно, будто и нет никого вокруг. Но это всё в голове, надеюсь, что внешне, ничего не меняется. По крайней мере порой то рука, то нога немеют, чем настойчиво напоминают о себе. Такое одиночество наполнено заботой. Оно продуктивно и волнительно.

Забота идёт от сильного к слабому, от имеющего к неимущему, от благополучного к находящемуся в трудной жизненной ситуации — такова линейная логика заботы. Но забота не линейна. Мы все получатели, независимо от статуса, имущества, власти. Мы все нуждаемся отдавать и принимать. Мы все нуждаемся пребывать в заботе, в окружении значимых близких. Даже тогда, когда их нет рядом, когда их вовсе уже нет, их забота переживается и проживается вновь и вновь. Такова природа заботы, её социальная функция, написал бы какой-нибудь социолог из прошлых шестидесятых, или роль – добавил уже семидесятник. А что скажет наш современник одному богу известно.

Забота — это предтеча благополучия, состояние жизни, правильная среда для понимания, переживания, осмысления. И это особенно остро ощущается на концерте. Классическая музыка – естественное место обитания заботы. Она во всём. У меня билет на место, которое разбивает пару. Они не смогли купить билеты рядом. И уже третий раз улыбаемся друг другу, и я без слов пересаживаюсь. И это тоже забота. Нелинейная, мимолетная забота. В антракте пристраиваюсь у фонтана. Бродят пары. Переговариваются, улыбаются. Кто-то что-то доказывает, забывшись повышая голос, но тут же осекается. Там, где звучат альты и виолончели, нет места раздражению и крику. Там, где не только слышишь, но и живешь мелодией, ритмом, гармонией, можно пережить и принять даже самые ужасные годы, даже то, что началось в 2019-м. Принять и постараться понять, в том числе не только свою, но и чужую боль. Об этом наше исследование 2025 года.

О правде жизни пишут не только британские ученые, но и российские. Читайте о том, что они узнали.

Случайно наткнулся на давнюю публикацию. Оказывается и для Метро давал интервью когда-то, а скидок персональных так и не получил. Жаль, время блата безвозвратно ушло. Сплошная коммерция вокруг.

Якупова, Э. «Самых открытых людей можно встретить в Москве в полчетвертого утра», – социолог Рогозин. Известный социолог Дмитрий Рогозин рассказал Metro о профессии полевого интервьюера, драматургии бездомных и почему люди хотят говорить о смерти // Metro. Mosow. 2023. 3 июля.

Хорошее место, хорошие люди, толковый руководитель. Рекомендую, ибо знаю.

Только организаторы полевых исследований узрят царство истины.

Робинзон Крузо, когда собрался печь свой хлеб, упомняул, что закваски у него не было и этой трудности он преодолеть не смог, поэтому просто «перестал ломать себе голову над ней». Так и написано в русском переводе, кавычки отнюдь не случайны. Я поначалу посмеялся, мол, какой ты писатель, коли не знаешь, что для хорошей закваски ничего кроме муки и воды не надо. Но, видимо, посмеялся напрасно.

Прошла неделя, свою трудность с закваской, не желающей по каким-то причинам ожить, я так и не преодолел, хотя регулярно кормил, держал в тепле и не сквернословил. Потому без всякого смеха, констатирую, даже обнаруживая нелепость, лучше не опровергать её сходу, а воспользоваться возможностью смиренно поразмыслить над собственными огрехами.

С ржаной закваской я не справился, посему перестал ломать себе голову над ней. Сформировал колобок, выложил его на пергаментовую бумагу, накрыл посудиной. Пусть постоит несколько часов тесто, осядет, примет форму каравая, – и буду выпекать вечером. И будь что будет.

Прекрасный материал о бездомных от Первого канала. И федералы могут делать что-то стоящее, не надо сомневаться в российском телевидении!

— К сожалению, — замирая над блокнотом, — столик только что освободился, вас сейчас проводят.

И так во всем последние пару лет. Удивительный опыт сожаления с последующими перспективами. Мир меняется к лучшему, однозначно. Сожалея и придерживая паузу, не торопясь.

— Прекрасно! Какой солнечный нынче день!

Закрытый, стандартизированный, остраненный, невозмутимый, без признаний, профессиональный социологический опрос.

Начните с закрытой комнаты, продолжайте в коридорах и квартирах, следуйте инструкциям к главному, не отвлекайтесь на второстепенное. Не любите, а исполняйте, – и будет вам работа мечты не только во ВЦИОМе, но и в святая святых российской социологии – в ФСО, если позовут, если пройдете отбор, конечно.

А пока наслаждайтесь безупречным ведением опроса (см. видео), господа и дамы социологи, влюбленные в стандартизацию, студенты, взыскующие к призванию и профессии, любопытствующие, желающие что-то узнать и в чем-то преуспеть.

Позвали в очередной раз про профессию полевого интервьюера, про опросы общественного мнения порассуждать. А чего тут рассуждать, знать надо: лучший опрос – это допрос!

Источник знаний:
Сериал «Разделение» (2022–). 1 сезон, 1 серия.

Нынешнее время пронзительное. Многое в нём обнажается, становится то нелепым, то пафосным без каких-либо текущих причин. Вчера разговаривал с одним известным российским исследователем. Недавно похоронил жену. И разговор был пустяшный с анекдотами и смехом, а между – скорбь и боль. Слушал, что-то своё вставлял, что-то додумывал. Дома открыл книжку Эрики Хабер о советских переложениях и перемежениях Страны Оз [Хабер, 2023]. Все читали «Волшебника изумрудного города» [Волков, 2021], мало кто задумывался об институционализированном волковском плагиате, проявленном в этой работе. Книга об этом, но в частности, которая для меня куда важнее, о судьбе Фрэнка Баума, автора первоисточника, об его любви и музе Мод Гейдж и о его чувстве дома.

Бесстрашная девчушка Дороти, её друзья Страшила и Жестяной дровосек, Трусливый лев и Волшебник – сказочные выдуманные герои [Баум, 2017], которые вышли из разговоров, прикосновений и смеха с основными героями из жизни – его супругой и детьми. Но в первую очередь, с супругой. Хотя принято детскую литературу связывать с рассказами детям, она питается и вдохновляется не только и не столько этим. Детские книжки больше детства. Так, сказки Баума появились на свет благодаря Мод: практичной, решительной, упрямой, деловой и домашней.

– Никак не могу взять в толк, почему тебе так хочется покинуть эту замечательную и прекрасную страну и вернуться в унылое, засушливое место, которое ты называешь Канзасом.
– Ты не можешь понять, потому что у тебя нет мозгов, – ответила девочка. – Мы, люди из плоти и крови, любим жить у себя на родине, даже если есть страны и покрасивее. Нет места лучше, чем родной дом.
Страшила только вздохнул:
– Конечно, где уж мне вас понять. Если бы ваши головы, как моя, были набиты соломой, вы бы все отправились жить в прекрасные страны, а ваш Канзас совсем опустел бы. Канзасу сильно повезло, что в нем живут люди с настоящими мозгами!

С придыханием получается, путаются мысли, но этого нет ни у Баума, ни у моего вчерашнего собеседника. Любовь и дом не нуждаются ни в придыхании, ни в торжественной и величавой речи. Всё просто: дом там, где есть любовь, где есть прикосновения, улыбки, ожидание встреч даже при коротких, мимолетных расставаниях. А где любви нет, нет ни дома, ни ожиданий, ни встреч – ничего нет.

– Только в последние пять лет, когда она заболела, мы стали особенно близки. Это были самые счастливые последние пять лет дома. Я понял, что всё, что делал, чем жил, делал и жил ради неё.

Источники:

1. Баум, Л.Ф. Удивительный волшебник из страны Оз / Пер. с англ. С.Б. Белова. М.: Изд-во Стрекоза, 2017.

2. Волков, А.М. Волшебник изумрудного города. М.: Изд-во Лабиринт, 2021.

3. Хабер, Э. Страна ОЗ за железным занавесом / Пер. с англ. О. Мяэотс. М.: Новое литературное обозрение, 2023.

В телефоне чера накорябал в заметках за кем-то, а за кем не помню, уж больно вечер был хорош. Теперь думаю-гадаю кто бы это мог быть и к чему всё это было:

Нынешняя грушинка раскрыла многочисленные таланты победности, в заседаниях напитала, насытила рассудительностью, убежденностью, окрылила, на крыло поставила, крылья дала – ну, ну как еще? Так крыланула, что завтра подняться сил не будет. Может и не надо, – победнимся без побудки. За будку без побудки! За беспробудную победность!

Медико-социальный подход к профилактике бездомности. Говорят, сегодня день помощи бездомным, а значит повод задуматься о системной помощи. Хотя поводов для этого не нужно, но почему бы и нет.

Уже года три регулярно сталкиваюсь с требованиями редакторов высушивать текст, убирать метафоры, приводить к академическому стилю, в их понимании, конечно.

– Вы пишите не по научному, беллетристикой какой-то занимаетесь, такое нам не годится, – вот типичный отклик на мои тексты.

Уже свыкся с подташниванием от научного маразматического дискурса, с его акцентами на нечеловеческий язык описания с объектом, предметом и методом, обязательным набором гипотез и деревянным изложением материала, написанным без оглядки на читателя.

Потому безумно рад выходу в всет статьи о Румянцеве, в которой я откинул всю эту наукообразную чепуху и написал как есть, как вижу, как чувствую и переживаю жизнь отнюдь не простого функционера от науки – Алексея Матвеевича Румянцева. Кто не знает и не слышал о нем, познакомтесь, хотя бы через этот текст. Российская социология не только многим обязана Румянцеву, но плоть от плоти дело его рук.

Написал текст к 30-летию его смерти, и два года он провалялся в редакциях, пока не отнес в Экономическую социологию. Моя исренняя признательность Вадиму Радаеву и Наталье Конрой. Без них бы текст затерялся в моих папках, как и десятки других подобных текстов.

Рогозин, Д.М. Позиция Алексея Румянцева: неиспорченный научный некролог // Экономическая социология. 2025. Т. 26. № 2. С. 102–120.