Привет, это Карина Пронина. Расскажу про моё интервью с востоковедом Русланом Сулеймановым, которое вышло в «Людях Байкала» во вторник. Он сейчас стал очень медийной фигурой, комментирует события в Сирии и Афганистане для мировых медиа. При этом Руслан — из Иркутска и до сих пор считает себя иркутянином (хотя несколько лет уже не живёт в России).
Мне нравится в Сулейманове способность говорить о большом и малом. Он может рассуждать о политике на Ближнем Востоке, а через минуту — вспоминать свою родную иркутскую школу и деревню Бада в Братском районе, в которой он проводил лето. Мир мал, всё связано со всем, и условная Сирия очень даже влияет на условный Иркутск (это работает и в обратную сторону).
«Географическая отдалённость российской провинции дополнительно внушает ощущение, что всё решается где-то далеко, без нас, а мы сидим сбоку припёку, примус починяем, и, мол, всё уже за нас решили», — рассуждает Сулейманов о том, почему обычные россияне не интересуются тем, что происходит в мире.
Всё связано со всем, Земля крошечная. Рядом с нами — и измазанные мазутом птицы из Анапы, и пострадавшие от войны украинцы, и сирийские беженцы, и Трамп, и (пока, к сожалению) Путин. И за нас ещё ничего не решили.
Привет, это Карина Пронина. Расскажу про моё интервью с востоковедом Русланом Сулеймановым, которое вышло в «Людях Байкала» во вторник. Он сейчас стал очень медийной фигурой, комментирует события в Сирии и Афганистане для мировых медиа. При этом Руслан — из Иркутска и до сих пор считает себя иркутянином (хотя несколько лет уже не живёт в России).
Мне нравится в Сулейманове способность говорить о большом и малом. Он может рассуждать о политике на Ближнем Востоке, а через минуту — вспоминать свою родную иркутскую школу и деревню Бада в Братском районе, в которой он проводил лето. Мир мал, всё связано со всем, и условная Сирия очень даже влияет на условный Иркутск (это работает и в обратную сторону).
«Географическая отдалённость российской провинции дополнительно внушает ощущение, что всё решается где-то далеко, без нас, а мы сидим сбоку припёку, примус починяем, и, мол, всё уже за нас решили», — рассуждает Сулейманов о том, почему обычные россияне не интересуются тем, что происходит в мире.
Всё связано со всем, Земля крошечная. Рядом с нами — и измазанные мазутом птицы из Анапы, и пострадавшие от войны украинцы, и сирийские беженцы, и Трамп, и (пока, к сожалению) Путин. И за нас ещё ничего не решили.
Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from nl
