⚡️💰📈Во время своего улан-удэнского вояжа замминистра энергетики Павел Сниккарс поговорил с регионами, где с энергетикой очень не очень. То, что в этот позорный список попала не обделенная генерацией Иркутская область — тема для отдельного разговора.
В Бурятии, куда Сниккарс приехал для решения конкретной проблемы с энергетикой, ситуация очень тяжелая: из двух генерирующих тепло и электричество ТЭЦ одну ввели в 1992 году, а вторую не достроили до момента развала СССР. Тридцать лет Бурятия живет на грани энергодефицита, потому что у частной энергокомпании нет 30 миллиардов рублей на огромную стройку. И у Бурятии только один шанс на развитие — деньги из федерального бюджета.
Проблемы Иркутской области на этом фоне — от зажратости.
В Иркутской области энергетики активно негодуют, что растущее потребление электроэнергии наносит урон сетям. Хотя растущее потребление наносит ущерб исключительно тарифу, который рассчитывается по формуле, где полезный отпуск делится на амортизацию.
Несмотря на озабоченность состоянием сетей и трансформаторных подстанций в Иркутской области энергетики годами не считают нужным выполнять собственную инвестпрограмму. Каждый год в Иркутской областине появляются новые линии электропередач и трансформаторные подстанции на сотни миллионов, и даже на миллиарды рублей.
В Иркутской области, как и в Бурятии энергетика — совсем не экономика, а очень даже политика. Но если в Бурятии энергетики вместе с правительством пытаются найти выход из сложившейся ситуации, то в Иркутской области энергетики занимают позицию: «Да, дай, дай, дай».
Сможет ли поправить эту ситуацию федеральный чиновник?
⚡️💰📈Во время своего улан-удэнского вояжа замминистра энергетики Павел Сниккарс поговорил с регионами, где с энергетикой очень не очень. То, что в этот позорный список попала не обделенная генерацией Иркутская область — тема для отдельного разговора.
В Бурятии, куда Сниккарс приехал для решения конкретной проблемы с энергетикой, ситуация очень тяжелая: из двух генерирующих тепло и электричество ТЭЦ одну ввели в 1992 году, а вторую не достроили до момента развала СССР. Тридцать лет Бурятия живет на грани энергодефицита, потому что у частной энергокомпании нет 30 миллиардов рублей на огромную стройку. И у Бурятии только один шанс на развитие — деньги из федерального бюджета.
Проблемы Иркутской области на этом фоне — от зажратости.
В Иркутской области энергетики активно негодуют, что растущее потребление электроэнергии наносит урон сетям. Хотя растущее потребление наносит ущерб исключительно тарифу, который рассчитывается по формуле, где полезный отпуск делится на амортизацию.
Несмотря на озабоченность состоянием сетей и трансформаторных подстанций в Иркутской области энергетики годами не считают нужным выполнять собственную инвестпрограмму. Каждый год в Иркутской областине появляются новые линии электропередач и трансформаторные подстанции на сотни миллионов, и даже на миллиарды рублей.
В Иркутской области, как и в Бурятии энергетика — совсем не экономика, а очень даже политика. Но если в Бурятии энергетики вместе с правительством пытаются найти выход из сложившейся ситуации, то в Иркутской области энергетики занимают позицию: «Да, дай, дай, дай».
Сможет ли поправить эту ситуацию федеральный чиновник?
Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences.
from nl
