Пару лет назад я в качестве представителя оказался в арбитражном суде в деле о банкротстве одного юрлица. Не то чтобы я не знаю арбитражный процесс, но я точно не эксперт в банкротстве. В этот день допрашивали эксперта, который установил сумму ущерба, причиненного в результате пожара. Судя по тому, что в результате пожара «пострадали различные ценные предметы интерьера», было очевидно, что сумма была завышена. И нашей задачей было признать эти суммы не соответствующими реальности.
По вопросам коллег я сразу почувствовал, что судья готова дать стороне карт-бланш задавать вопросы без ограничений (это редкость в арбитражном процессе). В процессе допроса я понял, что эксперт «плывет» и шепнул коллеге, что у меня тоже будут вопросы, на что он быстро сориентировался и передал мне слово. Я «прощупал» несколькими вопросами «границы допустимого», а когда понял, что судья совсем не против, начал допрос практически как в уголовном процессе.
В итоге мы вынудили сказать эксперта, что ее экспертиза сомнительна с точки зрения целей экспертизы: - правильно ли я понимаю, что стоимость предметов, указанных Вами в заключении, может быть некорректной? - да, поскольку…. - спасибо.
Когда мы закончили заседание, судья обратилась ко мне и спросила «адвокат Ахильгов, Вы адвокат по уголовным делам?». На положительный ответ она сказала короткое, но емкое «все понятно».
Я это к тому, что наша профессия настолько прекрасна, что в ней не бывает неважных навыков и знаний. Адвокат-криминалист должен иметь представление об арбитражном процессе или банкротстве, даже если ему это пригодится раз в жизни. А цивилист должен иметь навыки допросов как в уголовном процессе. Все взаимосвязано.
Пару лет назад я в качестве представителя оказался в арбитражном суде в деле о банкротстве одного юрлица. Не то чтобы я не знаю арбитражный процесс, но я точно не эксперт в банкротстве. В этот день допрашивали эксперта, который установил сумму ущерба, причиненного в результате пожара. Судя по тому, что в результате пожара «пострадали различные ценные предметы интерьера», было очевидно, что сумма была завышена. И нашей задачей было признать эти суммы не соответствующими реальности.
По вопросам коллег я сразу почувствовал, что судья готова дать стороне карт-бланш задавать вопросы без ограничений (это редкость в арбитражном процессе). В процессе допроса я понял, что эксперт «плывет» и шепнул коллеге, что у меня тоже будут вопросы, на что он быстро сориентировался и передал мне слово. Я «прощупал» несколькими вопросами «границы допустимого», а когда понял, что судья совсем не против, начал допрос практически как в уголовном процессе.
В итоге мы вынудили сказать эксперта, что ее экспертиза сомнительна с точки зрения целей экспертизы: - правильно ли я понимаю, что стоимость предметов, указанных Вами в заключении, может быть некорректной? - да, поскольку…. - спасибо.
Когда мы закончили заседание, судья обратилась ко мне и спросила «адвокат Ахильгов, Вы адвокат по уголовным делам?». На положительный ответ она сказала короткое, но емкое «все понятно».
Я это к тому, что наша профессия настолько прекрасна, что в ней не бывает неважных навыков и знаний. Адвокат-криминалист должен иметь представление об арбитражном процессе или банкротстве, даже если ему это пригодится раз в жизни. А цивилист должен иметь навыки допросов как в уголовном процессе. Все взаимосвязано.
BY KALOY.RU
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. In a statement, the regulator said the search and seizure operation was carried out against seven individuals and one corporate entity at multiple locations in Ahmedabad and Bhavnagar in Gujarat, Neemuch in Madhya Pradesh, Delhi, and Mumbai. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised.
from nl
