синефил Тарковского

«Партенопа» – фильм, безусловно, стоящий внимания. Он разделил критиков и зрителей на два диаметрально противоположных лагеря. Если часть зрителей выходит с сеанса со словами вроде «это было красиво, но бессмысленно и пусто», то другая часть полфильма тонет в слезах и не знает, что делать с увиденным.

Сама история действительно очень простая и лишена привычного зрительского драматизма. Никакого тебе пути героя, никаких (почти) трагических поворотов сюжета и интриги. Лишь роскошь, ум, красота, солнечная нега Неаполя и попытки найти в ней ценность любви. Она будто витает в дрожащем от зноя воздухе, но потянись – и она растворяется, утекает сквозь пальцы, обвивая дыханием ускользающей красоты.

Соррентино – не самый однозначный, безусловно, режиссёр, и не всегда его фильмы так стройны, как была стройна «Великая красота». То, что «Партенопа» визуально прекрасна во всех аспектах, начиная от печальных глаз Челесте Далла Порта и заканчивая видами древнего итальянского города, чья красота неоспорима, вам расскажет кто угодно. Вдобавок здесь прекрасная музыка и остроумные диалоги. Но почему-то не всем удаётся посмотреть дальше – возможно, «Партенопа» требует особенного типа зрителя, и далеко не все поймут, куда смотреть, да и не все захотят искать. И это нормально. Но если уж фильм найдёт в вас то, что ему требуется, то резонанс будет мощный.

Скрытая красота, дыхание, море и время. «Партенопа» говорит о глобальных темах скромно, без пафоса, пребывая в трепете от невозможности постичь до конца величие мира. Молчать и видеть. Но в визуальную схизму фильм не уходит, напротив – изощрённые работы древних мастеров преследуют зрителя весь фильм. Ставить это в упрёк Соррентино глупо, он никогда не славился визуальной аскетичностью. Да и, в конце концов, разве ж стыдно показывать Неаполь? С Неаполем у режиссёра отношения особые, колеблющиеся от ненависти до полной безоговорочной любви. И здесь об этом сказано многое. Стыдно ли жить в Неаполе? Стыдно ли жить в красоте и быть красивым? Красота оказывает на окружающих разрушительный эффект, остроумно замечает герой Гари Олдмана. Но слабые вещи и не могут быть истинными.

По способу работы и по структуре «Партенопа» больше всего похожа именно на «Великую красоту». Героиня путешествует на краю ночи по Милану, размышляет, сталкивается с разными людьми. Режиссёр нанизывает на тоненькую ниточку бисер сценок, иногда не сильно связанных друг с другом, но создающих в ансамбле ощущение восхищения. Некоторые сценки сильно похожи на те, что были в «Великой красоте», особенно ближе к финалу. Но если герой «Великой красоты» никак не мог вновь обрести любовь, которая осталась в нём лишь в виде воспоминания, то персонажи «Партенопы» молоды и полны любви. По крайней мере, на первый взгляд. И первая часть фильма представляет собой визуальное исследование состояния влюблённости – нежность, с которой камера скользит по каждой песчинке этого мира, вне зависимости от того, изгибы ли это тела, мёртвые статуи или развивающаяся в воздухе вуаль, действительно отражает взгляд человека, обретшего зрение. В конце концов, когда ты влюблён, красив и подсвеченный фонариком туман.

Камера неустанно ловит те самые вспышки великой красоты, о которых режиссёр говорил в финале одноимённого фильма. Но что делать с ними делать, далеко не всегда понятно. Об этом и размышляет между строк фильм. И предлагает поразмышлять зрителю.

Безграничный гуманизм Соррентино, который видит одинаково прекрасное и в творениях величайших архитекторов Италии, и в запускаемых бедняками воздушных фанариках, поражает. В сравнении с «Красотой» восхищения стало, пожалуй, меньше – появилось больше боли, больше пессимистичных выводов. Но финал ленты, простое послание из двух слов, даёт столько надежды на красоту, сколько не давал ни один фильм этого года. В конце концов, каждая душа – христианка. «Партенопа» улыбается зрителю, нужно лишь улыбнуться в ответ.

Оценка: 7.9/10. Безусловно, будет меняться после повторных просмотров.

www.group-telegram.com/nl/anonhownow.com/4789

653 viewsTheonic Solo, Jan 5 at 16:01

«Партенопа» – фильм, безусловно, стоящий внимания. Он разделил критиков и зрителей на два диаметрально противоположных лагеря. Если часть зрителей выходит с сеанса со словами вроде «это было красиво, но бессмысленно и пусто», то другая часть полфильма тонет в слезах и не знает, что делать с увиденным.

Сама история действительно очень простая и лишена привычного зрительского драматизма. Никакого тебе пути героя, никаких (почти) трагических поворотов сюжета и интриги. Лишь роскошь, ум, красота, солнечная нега Неаполя и попытки найти в ней ценность любви. Она будто витает в дрожащем от зноя воздухе, но потянись – и она растворяется, утекает сквозь пальцы, обвивая дыханием ускользающей красоты.

Соррентино – не самый однозначный, безусловно, режиссёр, и не всегда его фильмы так стройны, как была стройна «Великая красота». То, что «Партенопа» визуально прекрасна во всех аспектах, начиная от печальных глаз Челесте Далла Порта и заканчивая видами древнего итальянского города, чья красота неоспорима, вам расскажет кто угодно. Вдобавок здесь прекрасная музыка и остроумные диалоги. Но почему-то не всем удаётся посмотреть дальше – возможно, «Партенопа» требует особенного типа зрителя, и далеко не все поймут, куда смотреть, да и не все захотят искать. И это нормально. Но если уж фильм найдёт в вас то, что ему требуется, то резонанс будет мощный.

Скрытая красота, дыхание, море и время. «Партенопа» говорит о глобальных темах скромно, без пафоса, пребывая в трепете от невозможности постичь до конца величие мира. Молчать и видеть. Но в визуальную схизму фильм не уходит, напротив – изощрённые работы древних мастеров преследуют зрителя весь фильм. Ставить это в упрёк Соррентино глупо, он никогда не славился визуальной аскетичностью. Да и, в конце концов, разве ж стыдно показывать Неаполь? С Неаполем у режиссёра отношения особые, колеблющиеся от ненависти до полной безоговорочной любви. И здесь об этом сказано многое. Стыдно ли жить в Неаполе? Стыдно ли жить в красоте и быть красивым? Красота оказывает на окружающих разрушительный эффект, остроумно замечает герой Гари Олдмана. Но слабые вещи и не могут быть истинными.

По способу работы и по структуре «Партенопа» больше всего похожа именно на «Великую красоту». Героиня путешествует на краю ночи по Милану, размышляет, сталкивается с разными людьми. Режиссёр нанизывает на тоненькую ниточку бисер сценок, иногда не сильно связанных друг с другом, но создающих в ансамбле ощущение восхищения. Некоторые сценки сильно похожи на те, что были в «Великой красоте», особенно ближе к финалу. Но если герой «Великой красоты» никак не мог вновь обрести любовь, которая осталась в нём лишь в виде воспоминания, то персонажи «Партенопы» молоды и полны любви. По крайней мере, на первый взгляд. И первая часть фильма представляет собой визуальное исследование состояния влюблённости – нежность, с которой камера скользит по каждой песчинке этого мира, вне зависимости от того, изгибы ли это тела, мёртвые статуи или развивающаяся в воздухе вуаль, действительно отражает взгляд человека, обретшего зрение. В конце концов, когда ты влюблён, красив и подсвеченный фонариком туман.

Камера неустанно ловит те самые вспышки великой красоты, о которых режиссёр говорил в финале одноимённого фильма. Но что делать с ними делать, далеко не всегда понятно. Об этом и размышляет между строк фильм. И предлагает поразмышлять зрителю.

Безграничный гуманизм Соррентино, который видит одинаково прекрасное и в творениях величайших архитекторов Италии, и в запускаемых бедняками воздушных фанариках, поражает. В сравнении с «Красотой» восхищения стало, пожалуй, меньше – появилось больше боли, больше пессимистичных выводов. Но финал ленты, простое послание из двух слов, даёт столько надежды на красоту, сколько не давал ни один фильм этого года. В конце концов, каждая душа – христианка. «Партенопа» улыбается зрителю, нужно лишь улыбнуться в ответ.

Оценка: 7.9/10. Безусловно, будет меняться после повторных просмотров.

BY синефил Тарковского