Политическая программа Но, может быть, у Навального была некая политическая программа прямого действия, которая была понятна массам и не сводилась к пресловутой «борьбе с коррупцией»? Увы, нет. Из его «политических требований» мы помним разве что «введение прожиточного минимума в 25 тысяч рублей», «визы со Средней Азией» и… та же борьба с коррупцией.
Почему-то отсутствие какой-либо четкой политической программы никогда даже не воспринималось в среде его сторонников как проблема. Настолько, очевидно, велика была вера в «самоигральность» борьбы с коррупцией как универсального лозунга «для всех», этакого «ключа от всех дверей». «Борьба с коррупцией» - это был такой святой Грааль, в ее самодостаточности нельзя было усомниться, нельзя было даже помыслить о том, что это – пустышка.
В чем была причина такой вопиющей беззубости и интеллектуальной беспомощности «команды Навального» в собственно политической сфере? Скорее всего, дело было в том, что у Навального, при всем его внешнем радикализме, все ж присутствовала вера в некую «прочную основу реформ», в то, что режим Путина опирается на какие-то «проведенные успешные реформы» и ситуацию в России портит лишь пресловутая «коррупция» и никуда не годные личные качества самого «вождя» Путина. В одном из интервью, когда у Навального попытались спросить, чем его правление будет отличаться от правления Путина, он отвечал прямо, что «я буду управлять точно так же. Только лучше».
Отсутствовало понимание (даже у оппозиции!), что российские реформы полностью провалились, и нынешней вспышкой кровавого милитаризма мы обязаны именно этому несомненному обстоятельству. Вот это наивное представление о «здоровой основе» режима подорвало у Навального всякие шансы обрести подлинную опору у населения страны.
Московские корни Вместо фетиша «борьбы с коррупцией» Навальному стоило бы обратить внимание на другое слово на букву «К» - колонизация. У установившегося в России режима, победить который Навальный стремился всю жизнь, совсем другое слабое место – причем то же, что и почти всегда у любого режима московского царства в последние 500 лет: колониальный статус почти всей территории России, за исключением ее Центра. Россия всю свою историю живет в режиме самоколонизации, высасывая соки из самой себя. Разве что в последние десятилетия колониальный статус большей части российских территорий стал подчеркиваться особенно явно и цинично, наряду с вопиющей – на фоне остальной страны – роскошью содержания «похорошевшей Москвы».
В связи с этим, по всей видимости, очень дурную службу в плане политических амбиций дляНавального сыграл ему его статус «москвича». Ключевым вопросом должен был быть – а может ли вообще претендовать МОСКВИЧ на всенародную любовь? Москвич-политик? Наверно, все-таки да – но такой политик должен как минимум осознавать свой статус «москвича» как Проблему, и предпринимать специальные усилия, чтобы стереть с себя это звание, как клеймо. Для этого он должен понимать раскол «Москва-остальная Россия» как жизненно важный, определяющий для все политической жизни в РФ.
Думается, что Навальный не придавал своему статусу столичного жителя достаточно серьезного значения, вероятно, даже находил в нем некую «близость к народу». В самом деле – ведь Навальный родился и жил первое время в Капотне, то есть едва ли не в ХУДШЕМ районе Москвы по рейтингу среди самих москвичей. Жить в районе нефтеперерабатывающего завода, с его постоянно дымящими трубами – это, с точки зрения москвича, ужас. Мало кто в Москве сознает, что в стране есть и целые города (например, Красноярск, Норильск), которые всю жизнь живут в условиях «черного неба», и из под тамошних выбросов нельзя уехать, всего лишь сев на автобус «до конечной» или прокатившись пару остановок на метро.
Политическая программа Но, может быть, у Навального была некая политическая программа прямого действия, которая была понятна массам и не сводилась к пресловутой «борьбе с коррупцией»? Увы, нет. Из его «политических требований» мы помним разве что «введение прожиточного минимума в 25 тысяч рублей», «визы со Средней Азией» и… та же борьба с коррупцией.
Почему-то отсутствие какой-либо четкой политической программы никогда даже не воспринималось в среде его сторонников как проблема. Настолько, очевидно, велика была вера в «самоигральность» борьбы с коррупцией как универсального лозунга «для всех», этакого «ключа от всех дверей». «Борьба с коррупцией» - это был такой святой Грааль, в ее самодостаточности нельзя было усомниться, нельзя было даже помыслить о том, что это – пустышка.
В чем была причина такой вопиющей беззубости и интеллектуальной беспомощности «команды Навального» в собственно политической сфере? Скорее всего, дело было в том, что у Навального, при всем его внешнем радикализме, все ж присутствовала вера в некую «прочную основу реформ», в то, что режим Путина опирается на какие-то «проведенные успешные реформы» и ситуацию в России портит лишь пресловутая «коррупция» и никуда не годные личные качества самого «вождя» Путина. В одном из интервью, когда у Навального попытались спросить, чем его правление будет отличаться от правления Путина, он отвечал прямо, что «я буду управлять точно так же. Только лучше».
Отсутствовало понимание (даже у оппозиции!), что российские реформы полностью провалились, и нынешней вспышкой кровавого милитаризма мы обязаны именно этому несомненному обстоятельству. Вот это наивное представление о «здоровой основе» режима подорвало у Навального всякие шансы обрести подлинную опору у населения страны.
Московские корни Вместо фетиша «борьбы с коррупцией» Навальному стоило бы обратить внимание на другое слово на букву «К» - колонизация. У установившегося в России режима, победить который Навальный стремился всю жизнь, совсем другое слабое место – причем то же, что и почти всегда у любого режима московского царства в последние 500 лет: колониальный статус почти всей территории России, за исключением ее Центра. Россия всю свою историю живет в режиме самоколонизации, высасывая соки из самой себя. Разве что в последние десятилетия колониальный статус большей части российских территорий стал подчеркиваться особенно явно и цинично, наряду с вопиющей – на фоне остальной страны – роскошью содержания «похорошевшей Москвы».
В связи с этим, по всей видимости, очень дурную службу в плане политических амбиций дляНавального сыграл ему его статус «москвича». Ключевым вопросом должен был быть – а может ли вообще претендовать МОСКВИЧ на всенародную любовь? Москвич-политик? Наверно, все-таки да – но такой политик должен как минимум осознавать свой статус «москвича» как Проблему, и предпринимать специальные усилия, чтобы стереть с себя это звание, как клеймо. Для этого он должен понимать раскол «Москва-остальная Россия» как жизненно важный, определяющий для все политической жизни в РФ.
Думается, что Навальный не придавал своему статусу столичного жителя достаточно серьезного значения, вероятно, даже находил в нем некую «близость к народу». В самом деле – ведь Навальный родился и жил первое время в Капотне, то есть едва ли не в ХУДШЕМ районе Москвы по рейтингу среди самих москвичей. Жить в районе нефтеперерабатывающего завода, с его постоянно дымящими трубами – это, с точки зрения москвича, ужас. Мало кто в Москве сознает, что в стране есть и целые города (например, Красноярск, Норильск), которые всю жизнь живут в условиях «черного неба», и из под тамошних выбросов нельзя уехать, всего лишь сев на автобус «до конечной» или прокатившись пару остановок на метро.
BY Сапожник
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback.
from nl
