Я взяла себя в руки и похудела на 40 кг, но моя ненависть к себе, которая была всю жизнь, не ушла. Хотя я всегда думала, что моя самооценка прямо пропорциональна моему весу (с детства я была пухляшом).
И все бы ничего, но от ненависти к себе страдает моя рабочая деятельность, 24/7 крутится мысль «всё, что я делаю, – дерьмо», которая не даёт мне ничего, кроме прокрастинации. Хочется уснуть и не проснуться вовсе. Кстати, меня нельзя оскорбить за внешку, я сама это делаю, и для меня это не оскорбления, а факты. Два психотерапевта ставили мне уже один диагноз, но так и не помогли. Как быть?
Я взяла себя в руки и похудела на 40 кг, но моя ненависть к себе, которая была всю жизнь, не ушла. Хотя я всегда думала, что моя самооценка прямо пропорциональна моему весу (с детства я была пухляшом).
И все бы ничего, но от ненависти к себе страдает моя рабочая деятельность, 24/7 крутится мысль «всё, что я делаю, – дерьмо», которая не даёт мне ничего, кроме прокрастинации. Хочется уснуть и не проснуться вовсе. Кстати, меня нельзя оскорбить за внешку, я сама это делаю, и для меня это не оскорбления, а факты. Два психотерапевта ставили мне уже один диагноз, но так и не помогли. Как быть?
In December 2021, Sebi officials had conducted a search and seizure operation at the premises of certain persons carrying out similar manipulative activities through Telegram channels. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation."
from nl
