Митинг 17 ноября изначально вызывал больше вопросов, чем ответов. Тем не менее, я пошёл. У меня, как у Игоря Николаева, нашлось на это пять причин
1. Поддержать хороших людей в сомнительной авантюре — не зашквар.
2. Терапия для души. Мы не Россия, дорогой Илья Яшин, но мы существуем и нас тысячи прекрасных, вдумчивых глаз и лиц, добрых и светлых. А ещё можно было открыто кричать гадости (читай: правду) про путина, чекистов и прочих фантастических тварей. Пусть даже в Берлине. Психика довольна.
3. Юлия Навальная. У меня к ней слабость — она всегда будет частью того человека, которого многие считали неуязвимым героем сёнэна, воплощением надежды. После того, как его убили, по всем канонам мы обязаны защитить хотя бы тех, кого он любил.
4. На митинге не было Максима Каца 🤡
5. Компания. Я стоял рядом с вызывающим у меня огромные личные симпатии Владимиром Кара-Мурзой и любимцем из «Дождя» Михаилом Фишманом. А ещё там была Валерия Ратникова, в которую мы все, зрители Дождя, уверен, влюблены с первого ее появления в кадре 😃 в душе я все еще уфимский мальчишка, вдумчиво смотрящий по телеку Хакамаду, поэтому «находиться рядом» для меня очень приятно, важно и интересно
Если же о «плохом», то я не так и не понял: «Зачем?». У организаторов хватает смелости кричать в Берлине «Жыве Беларусь», но даже в Берлине не хватает той же самой смелости говорить про Украину и украинцев, кроме инфантильного «Нет Войне».
«Нет войне» — это шепот, сдавленный слезами: «Пускай они перестанут ругаться» в детской спальне засыпающего под ругань из за стены ребенка. Нет анализа, нет действия.
А ещё, что самое печальное, там нет лидера. Не Че Гевары, а человека, который легко и просто, на пальцах любому колхознику и академику объяснит те смыслы, за которые мы боремся. Такие смыслы мог формулировать Борис Немцов, но он был убит в 15м, а Рунет стал победоносно ютубом идти по стране только в 2017-18 году. Уверен, он мог бы стать той силой, которая привела бы нас если не к победе, то к внятной логике борьбы.
А так, украинцы отдельно, люди в белом отдельно, а дома ждали россияне, когда остынут кирпичи. Наиболее жалкие стоят в очередях в окоп за поступление ребенка в ВУЗ, а наиболее умные, как Алиса в Стране Чудес, летят в пропасть, держась за стул своих карьер, достижений, заработка и любимых грузинских ресторанов. Стул тоже падает. Да и мы тут тоже. Весь мир в труху. Из-за подпола кгб с немытой головой, кто бы мог подумать.
Митинг 17 ноября изначально вызывал больше вопросов, чем ответов. Тем не менее, я пошёл. У меня, как у Игоря Николаева, нашлось на это пять причин
1. Поддержать хороших людей в сомнительной авантюре — не зашквар.
2. Терапия для души. Мы не Россия, дорогой Илья Яшин, но мы существуем и нас тысячи прекрасных, вдумчивых глаз и лиц, добрых и светлых. А ещё можно было открыто кричать гадости (читай: правду) про путина, чекистов и прочих фантастических тварей. Пусть даже в Берлине. Психика довольна.
3. Юлия Навальная. У меня к ней слабость — она всегда будет частью того человека, которого многие считали неуязвимым героем сёнэна, воплощением надежды. После того, как его убили, по всем канонам мы обязаны защитить хотя бы тех, кого он любил.
4. На митинге не было Максима Каца 🤡
5. Компания. Я стоял рядом с вызывающим у меня огромные личные симпатии Владимиром Кара-Мурзой и любимцем из «Дождя» Михаилом Фишманом. А ещё там была Валерия Ратникова, в которую мы все, зрители Дождя, уверен, влюблены с первого ее появления в кадре 😃 в душе я все еще уфимский мальчишка, вдумчиво смотрящий по телеку Хакамаду, поэтому «находиться рядом» для меня очень приятно, важно и интересно
Если же о «плохом», то я не так и не понял: «Зачем?». У организаторов хватает смелости кричать в Берлине «Жыве Беларусь», но даже в Берлине не хватает той же самой смелости говорить про Украину и украинцев, кроме инфантильного «Нет Войне».
«Нет войне» — это шепот, сдавленный слезами: «Пускай они перестанут ругаться» в детской спальне засыпающего под ругань из за стены ребенка. Нет анализа, нет действия.
А ещё, что самое печальное, там нет лидера. Не Че Гевары, а человека, который легко и просто, на пальцах любому колхознику и академику объяснит те смыслы, за которые мы боремся. Такие смыслы мог формулировать Борис Немцов, но он был убит в 15м, а Рунет стал победоносно ютубом идти по стране только в 2017-18 году. Уверен, он мог бы стать той силой, которая привела бы нас если не к победе, то к внятной логике борьбы.
А так, украинцы отдельно, люди в белом отдельно, а дома ждали россияне, когда остынут кирпичи. Наиболее жалкие стоят в очередях в окоп за поступление ребенка в ВУЗ, а наиболее умные, как Алиса в Стране Чудес, летят в пропасть, держась за стул своих карьер, достижений, заработка и любимых грузинских ресторанов. Стул тоже падает. Да и мы тут тоже. Весь мир в труху. Из-за подпола кгб с немытой головой, кто бы мог подумать.
"We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from nl
