Клинический психоанализ

Работа скорби в терапии, обществе и поэзии

В новом подкасте IPA Корделия Шмидт-Хелерау - глубочайший теоретик психоанализа и писатель - размышляет о скорби в поэзии и прозе.

Удивительно, что тема скорби, о значении которой психоаналитики не устают напоминать, уходит из публичного дискурса, и даже из психиатрических классификаций.

В недавнем номере Международного психоаналитического журнала авторы напомнили нам о социальном значении способности скорбеть - о "параноидной переработке скорби", по Ф. Форнари, о "неспособности скорбеть", в работах А. и М. Митчерлихов.

Как пишет Christopoulos, "мы повсюду сталкиваемся со склонностью избегать скорби, а во многих регионах — с неспособностью скорбеть, что имеет широкомасштабные последствия как на коллективном, так и на индивидуальном уровне".

Наглядным примером она считает изменения в американских диагностических классификациях.

"Поразительные изменения, касающиеся скорби или «чувства тяжелой утраты», как она теперь официально обозначается, в отношении диагноза депрессии были зафиксированы в исходной версии DSM-5.

Первым изменением было исключение критерия тяжелой утраты при диагностировании большого депрессивного расстройства.

В предыдущих версиях руководства, начиная с третьего выпуска, DSM-III, когда диагноз «депрессия» появился впервые, реакции тяжелой утраты на смерть значимого другого считались критериями исключения для диагноза БДР.

Иначе говоря, человек с симптомами скорби не считался больным депрессией, когда эти симптомы возникали в конкретный период времени после утраты.

Чувства тяжелой утраты продолжали считаться критерием исключения в последующих версиях DSM, т.е. в DSM-IV и DSM-IV-TR. Из первого издания DSM-5 они были удалены.

Второй связанный со скорбью вопрос относится к периоду времени, обозначенному как «нормативный» для реакций горя на утрату значимого другого.

Тогда как в DSM-IV-TR реакции горя через год после утраты считались признаком депрессии, в DSM-5 этот период времени был сокращен до двух недель.

Другими словами, если человек горевал больше двух недель после утраты, это указывало на клиническую депрессию"
(Christopoulos, A. (2024). The Inability to Mourn: Past and Current Challenges for Psychoanalysis. Int. J. Psychoanal., (105)(3):358-372. https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/00207578.2024.2352299)

Иными словами, мы разучаемся скорбеть и оплакивать.

Последствия этого для общества давно описаны - и в указанном номере МПА можно найти поразительные примеры из опыта Японии и Аргентины.

Остается надежда на писателей и поэтов, которые, по словам Джоан Ривьер, пожалуй, последние, кто не разучился говорить о скорби. Правда, по ее словам, часто только о ней они и говорят...

Источник: Психоанализ и мир (с небольшими сокращением).

#психоанализ
#скорбь
#депрессия

Taylor & Francis

The inability to mourn: Past and current challenges for psychoanalysis

Although the capacity to mourn is ubiquitously acknowledged as critical for individual psychic functioning, the impact of this capacity on a collective social level has been examined to a very limi...

www.group-telegram.com/nl/clinicalpsychoanalysis.com/10648

6.3K viewsDec 19 at 08:16

Работа скорби в терапии, обществе и поэзии

В новом подкасте IPA Корделия Шмидт-Хелерау - глубочайший теоретик психоанализа и писатель - размышляет о скорби в поэзии и прозе.

Удивительно, что тема скорби, о значении которой психоаналитики не устают напоминать, уходит из публичного дискурса, и даже из психиатрических классификаций.

В недавнем номере Международного психоаналитического журнала авторы напомнили нам о социальном значении способности скорбеть - о "параноидной переработке скорби", по Ф. Форнари, о "неспособности скорбеть", в работах А. и М. Митчерлихов.

Как пишет Christopoulos, "мы повсюду сталкиваемся со склонностью избегать скорби, а во многих регионах — с неспособностью скорбеть, что имеет широкомасштабные последствия как на коллективном, так и на индивидуальном уровне".

Наглядным примером она считает изменения в американских диагностических классификациях.

"Поразительные изменения, касающиеся скорби или «чувства тяжелой утраты», как она теперь официально обозначается, в отношении диагноза депрессии были зафиксированы в исходной версии DSM-5.

Первым изменением было исключение критерия тяжелой утраты при диагностировании большого депрессивного расстройства.

В предыдущих версиях руководства, начиная с третьего выпуска, DSM-III, когда диагноз «депрессия» появился впервые, реакции тяжелой утраты на смерть значимого другого считались критериями исключения для диагноза БДР.

Иначе говоря, человек с симптомами скорби не считался больным депрессией, когда эти симптомы возникали в конкретный период времени после утраты.

Чувства тяжелой утраты продолжали считаться критерием исключения в последующих версиях DSM, т.е. в DSM-IV и DSM-IV-TR. Из первого издания DSM-5 они были удалены.

Второй связанный со скорбью вопрос относится к периоду времени, обозначенному как «нормативный» для реакций горя на утрату значимого другого.

Тогда как в DSM-IV-TR реакции горя через год после утраты считались признаком депрессии, в DSM-5 этот период времени был сокращен до двух недель.

Другими словами, если человек горевал больше двух недель после утраты, это указывало на клиническую депрессию"
(Christopoulos, A. (2024). The Inability to Mourn: Past and Current Challenges for Psychoanalysis. Int. J. Psychoanal., (105)(3):358-372. https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/00207578.2024.2352299)

Иными словами, мы разучаемся скорбеть и оплакивать.

Последствия этого для общества давно описаны - и в указанном номере МПА можно найти поразительные примеры из опыта Японии и Аргентины.

Остается надежда на писателей и поэтов, которые, по словам Джоан Ривьер, пожалуй, последние, кто не разучился говорить о скорби. Правда, по ее словам, часто только о ней они и говорят...

Источник: Психоанализ и мир (с небольшими сокращением).

#психоанализ
#скорбь
#депрессия

BY Клинический психоанализ