Клуб Регионов

ТЕМА ДНЯ: Как проблемы Кузбасса обнажают ситуацию в угольной энергетике

Возможные варианты преодоления кризиса угольной промышленности в Кузбассе «Клуб Регионов» обсудил с членом Экспертного совета Президиума СО РАН по проблематике Парижского соглашения Юрием Манаковым.

– Власти Кузбасса приостановили поставки сортового угля для отопления частного сектора из-за проблем добывающих предприятий. Не усугубит ли это еще больше непростую экологическую ситуацию в регионе?

– Вклад частных домохозяйств в загрязнение воздуха городов невелик. Плохой уголь хуже горит, от него меньше тепла, но и выбросов меньше. Поэтому кузбасские власти  должны решить вопрос с обеспечением местного населения качественным углем. Рынок рынком, но базовые принципы защиты жизненно важных интересов населения должны исполняться. Для экологического состояния региона гораздо важнее влияние 13 тепловых электростанций, работающих на угле по старым технологиям. Крупнейшими из них являются  Томь-Усинская, Беловская, Кемеровская ГРЭС.

– Российские ученые предлагают разные экологичные технологии использования угля, но в Кузбассе нововведения не очень востребованы. Почему?

– Надо признать, что развития углехимии в Кузбассе не произошло. Угольные компании региона не желали вкладывать деньги ни в прикладные, ни фундаментальные исследования. Собственникам шахт и разрезов казалось, что спрос на уголь не закончится никогда и можно спокойно его копать и продавать на Запад. Но вот ситуация в корне поменялась, и к экологическим проблемам добавились климатические риски и климатические обязательства страны. А это большие инвестиции, на которые не всякий собственник добровольно согласится. Нужны принудительные меры.

– Какие?

– В России в последние несколько лет принят ряд законов и инициатив в рамках выполнения обязательств Парижского соглашения по климату 2015 года. Президент Владимир Путин определил срок достижения страной углеродной нейтральности – к 2060 году. Чтобы соответствовать современным требованиям, предприятие должно обладать собственной ESG-стратегией и планами адаптации к климатическим изменениям, внедрять низкоуглеродные технологии, реализовывать климатические проекты. Правда состоит в том, что если сегодня ESG требует инвестиций, то завтра больших затрат потребует отсутствие ESG.

Сейчас для Кузбасса имеет значение переход на технологии сжигания угля для получения чистой энергии с наименьшими выбросами и отходами. Для этого необходимо приступить к разработке региональной стратегии низкоуглеродного развития. Но пока ни в одном регионе России нет ни одной такой стратегии, кроме Сахалинской области.

– С чем связана такая пассивность глав регионов?

– Одна из причин в том, что сегодня в KPI губернаторов не входит показатель количества мероприятий по углеродной нейтральности или снижения углеродного следа. Система квотирования сейчас обкатывается и в ближайшей перспективе будет разработана нормативная база  для применения в масштабах всей страны. Пока же на уровне российского бизнеса сравнительно мало компаний, которые имеют свои климатические программы и работают по снижению углеродного следа. Угольных компаний в этом процессе вообще не видно.

– Существуют ли иные стимулы воздействия на бизнес?

– На международном уровне заметно движение в сторону «зеленых» и углеродно нейтральных рынков.  С 1 января 2026 года Евросоюз внедрит трансграничное углеродное регулирование, которое становится серьезным препятствием для российских компаний с большим углеродным следом, так как им придется либо уходить с рынка, либо выкупать углеродные единицы на европейских углеродных биржах, что обязательно отразится на конкурентоспособности. Российский бизнес надеется на отсрочку или другой нежданный авось, в виде китайского рынка. Однако совершенно ясно, что Китай будет следующим, кто введет трансграничный налог на углерод, так как он является крупнейшим поставщиком товаров в Европу. С 2026 года мировой рынок точно будет другим для российского бизнеса.

#интервьюКлубаРегионов

www.group-telegram.com/nl/clubrf.com/38295

7.9K viewsedited  Feb 13 at 07:32

ТЕМА ДНЯ: Как проблемы Кузбасса обнажают ситуацию в угольной энергетике

Возможные варианты преодоления кризиса угольной промышленности в Кузбассе «Клуб Регионов» обсудил с членом Экспертного совета Президиума СО РАН по проблематике Парижского соглашения Юрием Манаковым.

– Власти Кузбасса приостановили поставки сортового угля для отопления частного сектора из-за проблем добывающих предприятий. Не усугубит ли это еще больше непростую экологическую ситуацию в регионе?

– Вклад частных домохозяйств в загрязнение воздуха городов невелик. Плохой уголь хуже горит, от него меньше тепла, но и выбросов меньше. Поэтому кузбасские власти  должны решить вопрос с обеспечением местного населения качественным углем. Рынок рынком, но базовые принципы защиты жизненно важных интересов населения должны исполняться. Для экологического состояния региона гораздо важнее влияние 13 тепловых электростанций, работающих на угле по старым технологиям. Крупнейшими из них являются  Томь-Усинская, Беловская, Кемеровская ГРЭС.

– Российские ученые предлагают разные экологичные технологии использования угля, но в Кузбассе нововведения не очень востребованы. Почему?

– Надо признать, что развития углехимии в Кузбассе не произошло. Угольные компании региона не желали вкладывать деньги ни в прикладные, ни фундаментальные исследования. Собственникам шахт и разрезов казалось, что спрос на уголь не закончится никогда и можно спокойно его копать и продавать на Запад. Но вот ситуация в корне поменялась, и к экологическим проблемам добавились климатические риски и климатические обязательства страны. А это большие инвестиции, на которые не всякий собственник добровольно согласится. Нужны принудительные меры.

– Какие?

– В России в последние несколько лет принят ряд законов и инициатив в рамках выполнения обязательств Парижского соглашения по климату 2015 года. Президент Владимир Путин определил срок достижения страной углеродной нейтральности – к 2060 году. Чтобы соответствовать современным требованиям, предприятие должно обладать собственной ESG-стратегией и планами адаптации к климатическим изменениям, внедрять низкоуглеродные технологии, реализовывать климатические проекты. Правда состоит в том, что если сегодня ESG требует инвестиций, то завтра больших затрат потребует отсутствие ESG.

Сейчас для Кузбасса имеет значение переход на технологии сжигания угля для получения чистой энергии с наименьшими выбросами и отходами. Для этого необходимо приступить к разработке региональной стратегии низкоуглеродного развития. Но пока ни в одном регионе России нет ни одной такой стратегии, кроме Сахалинской области.

– С чем связана такая пассивность глав регионов?

– Одна из причин в том, что сегодня в KPI губернаторов не входит показатель количества мероприятий по углеродной нейтральности или снижения углеродного следа. Система квотирования сейчас обкатывается и в ближайшей перспективе будет разработана нормативная база  для применения в масштабах всей страны. Пока же на уровне российского бизнеса сравнительно мало компаний, которые имеют свои климатические программы и работают по снижению углеродного следа. Угольных компаний в этом процессе вообще не видно.

– Существуют ли иные стимулы воздействия на бизнес?

– На международном уровне заметно движение в сторону «зеленых» и углеродно нейтральных рынков.  С 1 января 2026 года Евросоюз внедрит трансграничное углеродное регулирование, которое становится серьезным препятствием для российских компаний с большим углеродным следом, так как им придется либо уходить с рынка, либо выкупать углеродные единицы на европейских углеродных биржах, что обязательно отразится на конкурентоспособности. Российский бизнес надеется на отсрочку или другой нежданный авось, в виде китайского рынка. Однако совершенно ясно, что Китай будет следующим, кто введет трансграничный налог на углерод, так как он является крупнейшим поставщиком товаров в Европу. С 2026 года мировой рынок точно будет другим для российского бизнеса.

#интервьюКлубаРегионов

BY Клуб Регионов