Даша, которая пишет

Продолжение моего американского романа с привкусом "что-то здесь не так" (Часть 1 читать тут)

В назначенный день я подхожу к ночному клубу, напротив которого мы договорились встретиться, сажусь на скамью и вдруг понимаю, что не знаю, как написать эту самую "скамейку" на английском. Кажется я вообще забываю все слова. Дрожащими руками вбиваю буквы в гугл-переводчик и вдруг вижу его: он двигается медленно, как всегда, словно плывет. Белоснежная футболка, широкие штаны, улыбка.

Дальше будет моя первая настоящая американская закусочная, с красными диванами из кожзама, картошкой фри и колой со льдом. Он будет что-то болтать про Достоевского, я буду смотреть ему в рот. Он скажет, что я «соу бьютифул» и я впервые в жизни кому-то поверю — его глаза светятся и он тормозит на каждой фразе. Я впервые наблюдаю, как кто-то в меня по-настоящему влюбляется.

Потом я сяду в его раскаленную тачку и услышу любимую группу Talking Heads. В 20 лет такие совпадения кажутся невероятным знаком судьбы. В тот же вечер мы будем валяться на мокром газоне заднего двора его дома под пристальным взглядом соседей – пары наркоманов-буддистов.

В тот день я уже не усну. В ближайшие полтора месяца тоже. Начинается абсолютно безмятежный летний роман, где нет места ссорам по нескольким причинам 1) мы безумно влюблены 2) я пока не тяну до уровня нэйтив спикер, поэтому ссориться мне будет сложно 3) я очень боюсь его потерять. Мы ходим в кино, где он деликатно проверяет каждые пять минут, все ли шутки я поняла. Мы ходим в ночные клубы, где он показывает, что он потрясающе двигается, прижимаясь ко мне бедрами. Мы ездим на пляж, где нас закручивает и выплевывает Атлантический океан. Он делает мне комплименты: «ты похожа на модель виктория сикрет» и дарит подарки — маленький серебряный медальон в форме дерева, ведь я как-то обмолвилась, что обожаю за ними наблюдать.

Он берет меня с собой ко врачу, когда ему нужно выписать таблетки от СДВГ и рассказывает обо мне своей маме. Берет меня с собой в университетский кампус, где вместе с другими студентами придумывает бизнес-идеи.

Я практически живу у него, ношу его красные пижамные штаны и выцветшие футболки, играю с его котёнком по имени Джордж, игнорируя запах кошачьей мочи, мусора и наркоманов, которые постоянно не в себе. По утрам он делает мне медовые панкейки. Я уже вижу свое лицо на фотографии его огромной американской семьи в рождественских свитерах.

Тем августом в выгоревших на солнце шортах, полупрозрачных топиках и сланцах — я чувствую себя абсолютно невесомой. Именно эти ощущения я буду описывать психологу много лет спустя как «счастье быть собой». Дочерна загорелое худое тело с запахом соли и санскрина, каждая часть которого кажется мне потрясающей. Жаль, что это было возможно лишь в «отражении» идеального парня.

Неужели все было так прекрасно? Нет, была одна проблема — его друзья. На протяжный манер произносящие мое имя «Daaaasha» они за спиной называли меня русской шпионкой и почти открыто — девочкой, которая хочет забеременеть, чтобы остаться в США. Я знала, что они сеяли зерна сомнений и из-за них он мог на несколько дней пропасть с радаров. В такие дни я замирала от страха, что он исчезнет навсегда. Я должна была доказать ему, что это не так. Я должна была уехать в назначенный день в конце августа и ни днем позже, чтобы они ни на секунду не сомневался, что мне моя жизнь важнее.

Накануне моего отъезда мы смотрим Донни Дарко — его любимый фильм. Утром он везет меня в аэропорт, я еще не верю, что я улечу, что это вообще возможно. В самолете открываю сумку и обнаруживаю там ворох фотографий — его фотографий, а на каждой с обратной стороны подписи и стихи обо мне. Признание в любви. И тут я начинаю рыдать. О самом прекрасном лете в моей жизни, которое, я еще об этом не знаю, уже точно не повторится.

В Нью-Йорке я два дня лью слезы, лежа на траве в Центральном парке, гипнотизируя телефон.

— Ты любишь меня?
— Да. Я думаю о тебе каждую минуту.

И тогда я обещаю себе во что бы то ни стало вернуться и оказаться на той самой семейной фотографии. (продолжение)

www.group-telegram.com/nl/daaaaashapishet.com/1027

1.7K viewsedited  Nov 21, 2024 at 14:48

Продолжение моего американского романа с привкусом "что-то здесь не так" (Часть 1 читать тут)

В назначенный день я подхожу к ночному клубу, напротив которого мы договорились встретиться, сажусь на скамью и вдруг понимаю, что не знаю, как написать эту самую "скамейку" на английском. Кажется я вообще забываю все слова. Дрожащими руками вбиваю буквы в гугл-переводчик и вдруг вижу его: он двигается медленно, как всегда, словно плывет. Белоснежная футболка, широкие штаны, улыбка.

Дальше будет моя первая настоящая американская закусочная, с красными диванами из кожзама, картошкой фри и колой со льдом. Он будет что-то болтать про Достоевского, я буду смотреть ему в рот. Он скажет, что я «соу бьютифул» и я впервые в жизни кому-то поверю — его глаза светятся и он тормозит на каждой фразе. Я впервые наблюдаю, как кто-то в меня по-настоящему влюбляется.

Потом я сяду в его раскаленную тачку и услышу любимую группу Talking Heads. В 20 лет такие совпадения кажутся невероятным знаком судьбы. В тот же вечер мы будем валяться на мокром газоне заднего двора его дома под пристальным взглядом соседей – пары наркоманов-буддистов.

В тот день я уже не усну. В ближайшие полтора месяца тоже. Начинается абсолютно безмятежный летний роман, где нет места ссорам по нескольким причинам 1) мы безумно влюблены 2) я пока не тяну до уровня нэйтив спикер, поэтому ссориться мне будет сложно 3) я очень боюсь его потерять. Мы ходим в кино, где он деликатно проверяет каждые пять минут, все ли шутки я поняла. Мы ходим в ночные клубы, где он показывает, что он потрясающе двигается, прижимаясь ко мне бедрами. Мы ездим на пляж, где нас закручивает и выплевывает Атлантический океан. Он делает мне комплименты: «ты похожа на модель виктория сикрет» и дарит подарки — маленький серебряный медальон в форме дерева, ведь я как-то обмолвилась, что обожаю за ними наблюдать.

Он берет меня с собой ко врачу, когда ему нужно выписать таблетки от СДВГ и рассказывает обо мне своей маме. Берет меня с собой в университетский кампус, где вместе с другими студентами придумывает бизнес-идеи.

Я практически живу у него, ношу его красные пижамные штаны и выцветшие футболки, играю с его котёнком по имени Джордж, игнорируя запах кошачьей мочи, мусора и наркоманов, которые постоянно не в себе. По утрам он делает мне медовые панкейки. Я уже вижу свое лицо на фотографии его огромной американской семьи в рождественских свитерах.

Тем августом в выгоревших на солнце шортах, полупрозрачных топиках и сланцах — я чувствую себя абсолютно невесомой. Именно эти ощущения я буду описывать психологу много лет спустя как «счастье быть собой». Дочерна загорелое худое тело с запахом соли и санскрина, каждая часть которого кажется мне потрясающей. Жаль, что это было возможно лишь в «отражении» идеального парня.

Неужели все было так прекрасно? Нет, была одна проблема — его друзья. На протяжный манер произносящие мое имя «Daaaasha» они за спиной называли меня русской шпионкой и почти открыто — девочкой, которая хочет забеременеть, чтобы остаться в США. Я знала, что они сеяли зерна сомнений и из-за них он мог на несколько дней пропасть с радаров. В такие дни я замирала от страха, что он исчезнет навсегда. Я должна была доказать ему, что это не так. Я должна была уехать в назначенный день в конце августа и ни днем позже, чтобы они ни на секунду не сомневался, что мне моя жизнь важнее.

Накануне моего отъезда мы смотрим Донни Дарко — его любимый фильм. Утром он везет меня в аэропорт, я еще не верю, что я улечу, что это вообще возможно. В самолете открываю сумку и обнаруживаю там ворох фотографий — его фотографий, а на каждой с обратной стороны подписи и стихи обо мне. Признание в любви. И тут я начинаю рыдать. О самом прекрасном лете в моей жизни, которое, я еще об этом не знаю, уже точно не повторится.

В Нью-Йорке я два дня лью слезы, лежа на траве в Центральном парке, гипнотизируя телефон.

— Ты любишь меня?
— Да. Я думаю о тебе каждую минуту.

И тогда я обещаю себе во что бы то ни стало вернуться и оказаться на той самой семейной фотографии. (продолжение)

BY Даша, которая пишет