Я ненасытная на души.

Не нужен мне тот, кому я не необходима.
Лишний мне тот, кому мне нечего дать.

Я читала твоё письмо на океане, океан читал со мной. Тебе не мешает такой читатель? Ибо ни один человеческий глаз никогда не прочитает ни одной твоей строчки ко мне.

Душа от всего растет, больше всего же — от потерь.

Они приходят к нам, когда
У нас в глазах не видно боли.
Но боль пришла — их нету боле:
В кошачьем сердце нет стыда!

Смешно, не правда ли, поэт,
Их обучать домашней роли.
Они бегут от рабской доли:
В кошачьем сердце рабства нет!

Как ни мани, как ни зови,
Как ни балуй в уютной холе,
Единый миг — они на воле:
В кошачьем сердце нет любви!

Что-то болит: не зуб, не голова, не живот, не — не — не-… а болит. Это и есть душа.

Мой любимый вид общения — потусторонний: сон: видеть во сне. А второе — переписка. Письмо как некий вид потустороннего общения, менее совершенное, нежели сон, но законы те же. Ни то, ни другое — не по заказу: снится и пишется не когда нам хочется, а когда хочется: письму — быть написанным, сну — быть увиденным.

Каждый человек сейчас колодец, в который нельзя плевать. — А как хочется!

И взглянул, как в первые раза
Не глядят.
Чёрные глаза глотнули взгляд.

Вскинула ресницы и стою.
— Что, — светла? —
Не скажу, что выпита до тла.

Все до капли поглотил зрачок.
И стою.
И течёт твоя душа в мою.

Я знаю, что я вам необходима, иначе не были бы мне необходимы — Вы.

Станет горечь улыбкою скоро,
И усталостью станет печаль.
Жаль не слова, поверь, и не взора, —
Только тайны утраченной ж

Мне от человека надо — необходимо: или очарование или большой, во всеоружии, бессонный ум. Вне этого мне с человеком пусто. — Лучше одной.

Самое большое (моё) горе в любви — не мочь дать столько, сколько хочу.

Не верь «холодкам». Между тобой и мною такой сквозняк.

Забвенья милое искусство
Душой усвоено уже.
Какое-то большое чувство
Сегодня таяло в душе.

Две возможности биографии человека: по снам, которые он видит сам, и по снам, которые о нем видят другие.

Движение губ ловлю.
И знаю — не скажет первым.
— Не любите? — Нет, люблю.
Не любите? — Но истерзан.

Я не любовная героиня, я никогда не уйду в любовника, всегда в любовь.