Всякий взгляд на историю, наверно, проблематичен, и этот в том числе. И палачи, и жертвы конечно являются частью одной непрерывной истории, но признание ее ценности и значимости порождает минимум два вопроса.
Вопрос первый - признаем ли мы значимость всех этапов и других историй? Если нет, то получается не универсальный принцип, а локальная пропаганда.
Если да, то возникает проблема с фактически табуированными личностями и их действиями. При этом нужно учитывать, что примеры абсолютного зла или добра встречаются крайне редко, а даже когда и встречаются, то часто не вызывают однозначного осуждения без всяких "но".
Вопрос второй - является ли однозначное осуждение действий определенных исторических личностей отрицанием непрерывности истории и ее общей значимости? На мой взгляд, нет, и дилемма эта ложная.
В конечном итоге, отношение к истории это предмет общественного консенсуса. Когда его нет, то важно не делать из этого большой проблемы и не призывать на головы людей с другой точкой зрения кары "большого брата".
Всякий взгляд на историю, наверно, проблематичен, и этот в том числе. И палачи, и жертвы конечно являются частью одной непрерывной истории, но признание ее ценности и значимости порождает минимум два вопроса.
Вопрос первый - признаем ли мы значимость всех этапов и других историй? Если нет, то получается не универсальный принцип, а локальная пропаганда.
Если да, то возникает проблема с фактически табуированными личностями и их действиями. При этом нужно учитывать, что примеры абсолютного зла или добра встречаются крайне редко, а даже когда и встречаются, то часто не вызывают однозначного осуждения без всяких "но".
Вопрос второй - является ли однозначное осуждение действий определенных исторических личностей отрицанием непрерывности истории и ее общей значимости? На мой взгляд, нет, и дилемма эта ложная.
В конечном итоге, отношение к истории это предмет общественного консенсуса. Когда его нет, то важно не делать из этого большой проблемы и не призывать на головы людей с другой точкой зрения кары "большого брата".
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. In a statement, the regulator said the search and seizure operation was carried out against seven individuals and one corporate entity at multiple locations in Ahmedabad and Bhavnagar in Gujarat, Neemuch in Madhya Pradesh, Delhi, and Mumbai.
from nl
