По Покровке идёт вереница кришнаитов. Громко играет музыка, женщины в белых куртках делают синхронные движения, фронтмен с лысой головой и маленькой косичкой поёт в микрофон «Харе Кришна, харе Рама». Если честно, обычно тревожно оказываться совсем близко. Один подходит ко мне. А я иду с работы обедать, в руках у меня - книжка Виктории Козловой про выгорание. Он весело и непринужденно останавливает меня фразой: «О! Вот человек, который любит читать книги!» Потом смотрит на обложку, а там написано название: «Сколько отдавать? Выгорание: вход и выход». И говорит: «Крутая тема! А знаешь кто такой святой? Это тот кто, отдаёт и не выгорает. Хочешь узнать об этом больше? Почитай». И протягивает свою “Бхагават-гиту как она есть” или что-то в этом роде. Вообще-то впечатляет: ничего себе скорость и концептуальность реакции, вот это, я понимаю, прозелитическая техника. От книжки отказываюсь, мол, нет, спасибо, я христианин, мне это не интересно. И тут он снова впечатляет. Моментально достаёт брошюру с рецептами ведический кухни, протягивает мне и улыбается: «Тогда вот, для Поста».
По Покровке идёт вереница кришнаитов. Громко играет музыка, женщины в белых куртках делают синхронные движения, фронтмен с лысой головой и маленькой косичкой поёт в микрофон «Харе Кришна, харе Рама». Если честно, обычно тревожно оказываться совсем близко. Один подходит ко мне. А я иду с работы обедать, в руках у меня - книжка Виктории Козловой про выгорание. Он весело и непринужденно останавливает меня фразой: «О! Вот человек, который любит читать книги!» Потом смотрит на обложку, а там написано название: «Сколько отдавать? Выгорание: вход и выход». И говорит: «Крутая тема! А знаешь кто такой святой? Это тот кто, отдаёт и не выгорает. Хочешь узнать об этом больше? Почитай». И протягивает свою “Бхагават-гиту как она есть” или что-то в этом роде. Вообще-то впечатляет: ничего себе скорость и концептуальность реакции, вот это, я понимаю, прозелитическая техника. От книжки отказываюсь, мол, нет, спасибо, я христианин, мне это не интересно. И тут он снова впечатляет. Моментально достаёт брошюру с рецептами ведический кухни, протягивает мне и улыбается: «Тогда вот, для Поста».
BY Павел Федосов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from nl
