Никита так хотел на море, а ехать пришлось на деревню к бабушке. Родители привезли его и уехали на всю неделю, а бабушка какая-то странная (наверное, потому что двоюродная): хочет, чтобы он мыл посуду и готовил завтрак, и ведет себя так, будто ему не всего семь, а уже семь. А еще в деревне есть мышонок, соседи, магазин, пёс, хулиган, звёздное небо — разве в городе случится столько всего за неделю? И где-то за лесом якобы есть море, и Никита его найдет. С бабушкой или без.
Читавшим подростковые книжки Дарьи Варденбург, сужу по себе, наверняка будет хотеться чего-то такого же. А «Никита ищет море» (0+) между тем — правда детская книжка. И главному герою семь, и заботы у него соответствующие, и почему бабушка отвечает отказом влюбленному в нее плотнику, уже отдав сердце давно уехавшему от нее астроному, он не понимает. А мы с Варденбург уже понимаем и даже в книжке для детей находим секретики взрослой печали. Будто мало нам грусти по собственному детству и лету в деревне/на даче у дедушки/бабушки? Видать, мало.
Никита так хотел на море, а ехать пришлось на деревню к бабушке. Родители привезли его и уехали на всю неделю, а бабушка какая-то странная (наверное, потому что двоюродная): хочет, чтобы он мыл посуду и готовил завтрак, и ведет себя так, будто ему не всего семь, а уже семь. А еще в деревне есть мышонок, соседи, магазин, пёс, хулиган, звёздное небо — разве в городе случится столько всего за неделю? И где-то за лесом якобы есть море, и Никита его найдет. С бабушкой или без.
Читавшим подростковые книжки Дарьи Варденбург, сужу по себе, наверняка будет хотеться чего-то такого же. А «Никита ищет море» (0+) между тем — правда детская книжка. И главному герою семь, и заботы у него соответствующие, и почему бабушка отвечает отказом влюбленному в нее плотнику, уже отдав сердце давно уехавшему от нее астроному, он не понимает. А мы с Варденбург уже понимаем и даже в книжке для детей находим секретики взрослой печали. Будто мало нам грусти по собственному детству и лету в деревне/на даче у дедушки/бабушки? Видать, мало.
So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added.
from nl
