— Когда у нас закончился карантин, в парках запрещали ходить по «озелененным участкам». Язык противостояния эпидемии: «прилагаются усилия по недопущению распространения». «Плановое отключение горячего водоснабжения». И, наконец, любимое — «нахождение транспортного средства». Ни слова в простоте. Нет бы сказать просто «трава» или «вода»… Это какое-то онемение языка. Что это? Как это объяснить?
— Это заговаривание реальности, потому что реальность с каждым годом становится все более тяжелой для выживания наших людей и для их психики. Язык — последнее прибежище, те розовые очки, которые помогают не замечать реальности. Мол, это еще ничего, ничего, можно жить. Вопрос, собственно, в том, как долго этот самообман продержится. Любой кризис, коллапс сразу упрощает язык и предлагает гораздо более простые и радикальные плакаты, как мы можем видеть. Русская жизнь по-прежнему оазис непредсказуемости, гротеска.
Мне кажется, Пелевин и Сорокин окончательно для меня стали классиками, когда я перестал хотеть прочесть их новые книги: выходят и ладно. Но Пелевина-то не жалко, а вот по Сорокину я диплом писал, и немножко грущу, что любовь прошла. Но увы.
— Когда у нас закончился карантин, в парках запрещали ходить по «озелененным участкам». Язык противостояния эпидемии: «прилагаются усилия по недопущению распространения». «Плановое отключение горячего водоснабжения». И, наконец, любимое — «нахождение транспортного средства». Ни слова в простоте. Нет бы сказать просто «трава» или «вода»… Это какое-то онемение языка. Что это? Как это объяснить?
— Это заговаривание реальности, потому что реальность с каждым годом становится все более тяжелой для выживания наших людей и для их психики. Язык — последнее прибежище, те розовые очки, которые помогают не замечать реальности. Мол, это еще ничего, ничего, можно жить. Вопрос, собственно, в том, как долго этот самообман продержится. Любой кризис, коллапс сразу упрощает язык и предлагает гораздо более простые и радикальные плакаты, как мы можем видеть. Русская жизнь по-прежнему оазис непредсказуемости, гротеска.
Мне кажется, Пелевин и Сорокин окончательно для меня стали классиками, когда я перестал хотеть прочесть их новые книги: выходят и ладно. Но Пелевина-то не жалко, а вот по Сорокину я диплом писал, и немножко грущу, что любовь прошла. Но увы.
Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. Investors took profits on Friday while they could ahead of the weekend, explained Tom Essaye, founder of Sevens Report Research. Saturday and Sunday could easily bring unfortunate news on the war front—and traders would rather be able to sell any recent winnings at Friday’s earlier prices than wait for a potentially lower price at Monday’s open.
from nl
