Очень короткий, но важный фрагмент из книги Ж. Цолмон о том, как она приехала учиться в Иркутск.
"Иркутская жизнь Наступило время уезжать на учёбу. На этот раз нам придётся на какое-то время расстаться. Сначала я проводила Оча в Золотую Москву. Тогда было не принято выставлять свои чувства напоказ, не так как у современной молодёжи. Ещё не успев получить весточки от Оча я отправилась в Иркутск, в медицинский. Весь поезд был заполнен студентами Иркутского университета, Политехнического, Института народного хозяйства, подготовительного по русскому языку, ну и нашего меда. Мои родители напутствовали меня: “учись хорошо, скоро отправишься к Очу, в Москву”. Ребята в поезде были восторжены и взволнованы, большинство впервые в жизни покидали отчий дом, тем более впервые ехали за границу. Наш институт располагался в живописном месте прямо на берегу реки Ангары. От общежития до учебного корпуса каких-то 100-150 метров. В комнате общежития со мной поселилась Ариунцэцэг и две бурятские девушки, которые еще не прибыли. На всю комнату четыре железных пружинных кровати, я нашла стенку от шкафа и сразу же положила её на пружину. Около каждой кровати маленькая тумба. Вообщем, кровать – моё личное пространство, здесь я занимаюсь, принимаю пищу, сплю. Комнату разделили занавесками, теперь у нас как бы две комнаты. Самым первым с кем я познакомилась был студент 5-ого курса Паша – старший нашего общежития. От него зависело в какую комнату поселить, кому выдать какое бельё и одеяло. Вообщем, “привратник важнее хана” . Наши студенты вели нехитрую торговлю, зарабатывали на пропитание. Начались занятия, мы с Болормой на одном потоке. Она высокая, стройная девушка с рыжеватыми волосами. В нашей группе, кажется, было с десяток ребят, русские, буряты, якуты, монголы. Всем нам раздали для изучения по одному скелету, иногда захватывали эти кости с собой в общежитие, даже засыпали со скелетами. В одном журнале прочитала, что скелета не надо бояться. Когда-то это был человек со своими мыслями и чувствами. Ни на кого он не нападает. Это просто наше учебное пособие. Хорошо, что я прочитала это эссе о скелете, а то боялась бы его, не понимала. Вообще, настольной книгой у нас была “Анатомия человека”, заучивали названия всех косточек наизусть. Ангара берёт начало с озера Байкал и впадает в реку Енисей, протяженность 1779 км. Однажды плывя по реке на параходе, я уронила в воду огрызок яблока. И тут же меня заругали две русские девушки, за то, что загрязняю великую реку. Иркутяне, и особенно иркутские врачи, сыграли огромную роль в оздоровлении монгольского народа. В 2016 году ко мне обратились дети врачей-иркутян, прибывшие в Монголию, чтобы пройти по стопам родителей, а в будущем снять фильм о врачах-подвижниках, своих предках".
Очень короткий, но важный фрагмент из книги Ж. Цолмон о том, как она приехала учиться в Иркутск.
"Иркутская жизнь Наступило время уезжать на учёбу. На этот раз нам придётся на какое-то время расстаться. Сначала я проводила Оча в Золотую Москву. Тогда было не принято выставлять свои чувства напоказ, не так как у современной молодёжи. Ещё не успев получить весточки от Оча я отправилась в Иркутск, в медицинский. Весь поезд был заполнен студентами Иркутского университета, Политехнического, Института народного хозяйства, подготовительного по русскому языку, ну и нашего меда. Мои родители напутствовали меня: “учись хорошо, скоро отправишься к Очу, в Москву”. Ребята в поезде были восторжены и взволнованы, большинство впервые в жизни покидали отчий дом, тем более впервые ехали за границу. Наш институт располагался в живописном месте прямо на берегу реки Ангары. От общежития до учебного корпуса каких-то 100-150 метров. В комнате общежития со мной поселилась Ариунцэцэг и две бурятские девушки, которые еще не прибыли. На всю комнату четыре железных пружинных кровати, я нашла стенку от шкафа и сразу же положила её на пружину. Около каждой кровати маленькая тумба. Вообщем, кровать – моё личное пространство, здесь я занимаюсь, принимаю пищу, сплю. Комнату разделили занавесками, теперь у нас как бы две комнаты. Самым первым с кем я познакомилась был студент 5-ого курса Паша – старший нашего общежития. От него зависело в какую комнату поселить, кому выдать какое бельё и одеяло. Вообщем, “привратник важнее хана” . Наши студенты вели нехитрую торговлю, зарабатывали на пропитание. Начались занятия, мы с Болормой на одном потоке. Она высокая, стройная девушка с рыжеватыми волосами. В нашей группе, кажется, было с десяток ребят, русские, буряты, якуты, монголы. Всем нам раздали для изучения по одному скелету, иногда захватывали эти кости с собой в общежитие, даже засыпали со скелетами. В одном журнале прочитала, что скелета не надо бояться. Когда-то это был человек со своими мыслями и чувствами. Ни на кого он не нападает. Это просто наше учебное пособие. Хорошо, что я прочитала это эссе о скелете, а то боялась бы его, не понимала. Вообще, настольной книгой у нас была “Анатомия человека”, заучивали названия всех косточек наизусть. Ангара берёт начало с озера Байкал и впадает в реку Енисей, протяженность 1779 км. Однажды плывя по реке на параходе, я уронила в воду огрызок яблока. И тут же меня заругали две русские девушки, за то, что загрязняю великую реку. Иркутяне, и особенно иркутские врачи, сыграли огромную роль в оздоровлении монгольского народа. В 2016 году ко мне обратились дети врачей-иркутян, прибывшие в Монголию, чтобы пройти по стопам родителей, а в будущем снять фильм о врачах-подвижниках, своих предках".
Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from nl
