Ходил в пятницу в католический храм Святого Людовика на Малой Лубянке. Там давали концерт органной музыки в рамках Gnesin Contemporary Music Week. Среди сочинений в программе особенно сильно поразило «Вечное движение» Николая Корндорфа, написанное в оригинале для двух баянов и исполненное на органе и аккордеоне, а также The Swim британского композитора Лоуренса Крейна. Запись «Вечного движения» я в интернете не нашел, и не факт, что она есть, а Крейн — вот он, ну или внизу этого поста. Надо сказать, я всегда относился к нему с предубеждением, и его музыка в записи меня никогда не впечатляла, но The Swim своей напористостью одного аккорда и своим названием пробудил в моей голове неожиданное воспоминание. Сидя в полутьме, глядя на фигуру Богоматери и слушая колебания звука, я видел, как мой дед плывет в Волге. Оттолкнувшись от мелкого дна, он все плыл и плыл, уплывал и уплывал, далеко, казалось — на противоположный берег. Но музыка оборвалась ровно тогда, когда дед был где-то посередине между берегами. Закончилась — и я очнулся.
Ходил в пятницу в католический храм Святого Людовика на Малой Лубянке. Там давали концерт органной музыки в рамках Gnesin Contemporary Music Week. Среди сочинений в программе особенно сильно поразило «Вечное движение» Николая Корндорфа, написанное в оригинале для двух баянов и исполненное на органе и аккордеоне, а также The Swim британского композитора Лоуренса Крейна. Запись «Вечного движения» я в интернете не нашел, и не факт, что она есть, а Крейн — вот он, ну или внизу этого поста. Надо сказать, я всегда относился к нему с предубеждением, и его музыка в записи меня никогда не впечатляла, но The Swim своей напористостью одного аккорда и своим названием пробудил в моей голове неожиданное воспоминание. Сидя в полутьме, глядя на фигуру Богоматери и слушая колебания звука, я видел, как мой дед плывет в Волге. Оттолкнувшись от мелкого дна, он все плыл и плыл, уплывал и уплывал, далеко, казалось — на противоположный берег. Но музыка оборвалась ровно тогда, когда дед был где-то посередине между берегами. Закончилась — и я очнулся.
If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Also in the latest update is the ability for users to create a unique @username from the Settings page, providing others with an easy way to contact them via Search or their t.me/username link without sharing their phone number. Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed.
from nl
