Дмитрий Конаныхин 🇷🇺

В том-то и дело, Дима, что у нас на поверхность простигосподи «литературного процесса» ещё не вышли самородки настоящей лейтенантской прозы.

Из самородков, тщательно замалчиваемых равно юзефовичами-прилепинцами, это книги погибшего Максима Фомина (Владлена Татарского), нашего ваххабита Даниила Туленкова и умершего Алексея Ивакина. Но это солдатская, не лейтенантская проза.

В чëм отличие солдатской от лейтенантской? В масштабе окопа/укрепа: в солдатской прозе, как в «Проклятых и убитых» Виктора Астафьева, всë какие-то генералы погубить хотят солдатика, офицеры выступают высшими бесплотными силами, богами войны, непонятными и часто смертельно опасными. В генеральской прозе, которую обычно пишут приданные журналисты, слабым манием руки мудрых небожителей движутся фронты, в которых без микроскопа не рассмотреть ходульных людишек-букашек.

А вот лейтенантско-капитанская проза как раз имеет правильную оптику для создания героев — и, солдата видно, и офицера, и окопную правду, и безжалостный замысел боевых действий.

Ну не считать же лейтенантско-капитанской прозой алкогольные похождения в Донецке сержанта Прилепина, написавшего тошнотворную гнусность об Александре Захарченко в «Некоторые не попадут в ад». Ведь в этом буквосодержащем продукте наш бравый сержант выдаëт генеральско-ресторанную оптику: какие-то серые людишки-добровольцы копошатся на фоне героического героя, геройствующего в ресторанах, — то ли сержанта, то ли уже фельдмаршала.

Кстати, не просто так у народа в любимых книгах (и ненавидимых у прилепинцев и родственных им юзефовичей — и потому замалчиваемых) опять же Татарский, Туленков и Ивакин — именно потому, что у них оптика больше солдатской, это буквально «начитанный русский человек на войне».

Из того, что я вижу, наибольший потенциал имеет проза полковника Сергея Александровича Мачинского, если/когда он одолеет большой формат. При этом, его книга «Эхо войны. Возвращение. СВО», бесплатно выложенная на Литресе, как и книги Туленкова «У вас нет других нас. Шторм Z на войне», или чуть менее известных Владлена Татарского и Алексея Ивакина, — буквально передаются народом из рук в руки, сарафанным радио.

Это показатель настоящей русской литературы — когда наш начитанный народ Книги отрицает навязываемую боллитру, игнорирует прилепинщину и дарит родным (это важно) пусть даже пиратские копии, скачанные в интернете. Так народ распространяет поэзию Мельникова и Орынянской, так народ подпольно учит запрещëнные «Звëзды» Ольги Старушко, так мужики дарят друзьям Туленкова и в комментариях хвалят и советуют книгу Мачинского.

Но никогда я не видел, чтобы народ реагировал на оставшихся после предвыборной кампании многочисленных ботов, расхваливающих сержант-фельдмаршала Прилепина. Его для народа нет. Это приговор.

Возвращаясь к лейтенантской прозе.

Я когда-то написал Диме Филиппову, что он в будущем может стать Виктором Некрасовым новой эпохи. Но Дима предпочëл связаться с абсолютно неприличной прилепинщиной и... Как говорил покойный украинский упырь Кравчук, «маємо те, що маємо». (Дети, прилепинщина — это неприлично, это табу и харам для русского человека).

Так что, если перекреститься и с облегчением забыть z-шарлатанов и сержант-фельдмаршалов, то, Дима, у нас уже есть новые «Севастопольские рассказы» Сергея Мачинского, есть отличная русская поэзия и первая солдатская проза Татарского, Ивакина и Туленкова.

А лейтенанты, капитаны и майоры сейчас заняты. Они воюют.

Я читал несколько образцов великолепной прозы лейтенанта, гнившего в днепровских джунглях и потому отвергнутого президентской программой «Время героев», и лëтчика, совершившего небывалые подвиги.

Нас ждëт великая литература, Дима.

Она уже рядом.

https://www.group-telegram.com/DmitryMelnikoff/592

Telegram

Дмитрий Мельников

"Лейтенантскую прозу", которая была написана фронтовиками во время и после Великой Отечественной войны, критиковали с высот великой русской художественной прозы 19-го века (и не только, – Первая мировая война вызвала к жизни очень сильную военную литературу).…

www.group-telegram.com/nl/grishkafilippov.com/24057

7.6K viewsedited  Dec 29 at 07:49

В том-то и дело, Дима, что у нас на поверхность простигосподи «литературного процесса» ещё не вышли самородки настоящей лейтенантской прозы.

Из самородков, тщательно замалчиваемых равно юзефовичами-прилепинцами, это книги погибшего Максима Фомина (Владлена Татарского), нашего ваххабита Даниила Туленкова и умершего Алексея Ивакина. Но это солдатская, не лейтенантская проза.

В чëм отличие солдатской от лейтенантской? В масштабе окопа/укрепа: в солдатской прозе, как в «Проклятых и убитых» Виктора Астафьева, всë какие-то генералы погубить хотят солдатика, офицеры выступают высшими бесплотными силами, богами войны, непонятными и часто смертельно опасными. В генеральской прозе, которую обычно пишут приданные журналисты, слабым манием руки мудрых небожителей движутся фронты, в которых без микроскопа не рассмотреть ходульных людишек-букашек.

А вот лейтенантско-капитанская проза как раз имеет правильную оптику для создания героев — и, солдата видно, и офицера, и окопную правду, и безжалостный замысел боевых действий.

Ну не считать же лейтенантско-капитанской прозой алкогольные похождения в Донецке сержанта Прилепина, написавшего тошнотворную гнусность об Александре Захарченко в «Некоторые не попадут в ад». Ведь в этом буквосодержащем продукте наш бравый сержант выдаëт генеральско-ресторанную оптику: какие-то серые людишки-добровольцы копошатся на фоне героического героя, геройствующего в ресторанах, — то ли сержанта, то ли уже фельдмаршала.

Кстати, не просто так у народа в любимых книгах (и ненавидимых у прилепинцев и родственных им юзефовичей — и потому замалчиваемых) опять же Татарский, Туленков и Ивакин — именно потому, что у них оптика больше солдатской, это буквально «начитанный русский человек на войне».

Из того, что я вижу, наибольший потенциал имеет проза полковника Сергея Александровича Мачинского, если/когда он одолеет большой формат. При этом, его книга «Эхо войны. Возвращение. СВО», бесплатно выложенная на Литресе, как и книги Туленкова «У вас нет других нас. Шторм Z на войне», или чуть менее известных Владлена Татарского и Алексея Ивакина, — буквально передаются народом из рук в руки, сарафанным радио.

Это показатель настоящей русской литературы — когда наш начитанный народ Книги отрицает навязываемую боллитру, игнорирует прилепинщину и дарит родным (это важно) пусть даже пиратские копии, скачанные в интернете. Так народ распространяет поэзию Мельникова и Орынянской, так народ подпольно учит запрещëнные «Звëзды» Ольги Старушко, так мужики дарят друзьям Туленкова и в комментариях хвалят и советуют книгу Мачинского.

Но никогда я не видел, чтобы народ реагировал на оставшихся после предвыборной кампании многочисленных ботов, расхваливающих сержант-фельдмаршала Прилепина. Его для народа нет. Это приговор.

Возвращаясь к лейтенантской прозе.

Я когда-то написал Диме Филиппову, что он в будущем может стать Виктором Некрасовым новой эпохи. Но Дима предпочëл связаться с абсолютно неприличной прилепинщиной и... Как говорил покойный украинский упырь Кравчук, «маємо те, що маємо». (Дети, прилепинщина — это неприлично, это табу и харам для русского человека).

Так что, если перекреститься и с облегчением забыть z-шарлатанов и сержант-фельдмаршалов, то, Дима, у нас уже есть новые «Севастопольские рассказы» Сергея Мачинского, есть отличная русская поэзия и первая солдатская проза Татарского, Ивакина и Туленкова.

А лейтенанты, капитаны и майоры сейчас заняты. Они воюют.

Я читал несколько образцов великолепной прозы лейтенанта, гнившего в днепровских джунглях и потому отвергнутого президентской программой «Время героев», и лëтчика, совершившего небывалые подвиги.

Нас ждëт великая литература, Дима.

Она уже рядом.

https://www.group-telegram.com/DmitryMelnikoff/592

BY Дмитрий Конаныхин 🇷🇺