Минимум 10 челябинским срочникам пришли деньги за контракт с Минобороны, который они не подписывали
О первом подобном случае издание 74.ru написало неделю назад. Тогда солдат срочной службы из Челябинска по имени Игорь получил от министерства труда и соцзащиты Татарстана 305 тыс. руб. за подписание контракта с Минобороны.
В части это объяснили «сбоем в компьютере». К середине октября стало известно минимум о 10 срочниках, оказавшихся в такой ситуации. Всех их объединяют воинские части, находящиеся в Чебаркуле.
21-летнему Марку Леонову сначала пришли 305 тыс. руб., а потом — первая зарплата в 400 тыс. руб. По словам Леонова, его с сослуживцами регулярно пытались склонить к подписанию контракта. Но молодой человек нигде не ставил свою подпись. Другой срочник рассказал 74.ru, что в конце сентября им заявили о нехватке четырех человек для набора на контракт. После этого в список добавили собеседника издания и трех его сослуживцев, тоже срочников.
Семьи обратились в военную прокуратуру. По словам солдат, командиры просят «не поднимать шум». В правительстве Челябинской области после огласки в СМИ сообщили о техническом сбое и назвали выплаты ошибочными. Заместитель губернатора Алексей Фартыгин пообещал, что молодые люди останутся служить по призыву.
Минимум 10 челябинским срочникам пришли деньги за контракт с Минобороны, который они не подписывали
О первом подобном случае издание 74.ru написало неделю назад. Тогда солдат срочной службы из Челябинска по имени Игорь получил от министерства труда и соцзащиты Татарстана 305 тыс. руб. за подписание контракта с Минобороны.
В части это объяснили «сбоем в компьютере». К середине октября стало известно минимум о 10 срочниках, оказавшихся в такой ситуации. Всех их объединяют воинские части, находящиеся в Чебаркуле.
21-летнему Марку Леонову сначала пришли 305 тыс. руб., а потом — первая зарплата в 400 тыс. руб. По словам Леонова, его с сослуживцами регулярно пытались склонить к подписанию контракта. Но молодой человек нигде не ставил свою подпись. Другой срочник рассказал 74.ru, что в конце сентября им заявили о нехватке четырех человек для набора на контракт. После этого в список добавили собеседника издания и трех его сослуживцев, тоже срочников.
Семьи обратились в военную прокуратуру. По словам солдат, командиры просят «не поднимать шум». В правительстве Челябинской области после огласки в СМИ сообщили о техническом сбое и назвали выплаты ошибочными. Заместитель губернатора Алексей Фартыгин пообещал, что молодые люди останутся служить по призыву.
Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from nl
