Предположим, что вы решили убить время (а кто хоть раз не мечтал его, подлое, убить?), заходите в книжный и выбираете в качестве орудия убийства какой-нибудь детективчик потолще – ну, скажем, «Блюстителей» Джона Гришэма, АСТ, 2023 г. (свежачок? да не совсем, в твердом переплете он вышел еще в 2021 г., но отчего не сэкономить на обложке, сойдет и мягкая), в переводе А.Загорского. Допустим, что вас не бесит оборотное «э» в фамилии автора и в глубине души вы даже жалеете, что на русском не принято писать шэсть и шэя, ведь так гораздо красивее, – однако в искусстве чтения вы продвинулись уже так основательно, что вам не хочется покупать абы что. Поэтому вы открываете для проверки книгу и читаете:
Дьюк Рассел невиновен в чудовищных преступлениях, за которые был осужден. Тем не менее за них ему вынесли смертный приговор, и он будет приведен в исполнение через час и сорок четыре минуты. Как всегда в такие ужасные ночи, кажется, будто стрелки часов движутся все быстрее по мере того, как приближается назначенное для казни время. Я дважды прошел через такой обратный отсчет в других штатах. В одном из этих случаев он был доведен до конца, а мой подзащитный произнес свое последнее слово и умер. В другом – отсчет был чудом остановлен. На сей раз он не будет доведен до конца, во всяком случае этой ночью. Возможно, когда-нибудь…
Пускай вас даже не покоробили пять пассивов в этом коротком отрывке (был осужден, будет приведен, был доведен, был остановлен, будет доведен), но тут вы все-таки останавливаетесь (конечно, если читали внимательно) и задумываетесь: значит, приговор будет приведен в исполнение, но отсчет не будет доведен до конца? Это как? Раньше времени прикончат, что ли?
И тут вам на плечо опускается чья-то рука… нет, это невежливо. Вы просто слышите сзади радостный возглас, оборачиваетесь и видите меня, который чисто случайно забрел в магазин с оригиналом книги под мышкой. Мы вместе открываем его и читаем:
Duke Russell is not guilty of the unspeakable crimes for which he was convicted; nonetheless, he is scheduled to be executed for them in one hour and forty four minutes. As always during these dreadful nights, the clock seems to tick faster as the final hour approaches. I’ve suffered through two of these countdowns in other states. One went full cycle and my man uttered his final words. The other was waved off in a miracle finish. Tick away—it’s not going to happen, not tonight anyway…
Что ж, теперь все понятно. Возвращаем перевод на полочку и отправляемся убивать время каким-нибудь другим способом. Можно, к примеру, зайти в ближайшую кафешку, взять по чашечке чая и обсудить, кто больше виноват – переводчик, который за работой смотрел прямо перед собой, не озираясь по сторонам, или редактор, который мог бы вычитать внимательно хотя бы первые несколько строчек? Сложный вопрос…
Предположим, что вы решили убить время (а кто хоть раз не мечтал его, подлое, убить?), заходите в книжный и выбираете в качестве орудия убийства какой-нибудь детективчик потолще – ну, скажем, «Блюстителей» Джона Гришэма, АСТ, 2023 г. (свежачок? да не совсем, в твердом переплете он вышел еще в 2021 г., но отчего не сэкономить на обложке, сойдет и мягкая), в переводе А.Загорского. Допустим, что вас не бесит оборотное «э» в фамилии автора и в глубине души вы даже жалеете, что на русском не принято писать шэсть и шэя, ведь так гораздо красивее, – однако в искусстве чтения вы продвинулись уже так основательно, что вам не хочется покупать абы что. Поэтому вы открываете для проверки книгу и читаете:
Дьюк Рассел невиновен в чудовищных преступлениях, за которые был осужден. Тем не менее за них ему вынесли смертный приговор, и он будет приведен в исполнение через час и сорок четыре минуты. Как всегда в такие ужасные ночи, кажется, будто стрелки часов движутся все быстрее по мере того, как приближается назначенное для казни время. Я дважды прошел через такой обратный отсчет в других штатах. В одном из этих случаев он был доведен до конца, а мой подзащитный произнес свое последнее слово и умер. В другом – отсчет был чудом остановлен. На сей раз он не будет доведен до конца, во всяком случае этой ночью. Возможно, когда-нибудь…
Пускай вас даже не покоробили пять пассивов в этом коротком отрывке (был осужден, будет приведен, был доведен, был остановлен, будет доведен), но тут вы все-таки останавливаетесь (конечно, если читали внимательно) и задумываетесь: значит, приговор будет приведен в исполнение, но отсчет не будет доведен до конца? Это как? Раньше времени прикончат, что ли?
И тут вам на плечо опускается чья-то рука… нет, это невежливо. Вы просто слышите сзади радостный возглас, оборачиваетесь и видите меня, который чисто случайно забрел в магазин с оригиналом книги под мышкой. Мы вместе открываем его и читаем:
Duke Russell is not guilty of the unspeakable crimes for which he was convicted; nonetheless, he is scheduled to be executed for them in one hour and forty four minutes. As always during these dreadful nights, the clock seems to tick faster as the final hour approaches. I’ve suffered through two of these countdowns in other states. One went full cycle and my man uttered his final words. The other was waved off in a miracle finish. Tick away—it’s not going to happen, not tonight anyway…
Что ж, теперь все понятно. Возвращаем перевод на полочку и отправляемся убивать время каким-нибудь другим способом. Можно, к примеру, зайти в ближайшую кафешку, взять по чашечке чая и обсудить, кто больше виноват – переводчик, который за работой смотрел прямо перед собой, не озираясь по сторонам, или редактор, который мог бы вычитать внимательно хотя бы первые несколько строчек? Сложный вопрос…
BY Игра слов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat.
from nl
