После многолетнего перерыва выходит новый том дневника Михаила Кузмина с записями 1917–1924 годов. Об этом издании, особенностях его подготовки и послереволюционной эволюции творчества писателя Иван Мартов поговорил с Александрой Пахомовой, филологом и редактором книги:
И. М.: Интересно, что в конце 1910-х Кузмин пишет все меньше прозы, но при этом упорно продолжает вести дневник.
А. П.: Мне кажется, что в это время его творчество как будто расслаивается. В поэзии Кузмин продолжает свои эксперименты над все более художественным, ассоциативным языком, а в дневнике пытается зафиксировать жизнь во всей ее динамике, приблизиться к чувству нового времени и представить себя как героя этого времени, а свое жизнеописание — как жизнеописание героя новой калейдоскопической действительности. При этом любопытно, что в какой-то момент Кузмин почти перестал писать прозу, но от ведения дневника не отказался до самой смерти. Получается, у этого текста тоже есть свое художественное задание. Это была совершенно неожиданная для меня идея. Кузмин мыслил свою прозу, поэзию и дневник как тексты, дополняющие друг друга. В одном оседает все художественное, в другом — все бытовое, но только в их соединении мы понимаем суть кузминского творчества, весь его сложный публичный образ.
После многолетнего перерыва выходит новый том дневника Михаила Кузмина с записями 1917–1924 годов. Об этом издании, особенностях его подготовки и послереволюционной эволюции творчества писателя Иван Мартов поговорил с Александрой Пахомовой, филологом и редактором книги:
И. М.: Интересно, что в конце 1910-х Кузмин пишет все меньше прозы, но при этом упорно продолжает вести дневник.
А. П.: Мне кажется, что в это время его творчество как будто расслаивается. В поэзии Кузмин продолжает свои эксперименты над все более художественным, ассоциативным языком, а в дневнике пытается зафиксировать жизнь во всей ее динамике, приблизиться к чувству нового времени и представить себя как героя этого времени, а свое жизнеописание — как жизнеописание героя новой калейдоскопической действительности. При этом любопытно, что в какой-то момент Кузмин почти перестал писать прозу, но от ведения дневника не отказался до самой смерти. Получается, у этого текста тоже есть свое художественное задание. Это была совершенно неожиданная для меня идея. Кузмин мыслил свою прозу, поэзию и дневник как тексты, дополняющие друг друга. В одном оседает все художественное, в другом — все бытовое, но только в их соединении мы понимаем суть кузминского творчества, весь его сложный публичный образ.
Also in the latest update is the ability for users to create a unique @username from the Settings page, providing others with an easy way to contact them via Search or their t.me/username link without sharing their phone number. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later.
from nl
