Товарные поезда. Шпалы. Ранним утром из окна поезда: рыбаки, двое мужчин. Тяжёлой, уверенной походкой. С донским загаром и донским пылом. Грузным, как рельсы, телом – бодро шли с уловом.
В одном из двориков – рыжий пёс виляет хвостом. Оранжевыми кружевами шерсти рисует уют в непроснувшемся городке. Растеряно уткнувшись в уходящий вверх переулок – в ноги хозяина, любовно.
Домики с резными воротами и окнами застыли в неподвижном легком тумане, еще ни один луч не заиграл.
С другой стороны – Дон раскинулся долгой линией, цвета металлического поезда, в малахитово-черных цветах, вагоны пассажирского промчали по соседним рельсам.
Всё спит, только рыбаки в своих лодках, железных кастрюльках, сторожат радость и бережно стерегут свою мечту:
«Не спугнуть бы!»
Кое-где Дон, как наваристый крапивный суп, где-то водой плещется в стальной чашке серо-зеленых оттенков. Местами приглушенные молотой гречки блики. Далее разлеглись ржаные – красками высушенного урюка –поля. Или тропы под цвет того пса, который уже остался в памяти. Хотела бы погладить и его, и равнины: пушистые-пушистые в колосках и твёрдые внутри, чтобы душа смягчилась.
В нашем вагоне тихо просыпаются. Делятся сладостями, пьют чай. Тишина пассажиров и тишина природы за окном С каждой минутой крепче связывали с Богом. Узами, прочнее которых нет на Земле.
Товарные поезда. Шпалы. Ранним утром из окна поезда: рыбаки, двое мужчин. Тяжёлой, уверенной походкой. С донским загаром и донским пылом. Грузным, как рельсы, телом – бодро шли с уловом.
В одном из двориков – рыжий пёс виляет хвостом. Оранжевыми кружевами шерсти рисует уют в непроснувшемся городке. Растеряно уткнувшись в уходящий вверх переулок – в ноги хозяина, любовно.
Домики с резными воротами и окнами застыли в неподвижном легком тумане, еще ни один луч не заиграл.
С другой стороны – Дон раскинулся долгой линией, цвета металлического поезда, в малахитово-черных цветах, вагоны пассажирского промчали по соседним рельсам.
Всё спит, только рыбаки в своих лодках, железных кастрюльках, сторожат радость и бережно стерегут свою мечту:
«Не спугнуть бы!»
Кое-где Дон, как наваристый крапивный суп, где-то водой плещется в стальной чашке серо-зеленых оттенков. Местами приглушенные молотой гречки блики. Далее разлеглись ржаные – красками высушенного урюка –поля. Или тропы под цвет того пса, который уже остался в памяти. Хотела бы погладить и его, и равнины: пушистые-пушистые в колосках и твёрдые внутри, чтобы душа смягчилась.
В нашем вагоне тихо просыпаются. Делятся сладостями, пьют чай. Тишина пассажиров и тишина природы за окном С каждой минутой крепче связывали с Богом. Узами, прочнее которых нет на Земле.
In December 2021, Sebi officials had conducted a search and seizure operation at the premises of certain persons carrying out similar manipulative activities through Telegram channels. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from nl
