Что не так с исследованием ТеДо по рынку угля? Часть 2
К числу условий, которые могут обеспечить стабильность российского угольного экспорта, «Технологии доверия» относят и отмену пошлин на российский уголь в КНР:
«Обеспечение равных внешнеэкономических условий конкуренции на рынке Китая для российского угля по сравнению с австралийским и индонезийским: отмена импортной пошлины на российский уголь в Китае».
Пошлины на импорт российского угля, отмененные в Китае в мае 2022 г., были повторно введены в 2024 г.: ставка для энергетического угля составляет 6%, а для коксующегося (сырья для металлургии) – 3%.
Введение пошлин уже успело негативно отразиться на российском угольном экспорте. По данным ЦДУ ТЭК, экспорт угля из России в КНР по итогам первой половины 2024 г. сократился на 14% (год к году), до 32,2 млн т (без учета Гонконга).
Решение о введении пошлин связано как с бурным развитием угледобычи в КНР, так и с торможением темпов ввода угольных электростанций. По данным Международного энергетического агентства (МЭА), инвестиции в добычу угля в КНР в реальном выражении выросли на 65% в период с 2017 по 2023 гг. (с $60,7 млрд до $100,0 млрд в год в ценах 2023 г.), тогда как инвестиции в строительство угольных ТЭС – сократились более чем вдвое (с $35,0 млрд до $16,5 млрд в год).
В результате добыча угля в Китае в период с 2017 по 2023 гг. выросла на 34%, а в абсолютном выражении – на 1186 млн т в год, что более чем вдвое превосходит годовой объем угледобычи в России. По данным Energy Institute, доля КНР в общемировой структуре угледобычи выросла с 45,7% в 2017 г. до 51,8% в 2023 г. Для сравнения: доля России за тот же период снизилась с 5,3% до 4,8%.
Сокращение инвестиций в строительство угольных ТЭС привело к снижению темпов развития угольной генерации: если в период с 2011 по 2015 гг. среднегодовой ввод мощности угольных ТЭС составлял 54,2 гигаватта (ГВт) в год, а в 2016-2020 гг. – 42,5 ГВт в год, то в 2021-2023 гг. – 34,4 ГВт в год, согласно данным Global Energy Monitor. Темпы ввода ВИЭ, наоборот, резко ускорились: если в 2011-2015 гг. в Китае вводилось в среднем 9,6 гигаватта (ГВт) ветровых и солнечных генераторов в год, то в 2016-2020 гг. – 24,1 ГВт в год, а в 2021-2023 гг. – 57,3 ГВт, согласно данным Международного агентства по ВИЭ (IRENA).
Конкуренция с ВИЭ в ближайшие годы будет усиливаться, в том числе из-за сокращения издержек: среднемировая стоимость ввода наземных ветровых генераторов в период с 2017 по 2023 гг. снизилась на 39% (до $1160 на кВт в ценах 2023 г.), а солнечных панелей – на 54% (до $758 на кВт), согласно данным IRENA. С учетом того, что Китай является мировым лидером по темпам ввода атомных реакторов и систем хранения энергии, потребность в строительстве угольных электростанций в КНР будет снижаться.
Торможение спроса на уголь будет происходить и в металлургии, в том числе из-за распространения низкоуглеродных технологий: по данным Global Energy Monitor, к апрелю 2024 г. мощность строящихся предприятий по производству стали составляла 66,8 млн тонн в год, из них треть (22,1 млн тонн в год) приходилась на мощности, позволяющие экономить уголь либо вовсе отказаться от его использования.
В целом, у китайских регуляторов в ближайшие годы не будет серьезных стимулов для отмены пошлин на импорт российского угля – как из-за роста угледобычи, так и масштабного внедрения низкоуглеродных технологий в электроэнергетике и металлургии. И это будет влиять на российский угольный экспорт не меньше, чем стремление РЖД диверсифицировать грузопоток на Восточном полигоне.
К числу условий, которые могут обеспечить стабильность российского угольного экспорта, «Технологии доверия» относят и отмену пошлин на российский уголь в КНР:
«Обеспечение равных внешнеэкономических условий конкуренции на рынке Китая для российского угля по сравнению с австралийским и индонезийским: отмена импортной пошлины на российский уголь в Китае».
Пошлины на импорт российского угля, отмененные в Китае в мае 2022 г., были повторно введены в 2024 г.: ставка для энергетического угля составляет 6%, а для коксующегося (сырья для металлургии) – 3%.
Введение пошлин уже успело негативно отразиться на российском угольном экспорте. По данным ЦДУ ТЭК, экспорт угля из России в КНР по итогам первой половины 2024 г. сократился на 14% (год к году), до 32,2 млн т (без учета Гонконга).
Решение о введении пошлин связано как с бурным развитием угледобычи в КНР, так и с торможением темпов ввода угольных электростанций. По данным Международного энергетического агентства (МЭА), инвестиции в добычу угля в КНР в реальном выражении выросли на 65% в период с 2017 по 2023 гг. (с $60,7 млрд до $100,0 млрд в год в ценах 2023 г.), тогда как инвестиции в строительство угольных ТЭС – сократились более чем вдвое (с $35,0 млрд до $16,5 млрд в год).
В результате добыча угля в Китае в период с 2017 по 2023 гг. выросла на 34%, а в абсолютном выражении – на 1186 млн т в год, что более чем вдвое превосходит годовой объем угледобычи в России. По данным Energy Institute, доля КНР в общемировой структуре угледобычи выросла с 45,7% в 2017 г. до 51,8% в 2023 г. Для сравнения: доля России за тот же период снизилась с 5,3% до 4,8%.
Сокращение инвестиций в строительство угольных ТЭС привело к снижению темпов развития угольной генерации: если в период с 2011 по 2015 гг. среднегодовой ввод мощности угольных ТЭС составлял 54,2 гигаватта (ГВт) в год, а в 2016-2020 гг. – 42,5 ГВт в год, то в 2021-2023 гг. – 34,4 ГВт в год, согласно данным Global Energy Monitor. Темпы ввода ВИЭ, наоборот, резко ускорились: если в 2011-2015 гг. в Китае вводилось в среднем 9,6 гигаватта (ГВт) ветровых и солнечных генераторов в год, то в 2016-2020 гг. – 24,1 ГВт в год, а в 2021-2023 гг. – 57,3 ГВт, согласно данным Международного агентства по ВИЭ (IRENA).
Конкуренция с ВИЭ в ближайшие годы будет усиливаться, в том числе из-за сокращения издержек: среднемировая стоимость ввода наземных ветровых генераторов в период с 2017 по 2023 гг. снизилась на 39% (до $1160 на кВт в ценах 2023 г.), а солнечных панелей – на 54% (до $758 на кВт), согласно данным IRENA. С учетом того, что Китай является мировым лидером по темпам ввода атомных реакторов и систем хранения энергии, потребность в строительстве угольных электростанций в КНР будет снижаться.
Торможение спроса на уголь будет происходить и в металлургии, в том числе из-за распространения низкоуглеродных технологий: по данным Global Energy Monitor, к апрелю 2024 г. мощность строящихся предприятий по производству стали составляла 66,8 млн тонн в год, из них треть (22,1 млн тонн в год) приходилась на мощности, позволяющие экономить уголь либо вовсе отказаться от его использования.
В целом, у китайских регуляторов в ближайшие годы не будет серьезных стимулов для отмены пошлин на импорт российского угля – как из-за роста угледобычи, так и масштабного внедрения низкоуглеродных технологий в электроэнергетике и металлургии. И это будет влиять на российский угольный экспорт не меньше, чем стремление РЖД диверсифицировать грузопоток на Восточном полигоне.
group-telegram.com/kirillrodionov/1415
Create:
Last Update:
Last Update:
Что не так с исследованием ТеДо по рынку угля? Часть 2
К числу условий, которые могут обеспечить стабильность российского угольного экспорта, «Технологии доверия» относят и отмену пошлин на российский уголь в КНР:
«Обеспечение равных внешнеэкономических условий конкуренции на рынке Китая для российского угля по сравнению с австралийским и индонезийским: отмена импортной пошлины на российский уголь в Китае».
Пошлины на импорт российского угля, отмененные в Китае в мае 2022 г., были повторно введены в 2024 г.: ставка для энергетического угля составляет 6%, а для коксующегося (сырья для металлургии) – 3%.
Введение пошлин уже успело негативно отразиться на российском угольном экспорте. По данным ЦДУ ТЭК, экспорт угля из России в КНР по итогам первой половины 2024 г. сократился на 14% (год к году), до 32,2 млн т (без учета Гонконга).
Решение о введении пошлин связано как с бурным развитием угледобычи в КНР, так и с торможением темпов ввода угольных электростанций. По данным Международного энергетического агентства (МЭА), инвестиции в добычу угля в КНР в реальном выражении выросли на 65% в период с 2017 по 2023 гг. (с $60,7 млрд до $100,0 млрд в год в ценах 2023 г.), тогда как инвестиции в строительство угольных ТЭС – сократились более чем вдвое (с $35,0 млрд до $16,5 млрд в год).
В результате добыча угля в Китае в период с 2017 по 2023 гг. выросла на 34%, а в абсолютном выражении – на 1186 млн т в год, что более чем вдвое превосходит годовой объем угледобычи в России. По данным Energy Institute, доля КНР в общемировой структуре угледобычи выросла с 45,7% в 2017 г. до 51,8% в 2023 г. Для сравнения: доля России за тот же период снизилась с 5,3% до 4,8%.
Сокращение инвестиций в строительство угольных ТЭС привело к снижению темпов развития угольной генерации: если в период с 2011 по 2015 гг. среднегодовой ввод мощности угольных ТЭС составлял 54,2 гигаватта (ГВт) в год, а в 2016-2020 гг. – 42,5 ГВт в год, то в 2021-2023 гг. – 34,4 ГВт в год, согласно данным Global Energy Monitor. Темпы ввода ВИЭ, наоборот, резко ускорились: если в 2011-2015 гг. в Китае вводилось в среднем 9,6 гигаватта (ГВт) ветровых и солнечных генераторов в год, то в 2016-2020 гг. – 24,1 ГВт в год, а в 2021-2023 гг. – 57,3 ГВт, согласно данным Международного агентства по ВИЭ (IRENA).
Конкуренция с ВИЭ в ближайшие годы будет усиливаться, в том числе из-за сокращения издержек: среднемировая стоимость ввода наземных ветровых генераторов в период с 2017 по 2023 гг. снизилась на 39% (до $1160 на кВт в ценах 2023 г.), а солнечных панелей – на 54% (до $758 на кВт), согласно данным IRENA. С учетом того, что Китай является мировым лидером по темпам ввода атомных реакторов и систем хранения энергии, потребность в строительстве угольных электростанций в КНР будет снижаться.
Торможение спроса на уголь будет происходить и в металлургии, в том числе из-за распространения низкоуглеродных технологий: по данным Global Energy Monitor, к апрелю 2024 г. мощность строящихся предприятий по производству стали составляла 66,8 млн тонн в год, из них треть (22,1 млн тонн в год) приходилась на мощности, позволяющие экономить уголь либо вовсе отказаться от его использования.
В целом, у китайских регуляторов в ближайшие годы не будет серьезных стимулов для отмены пошлин на импорт российского угля – как из-за роста угледобычи, так и масштабного внедрения низкоуглеродных технологий в электроэнергетике и металлургии. И это будет влиять на российский угольный экспорт не меньше, чем стремление РЖД диверсифицировать грузопоток на Восточном полигоне.
К числу условий, которые могут обеспечить стабильность российского угольного экспорта, «Технологии доверия» относят и отмену пошлин на российский уголь в КНР:
«Обеспечение равных внешнеэкономических условий конкуренции на рынке Китая для российского угля по сравнению с австралийским и индонезийским: отмена импортной пошлины на российский уголь в Китае».
Пошлины на импорт российского угля, отмененные в Китае в мае 2022 г., были повторно введены в 2024 г.: ставка для энергетического угля составляет 6%, а для коксующегося (сырья для металлургии) – 3%.
Введение пошлин уже успело негативно отразиться на российском угольном экспорте. По данным ЦДУ ТЭК, экспорт угля из России в КНР по итогам первой половины 2024 г. сократился на 14% (год к году), до 32,2 млн т (без учета Гонконга).
Решение о введении пошлин связано как с бурным развитием угледобычи в КНР, так и с торможением темпов ввода угольных электростанций. По данным Международного энергетического агентства (МЭА), инвестиции в добычу угля в КНР в реальном выражении выросли на 65% в период с 2017 по 2023 гг. (с $60,7 млрд до $100,0 млрд в год в ценах 2023 г.), тогда как инвестиции в строительство угольных ТЭС – сократились более чем вдвое (с $35,0 млрд до $16,5 млрд в год).
В результате добыча угля в Китае в период с 2017 по 2023 гг. выросла на 34%, а в абсолютном выражении – на 1186 млн т в год, что более чем вдвое превосходит годовой объем угледобычи в России. По данным Energy Institute, доля КНР в общемировой структуре угледобычи выросла с 45,7% в 2017 г. до 51,8% в 2023 г. Для сравнения: доля России за тот же период снизилась с 5,3% до 4,8%.
Сокращение инвестиций в строительство угольных ТЭС привело к снижению темпов развития угольной генерации: если в период с 2011 по 2015 гг. среднегодовой ввод мощности угольных ТЭС составлял 54,2 гигаватта (ГВт) в год, а в 2016-2020 гг. – 42,5 ГВт в год, то в 2021-2023 гг. – 34,4 ГВт в год, согласно данным Global Energy Monitor. Темпы ввода ВИЭ, наоборот, резко ускорились: если в 2011-2015 гг. в Китае вводилось в среднем 9,6 гигаватта (ГВт) ветровых и солнечных генераторов в год, то в 2016-2020 гг. – 24,1 ГВт в год, а в 2021-2023 гг. – 57,3 ГВт, согласно данным Международного агентства по ВИЭ (IRENA).
Конкуренция с ВИЭ в ближайшие годы будет усиливаться, в том числе из-за сокращения издержек: среднемировая стоимость ввода наземных ветровых генераторов в период с 2017 по 2023 гг. снизилась на 39% (до $1160 на кВт в ценах 2023 г.), а солнечных панелей – на 54% (до $758 на кВт), согласно данным IRENA. С учетом того, что Китай является мировым лидером по темпам ввода атомных реакторов и систем хранения энергии, потребность в строительстве угольных электростанций в КНР будет снижаться.
Торможение спроса на уголь будет происходить и в металлургии, в том числе из-за распространения низкоуглеродных технологий: по данным Global Energy Monitor, к апрелю 2024 г. мощность строящихся предприятий по производству стали составляла 66,8 млн тонн в год, из них треть (22,1 млн тонн в год) приходилась на мощности, позволяющие экономить уголь либо вовсе отказаться от его использования.
В целом, у китайских регуляторов в ближайшие годы не будет серьезных стимулов для отмены пошлин на импорт российского угля – как из-за роста угледобычи, так и масштабного внедрения низкоуглеродных технологий в электроэнергетике и металлургии. И это будет влиять на российский угольный экспорт не меньше, чем стремление РЖД диверсифицировать грузопоток на Восточном полигоне.
BY Родионов
Share with your friend now:
group-telegram.com/kirillrodionov/1415