Пополнение библиотеки — три книги от «Альпина.Проза».
Эльдар Саттаров «Теряя наши улицы» — от 80-х до нулевых, Алма-Ата, Москва, Европа, роман о взрослении, контркультуре и зависимостях, должно быть что-то острое и мальчишеское, интересно, насколько это перекликается с женским взглядом на схожие темы, романом Кристины Маиловской «На улице Дыбенко».
Максим Семеляк «Средняя продолжительность жизни» — ещё один мужской текст о себе и о жизни. Тут, пожалуй, достаточно процитировать аннотацию: «Нарцисс-мизантроп, он раскапывает могилу на Ваганьковском и, окружив себя свитой из эксцентричных существ, притворяется внуком Зощенко, изучает боевое искусство, практикует мирное варварство, торгует прошлогодним снегом, погружается в бытовую феноменологию, барахтается между юмореской и элегией и плавает в философии». Аннотация мне этот текст и «продала», а также слова дорогого друга Аси Шевченко, что тут у нас «самый правильный сорт грибов».
Анна Пестерева «Пятно» — продолжаю исследовать границы хоррора и триллера за пределами ССК. Обложка, кстати, вживую выглядит ещё круче, чем с экрана.
Пополнение библиотеки — три книги от «Альпина.Проза».
Эльдар Саттаров «Теряя наши улицы» — от 80-х до нулевых, Алма-Ата, Москва, Европа, роман о взрослении, контркультуре и зависимостях, должно быть что-то острое и мальчишеское, интересно, насколько это перекликается с женским взглядом на схожие темы, романом Кристины Маиловской «На улице Дыбенко».
Максим Семеляк «Средняя продолжительность жизни» — ещё один мужской текст о себе и о жизни. Тут, пожалуй, достаточно процитировать аннотацию: «Нарцисс-мизантроп, он раскапывает могилу на Ваганьковском и, окружив себя свитой из эксцентричных существ, притворяется внуком Зощенко, изучает боевое искусство, практикует мирное варварство, торгует прошлогодним снегом, погружается в бытовую феноменологию, барахтается между юмореской и элегией и плавает в философии». Аннотация мне этот текст и «продала», а также слова дорогого друга Аси Шевченко, что тут у нас «самый правильный сорт грибов».
Анна Пестерева «Пятно» — продолжаю исследовать границы хоррора и триллера за пределами ССК. Обложка, кстати, вживую выглядит ещё круче, чем с экрана.
But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK.
from nl
