Пятый выпуск. Постмодернизм в литературе – это миф
Скрип первый: интертекстуальность
Постмодернизм не может похвастаться устоявшейся дефиницией, но среди признаков постмодернистской литературы почти всегда можно обнаружить интертекстуальность.
Это наличие в тексте явных или скрытых отсылок к другим текстам, а порой и к самому себе. Романы, которые считаются постмодернистскими, действительно, полны таких отсылок. Например, само название книги Владимира Набокова «Бледное пламя» позаимствовано из пьесы Уильяма Шекспира (традиционно считается, что из «Тимона Афинского», однако Александр Люксембург и Сергей Ильин высказывали предположение, что из «Гамлета»). Большая часть «Бледного пламени» представляет собой комментарий к поэме, содержащейся в тексте этой книги.
Роман Итало Кальвино «Если однажды зимней ночью путник» начинается с приобретения героем книги с таким же названием, а заканчивается завершением процесса ее прочтения; между этими точками персонажи читают другие романы.
«Улисса» можно рассматривать в качестве читательской автобиографии Джеймса Джойса. И так далее.
Таким образом, не приходится отрицать, что интертекстуальность – это черта постмодернистской литературы. Но действительно ли это признак только литературы постмодерна?
Наполняемость всемирной виртуальной библиотеки сейчас колоссальна. Желаете почитать самый известный труд лауреата Нобелевской премии по литературе 1942 года? Милости просим. Заинтересовались четвертым романом тетралогии Александра Дюма-отца о гугенотских войнах? Пара кликов, и роман скачан. Решили освежить в памяти юношеские стихи Артура Манбаха? Вуаля!
В ХХ веке издавали гораздо больше книг, чем раньше, в том числе переводных. Это еще до появления Интернета позволило увидеть намного больше связей книг друг с другом, чем наблюдали читатели предыдущих столетий, когда книги были дорогими, а переводная литература и вовсе фрагментарной.
Однако то обстоятельство, что в последние сто с лишним лет люди много читали и видели больше связей между книгами, не означает, что прежде этих связей было меньше.
Задолго до постмодернизма Уильям Шекспир заимствовал сюжеты у других авторов. Существовала пьеса, ныне известная как «Пра-Гамлет», которая, вероятно, принадлежала перу Томаса Кида. В книге Айзека Азимова «Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы» она называется «Ур-Гамлет» («ур» – немецкая приставка, означающая «ранний»). Эта пьеса, в свою очередь, базировалась на легенде об Амледе из «Деяний данов» Саксона Грамматика.
Сюжет «Ромео и Джульетты» Шекспир, по всей вероятности, почерпнул из текста своего соотечественника Артура Брука «Трагическая история Ромео и Джульетты», опубликованного в 60-х годах XVI века. Тот, в свою очередь, использовал сюжет новеллы итальянца Маттео Банделло, но и этот последний не был сочинителем печальнейшей повести на свете.
Современник Шекспира (они умерли в один день или, по другим данным, один за другим в течение двух дней) Мигель де Сервантес до написания «Дон Кихота», судя по всему, познакомился с книгой «Интерлюдии романсов», где рассказывалось о герое, повредившимся умом на ниве чтения рыцарских романов.
Более того, через несколько лет после выхода первой части «Дон Кихота» некто, писавший под псевдонимом Алонсо Фернандес де Авельянеда, опубликовал вторую часть, перехватив у Сервантеса популярного персонажа. Вполне постмодернистская выходка, правда? Сервантес ответил собственной второй частью «Дон Кихота».
Примеров можно привести много. Подобных случаев было еще больше – просто огромное число книг до нашего времени не сохранилось.
Итак, интертекстуальность – это свойство, которое было присуще литературе задолго до постмодернизма. Авторы всегда открыто и тайно ссылались на книги друг друга, полемизировали, заимствовали, перерабатывали, а иногда и приворовывали сюжеты и героев.
Эпоха постмодернизма – это вовсе не время, когда литература обрела свойство интертекстуальности. Это всего лишь время, когда массовый читатель открыл для себя такое извечное качество литературы.
Пятый выпуск. Постмодернизм в литературе – это миф
Скрип первый: интертекстуальность
Постмодернизм не может похвастаться устоявшейся дефиницией, но среди признаков постмодернистской литературы почти всегда можно обнаружить интертекстуальность.
Это наличие в тексте явных или скрытых отсылок к другим текстам, а порой и к самому себе. Романы, которые считаются постмодернистскими, действительно, полны таких отсылок. Например, само название книги Владимира Набокова «Бледное пламя» позаимствовано из пьесы Уильяма Шекспира (традиционно считается, что из «Тимона Афинского», однако Александр Люксембург и Сергей Ильин высказывали предположение, что из «Гамлета»). Большая часть «Бледного пламени» представляет собой комментарий к поэме, содержащейся в тексте этой книги.
Роман Итало Кальвино «Если однажды зимней ночью путник» начинается с приобретения героем книги с таким же названием, а заканчивается завершением процесса ее прочтения; между этими точками персонажи читают другие романы.
«Улисса» можно рассматривать в качестве читательской автобиографии Джеймса Джойса. И так далее.
Таким образом, не приходится отрицать, что интертекстуальность – это черта постмодернистской литературы. Но действительно ли это признак только литературы постмодерна?
Наполняемость всемирной виртуальной библиотеки сейчас колоссальна. Желаете почитать самый известный труд лауреата Нобелевской премии по литературе 1942 года? Милости просим. Заинтересовались четвертым романом тетралогии Александра Дюма-отца о гугенотских войнах? Пара кликов, и роман скачан. Решили освежить в памяти юношеские стихи Артура Манбаха? Вуаля!
В ХХ веке издавали гораздо больше книг, чем раньше, в том числе переводных. Это еще до появления Интернета позволило увидеть намного больше связей книг друг с другом, чем наблюдали читатели предыдущих столетий, когда книги были дорогими, а переводная литература и вовсе фрагментарной.
Однако то обстоятельство, что в последние сто с лишним лет люди много читали и видели больше связей между книгами, не означает, что прежде этих связей было меньше.
Задолго до постмодернизма Уильям Шекспир заимствовал сюжеты у других авторов. Существовала пьеса, ныне известная как «Пра-Гамлет», которая, вероятно, принадлежала перу Томаса Кида. В книге Айзека Азимова «Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы» она называется «Ур-Гамлет» («ур» – немецкая приставка, означающая «ранний»). Эта пьеса, в свою очередь, базировалась на легенде об Амледе из «Деяний данов» Саксона Грамматика.
Сюжет «Ромео и Джульетты» Шекспир, по всей вероятности, почерпнул из текста своего соотечественника Артура Брука «Трагическая история Ромео и Джульетты», опубликованного в 60-х годах XVI века. Тот, в свою очередь, использовал сюжет новеллы итальянца Маттео Банделло, но и этот последний не был сочинителем печальнейшей повести на свете.
Современник Шекспира (они умерли в один день или, по другим данным, один за другим в течение двух дней) Мигель де Сервантес до написания «Дон Кихота», судя по всему, познакомился с книгой «Интерлюдии романсов», где рассказывалось о герое, повредившимся умом на ниве чтения рыцарских романов.
Более того, через несколько лет после выхода первой части «Дон Кихота» некто, писавший под псевдонимом Алонсо Фернандес де Авельянеда, опубликовал вторую часть, перехватив у Сервантеса популярного персонажа. Вполне постмодернистская выходка, правда? Сервантес ответил собственной второй частью «Дон Кихота».
Примеров можно привести много. Подобных случаев было еще больше – просто огромное число книг до нашего времени не сохранилось.
Итак, интертекстуальность – это свойство, которое было присуще литературе задолго до постмодернизма. Авторы всегда открыто и тайно ссылались на книги друг друга, полемизировали, заимствовали, перерабатывали, а иногда и приворовывали сюжеты и героев.
Эпоха постмодернизма – это вовсе не время, когда литература обрела свойство интертекстуальности. Это всего лишь время, когда массовый читатель открыл для себя такое извечное качество литературы.
BY Князь Процент
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. "We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from nl
