В ходе Первой мировой войны немецкие подводные лодки были настоящей головной болью для Великобритании. Королевскому флоту просто нечего было противопоставить. Хотя британцы и ввели полную морскую блокаду немецких портов, пытаясь лишить их возможности участвовать в войне, но Берлин развернул неограниченную подводную войну, нацеленную на торговое судоходство.

В этой связи Сэр Фредерик Сэмюэл Инглфилд предложил инновационный для того времени подход к решению этой проблемы: привлечь чаек к борьбе с немецкими подлодками. Идея состояла в том, чтобы кормить диких чаек с муляжей перископов для закрепления их как места для кормления. Таким образом, вид этих птиц, слетающихся стайками, давал британским морякам информацию о возможной дислокации противника. Причем адмирал также хотел научить птиц испражняться на перископ, чтобы понижать обзор противника над водой.

Несмотря на изначальную абсурдность, к самой затее отнеслись максимально серьезно: в одной из британских гаваней даже существовал специальный учебный центр для этих целей. Параллельно в работе был другой проект по обучению морских львов, которые также должны были помогать в обнаружении врага. Но с созданием системы конвоев для торговых кораблей и со вступлением в войну США подобные проекты были забыты.

Если глобальное потепление прямо сейчас делает зиму в Москве еще теплее, то ничего плохого в таких климатических изменениях я не вижу!

Вот уж действительно — «не круг, а спираль». Я про историю европейского кладбища, преимущественно французского. Потому, что Бертран Мари, автор книги «Пляска смерти, или история кладбищ» — француз.

Дело в том, что начиная со Средних веков и до наших дней человечество постоянно меняет содержание (прошу прощения за каламбур) кладбищ, отвечая на каждом витке на одни и те же вопросы: общие могилы или частные, место общественного досуга или нет и так далее. После прихода христианства европейская культура захоронения пришла в упадок. С одной стороны, потому что нет смысла думать о смерти, если надо думать о жизни вечной, с другой — по-настоящему интересные (в условиях дефицита развлечений) похороны могли позволить себе только дворяне. Всех остальных обычно просто закапывали (причём даже без гроба, просто в саване) в общей могиле, а саму кладбищенскую площадку использовали для организации ярмарок.

Церковь, похоронный монополист, ещё и постоянно запрещала хоронить в таких специально отведённых местах некоторых людей: протестантов, евреев, самоубийц, некрещёных детей и просто тех, кто неудачно оступился и поэтому не успел собороваться. Впрочем, за деньги можно. Так что по мере роста благосостояния населения за счёт торговцев и состоятельных ремесленников росло и число захороненных на кладбищах. К сожалению, церковь проявила себя как плохая похоронная бизнес-структура: слишком мало места в церквях и при них, слишком много покойников... Уже не до развлечений в таких местах. Кризис роста, короче. Поэтому в Новое время право на похороны отжала себе светская власть.

Наполеон Бонапарт, который, кажется, успел наследить во всех областях жизни французов, в 1804 году подписал Императорский декрет о погребениях, полностью регламентировав похоронное дело и отобрав у церкви право на погребение. Наполеону Европа обязана и первым современным кладбищем, а его чиновнику Николя Фрошо — первыми маркетинговыми приёмами в похоронном деле. Действительно, большинство современных кладбищ скопировано с наполеоновского Пер-Лашез, кладбища-парка, на которое Фрошо свёз множество французских знаменитостей, от Мольера до Абеляра, которых выкопал в других местах.

Считается, что именно такой тип кладбищ обеспечил возрождение культа мёртвых. Мы переживаем его и сейчас, когда под горе утраты подогнана целая индустрия, цель которой — уверить нас в праве на частную смерть с отдельным погребением, аналоге права на собственное жильё, как в начале Нового времени. Впрочем, после ковида с его общей утратой культуры скорби на горизонте снова проглядывает перспектива общих могил.

А почему Гренландия и остальные вообще думают, что она станет 51-м штатом? Ведь ее могут присоединить как зависимую территорию без представительства в Конгрессе — это еще хуже!

Эх, сейчас бы телятины оссобуко прям с утра и остаться дома, а не вот это вот всё 🤪

Подтверждаю. Есть, чем гордиться. Торчу там постоянно (чего кричать-то?).
https://www.group-telegram.com/mettlachtiles/1260

ТАКОЙ СТРАННЫЙ ДЕНЬ
Как книги побеждают интернет

28 января – «Международный день без интернета». Суть праздника не очень понятна, даже в Дне без бюстгальтера, на мой взгляд, больше смысла. Потому что в современных реалиях звучит почти фантастически – как день без электричества, например.
Человек постоянно подключён к Сети тысячей невидимых нитей. В мессенджеры приходят сообщения, на почту рассылки, по ТВ – фильмы из интернета, вайфай вездесущ. Что иронично, этот «международный день» придуман в рамках британского онлайн-проекта и выглядит самопиаром. Цель описана туманно – «прожить этот день исключительно в «реальном» мире, общаться с другими людьми». Я же не в Roblox играю, я общаюсь с реальными друзьями по Zoom, иногда даже (прости господи!) голосовыми сообщениями. Да и многие мои хобби связаны с интернетом – ищу информацию об интересующих меня писателях, ищу красивые хрустальные вазы, антикварные книги и «брожу» по виртуальным музеям Европы...

Полностью материал Кристины Потупчик

================
💡ПОДПИСАТЬСЯ на ТГ-канал «Литературной газеты»

Геймеры в России внезапно теперь самая угнетаемая категория населения. Ведь им мешают не только наши внутренние ограничения, но еще и западные санкции. Зато как с юных лет все учатся адаптации к непростым условиям — настоящая школа жизни. Тут тебе и настроить связь, и наладить реэскпорт — вот уж действительно квест на несколько сюжетных веток.

Релиз китайской нейросети DeepSeek поставил рекорды на американском фондовом рынке. Из-за ее появления крупнейший производитель чипов в лице Nvidia потерял почти $600 млрд за день. Риторика корпорации о том, что без ее техники и софта работа ИИ невозможна, судя по всему, оказалась не совсем правдивой.

Из интересного — сами американцы заявили, что китайская компания не нарушала санкции, которые ограничивают доступ к передовым чипам при создании своей версии. Поэтому вполне возможно, что Поднебесная смогла справиться сугубо своими силами, а это не только удар по США, но и по производству чипов на Тайване.

На гаражной распродаже в Миннесоте обнаружили неизвестное до этого полотно Ван Гога. Ради установления авторства провели анализ переплетения холста, пигмента краски и других данных, которые позволили выявить работу голландского живописца. Сама картина была написана художником во время его пребывания в психиатрической больнице на юге Франции в 1889 году.

Кроме того, исследователи обнаружили в холсте волос и отправили его на ДНК-анализ. Хотя и было установлено, что он принадлежит мужчине, попытки сопоставить его с потомками Ван Гога не дали никаких результатов. В любом случае, существующих данных хватает, чтобы атрибутировать картину, что существенно повышает ее стоимость в глазах коллекционеров и музеев.

При этом ранее музей Ван Гога в Амстердаме отказался считать картину оригинальной, когда к нему обратился предыдущий владелец в декабре 2018 года. И понять такой скепсис можно: художник был весьма неряшлив в отношении своих работ, многие из которых он подарил друзьям или знакомым, поэтому процедура установления авторства всегда очень трудная и долгая, требующая многократного подтверждения.

Если где-то открыли ящик Пандоры, то скорее всего наши там рядом стояли.

https://www.group-telegram.com/kate1chak/2955

Раз уж речь зашла о нехватке качественных и своевременных переводов актуальной англоязычной литературы, то одним из наибольших упущений для отечественной книжной отрасли сегодня можно назвать отсутствие русскоязычного издания «Chip War» Криса Миллера.

Третья Мировая давно идёт, принимая различные формы в различных регионах планеты. Одна из них, пожалуй, самая глобальная — это война за технологии. В основе которых сегодня находится микроэлектроника и полупроводниковая промышленность.

Шестьдесят лет назад на чипе помещались 4 транзистора, сегодня — 11,8 млрд. Всё, что происходило в отрасли незадолго до и между этими числами, становится объектом исследования товарища Миллера.

Именно индустрия производства микрочипов сегодня играет ключевую роль в структуре мировой экономики и балансе геополитических сил на карте. Как так получилось? Как Москва конкурировала с Вашингтоном за исследования в области полупроводников в разгар Холодной войны? Почему американцы сперва выигрывали эту гонку технологий, а затем оказались в кабальной зависимости от Азии и впоследствии конкретно Тайваня? А в обозримом будущем — и вовсе могут проиграть эту гонку Китаю.

Это книга не про историю технологий в целом или отрасли в частности. Она про хрупкость мировой финансовой системы в её текущем виде. Про взлёты и падения сверхдержав, которые за десятилетия из пионеров превращаются в зависимых и догоняющих. Про героев и антигероев. «Сhip War» читается как научная фантастика, где находится место и советским научным достижениям, и визионерским инвестициям японских корпораций.

Это не просто настольная книга для любого, кто так или иначе задействован в процессах, связанных с достижением технологического суверенитета нашей страны. Это мастрид для любого, кто хочет иметь максимально полное представление о сегодняшней картине мира.

Вот тут-то и хочется вернуться к изначальной мысли, сподвигшей к появлению этих двух постов. Хоть она и не нова, в текущих условиях она обретает новую ценность.

Неторопливость крупнейших игроков отечественного рынка книгоиздания существенно ограничивает кругозор русскоязычного читателя. При этом стоит признать, что у нас действительно ежегодно появляются качественные переводы иностранной литературы. Но даже в моём скромном издательском опыте есть примеры, когда особый интерес вызывала та или иная книга, опубликованная за рубежом, права на которую уже выкуплены крупным российским изданием. И не вчера или позавчера.

Никто не говорит о том, что за неделю нужно переводить, редактировать, печатать и выставлять на полки стотысячные тиражи пятисотстраничных талмудов про историю какой-нибудь на первый взгляд не самой увлекательной корпорации или отрасли.

Но никогда не стоит недооценивать интерес нашего читателя к по-настоящему качественной литературе. Хорошо написанной, замечательно отредактированной, грамотно свёрстанной и доступной для приобретения здесь и сейчас, а не через пару лет.