Notice: file_put_contents(): Write of 3344 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 8192 of 11536 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Анастасия Кругликова | Telegram Webview: kruglikova_an/1155 -
Мужчина начинает хлестать себя прутьями по пяткам.
Дверь распахивается, заходит другой, лет пятидесяти. Я уже видела его час назад у тренажера — он поднимал вес, от которого у виска выступает вена, но лицом был невозмутим, будто лежал на морской воде. Седина, мышцы, прямая спина. Двигается медленно.
— Ну что, сейчас ежиков травить будем.
Ежиков разве травят. Мы на даче ежам наливали молоко в миску и, затаившись в темноте, ждали, придут ли.
Как почти любой, кого однажды со вздохом разочарования определили не в физики, а в лирики, мучительно-ностальгическую сцену из детства я успеваю пережить раньше, чем задуматься об необходимости травить в бане ежей.
Мужчина выливает на печь половину жидкости из принесенной им бутылки. Камни шипят. По мгновенной горечи во рту, которую хочется запить, понимаю — полынь.
Садится у печи. Спина все ещё прямая.
—Теперь ежики сюда не придут.
Улыбается, довольный.
Тот, что с прутьями, — ему:
— Ну чего ты так про них. Йога это не так, может, легко. Если бы ты час полежал в той позе, какая у них там...
— Если бы я лишний час полежал в любой позе, я бы сразу умер, Костя. Ты меня знаешь.
Пар опускается, жжет спину, но особенно — место, которое бабушка называла «загривок». «Загривок» исчез лет в 12, ни бабушка, ни ещё кто о нём с тех пор не говорил. Это было какое-то слово для детства. Но тут я накрыла шею рукой и разблокировала воспоминание.
Девушка с лавки напротив — мне: — Вы у нас новенькая? — Ты посмотри, Костя, она уже ревнует! — мужчины хохочут.
Отвечаю: — Не волнуйтесь, я тут случайно и только на пару дней. Проездом. Она: — Понятно, тогда приятно познакомиться, — теперь уже смеёмся и мы с ней.
Выхожу, встаю раскаленной спиной под мелкий, прохладный душ. Одна женщина кричит другой через стенку, намыливая волосы:
— ...да у них из общего только два выходных. Нет, ты не поняла, график два через два и выходные всегда одновременно. Я думаю, она только потому и держится за эти отношения.
У бассейна — тренер. Он сполз вглубь стула, лодыжка одной ноги лежит на колене другой. Свисток всегда во рту, но свистит тренер редко, предварительно собравшись всем телом и духом, а после сразу устало опуская голову. Подростки, — я видела их до того, стоящими в ряд, они длинные, с выпяченными рёбрами, широкими плечами — устремляются на свист, собираются в одну кучу, как рыбы, и пытливо глядят из воды.
Окунаюсь. Как все-таки хороши люди, когда ты сам плывешь в холоде после книги, бани, бега и снега, чуть голодный, и потому легкий, невозмутим, будто лежишь на морской воде.
Мужчина начинает хлестать себя прутьями по пяткам.
Дверь распахивается, заходит другой, лет пятидесяти. Я уже видела его час назад у тренажера — он поднимал вес, от которого у виска выступает вена, но лицом был невозмутим, будто лежал на морской воде. Седина, мышцы, прямая спина. Двигается медленно.
— Ну что, сейчас ежиков травить будем.
Ежиков разве травят. Мы на даче ежам наливали молоко в миску и, затаившись в темноте, ждали, придут ли.
Как почти любой, кого однажды со вздохом разочарования определили не в физики, а в лирики, мучительно-ностальгическую сцену из детства я успеваю пережить раньше, чем задуматься об необходимости травить в бане ежей.
Мужчина выливает на печь половину жидкости из принесенной им бутылки. Камни шипят. По мгновенной горечи во рту, которую хочется запить, понимаю — полынь.
Садится у печи. Спина все ещё прямая.
—Теперь ежики сюда не придут.
Улыбается, довольный.
Тот, что с прутьями, — ему:
— Ну чего ты так про них. Йога это не так, может, легко. Если бы ты час полежал в той позе, какая у них там...
— Если бы я лишний час полежал в любой позе, я бы сразу умер, Костя. Ты меня знаешь.
Пар опускается, жжет спину, но особенно — место, которое бабушка называла «загривок». «Загривок» исчез лет в 12, ни бабушка, ни ещё кто о нём с тех пор не говорил. Это было какое-то слово для детства. Но тут я накрыла шею рукой и разблокировала воспоминание.
Девушка с лавки напротив — мне: — Вы у нас новенькая? — Ты посмотри, Костя, она уже ревнует! — мужчины хохочут.
Отвечаю: — Не волнуйтесь, я тут случайно и только на пару дней. Проездом. Она: — Понятно, тогда приятно познакомиться, — теперь уже смеёмся и мы с ней.
Выхожу, встаю раскаленной спиной под мелкий, прохладный душ. Одна женщина кричит другой через стенку, намыливая волосы:
— ...да у них из общего только два выходных. Нет, ты не поняла, график два через два и выходные всегда одновременно. Я думаю, она только потому и держится за эти отношения.
У бассейна — тренер. Он сполз вглубь стула, лодыжка одной ноги лежит на колене другой. Свисток всегда во рту, но свистит тренер редко, предварительно собравшись всем телом и духом, а после сразу устало опуская голову. Подростки, — я видела их до того, стоящими в ряд, они длинные, с выпяченными рёбрами, широкими плечами — устремляются на свист, собираются в одну кучу, как рыбы, и пытливо глядят из воды.
Окунаюсь. Как все-таки хороши люди, когда ты сам плывешь в холоде после книги, бани, бега и снега, чуть голодный, и потому легкий, невозмутим, будто лежишь на морской воде.
Ежики, кстати, не приходили.
BY Анастасия Кругликова
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts.
from nl
