Грандиозный наземный павильон-ротонда московской станции "Краснопресненская" занимает целую площадь в начале улицы Красная Пресня, прямо напротив главного входа в Московский зоопарк.
По всей окружности строение обведено колоннадой из могучих каннелированных белых колонн с ионическими капителями под массивным карнизом, по которому проходит фриз с названием станции. Для входа и выхода оборудованы два глубоких выреза, между которыми устроена ниша с мемориальной доской о Пресненском восстании 1905 года. Перед ней, загораживая надпись, на высоком ступенчатом пьедестале красного гранита, установлен памятник «Рабочий-дружинник».
Автор первоначального проекта станции, утвержденного еще в 1950 году, — Каро Алабян — неосторожно поссорившись с сильными мира сего, в итоге получил возможность построить только ротонду наземного вестибюля. Подземная же часть «Краснопресненской» стала творческим дебютом молодого архитектора Виктора Егерева.
Грандиозный наземный павильон-ротонда московской станции "Краснопресненская" занимает целую площадь в начале улицы Красная Пресня, прямо напротив главного входа в Московский зоопарк.
По всей окружности строение обведено колоннадой из могучих каннелированных белых колонн с ионическими капителями под массивным карнизом, по которому проходит фриз с названием станции. Для входа и выхода оборудованы два глубоких выреза, между которыми устроена ниша с мемориальной доской о Пресненском восстании 1905 года. Перед ней, загораживая надпись, на высоком ступенчатом пьедестале красного гранита, установлен памятник «Рабочий-дружинник».
Автор первоначального проекта станции, утвержденного еще в 1950 году, — Каро Алабян — неосторожно поссорившись с сильными мира сего, в итоге получил возможность построить только ротонду наземного вестибюля. Подземная же часть «Краснопресненской» стала творческим дебютом молодого архитектора Виктора Егерева.
The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from nl
