Тове Дитлевсен «Юность» (1967) ⠀ «Я начала жаждать этого сердечного единения с другим человеком под названием “любовь”. Я жажду любви, не зная, что это. Я верю, что повстречаю ее, как только съеду из дома. И мужчина, которого я полюблю, будет не таким, как все». ⠀ Во второй и самой любимой моей части «копенгагенской трилогии» Тове Дитлевсен – в «Юности» – действия и сюжета становится уже больше, а чувство недоговоренности пропадает, ведь при взрослении по ощущениям тоже все ускоряется. Мрачность первой части здесь уходит, уступая место даже юмору. ⠀ Но если настроение «Детства» можно было назвать тоской, то настроение второй части — трепет. Трепет новых ощущений, опыта, предвкушение изменений. И, конечно, обычно все это связано с первой влюбленностью. У Тове же настоящей первой и сильной любовью становится творчество. Именно ради него она готова не спать ночами, сидеть в холодной комнате, отгородиться от друзей, а ответа от редактора ждать как весточки от возлюбленного.
Тове Дитлевсен «Юность» (1967) ⠀ «Я начала жаждать этого сердечного единения с другим человеком под названием “любовь”. Я жажду любви, не зная, что это. Я верю, что повстречаю ее, как только съеду из дома. И мужчина, которого я полюблю, будет не таким, как все». ⠀ Во второй и самой любимой моей части «копенгагенской трилогии» Тове Дитлевсен – в «Юности» – действия и сюжета становится уже больше, а чувство недоговоренности пропадает, ведь при взрослении по ощущениям тоже все ускоряется. Мрачность первой части здесь уходит, уступая место даже юмору. ⠀ Но если настроение «Детства» можно было назвать тоской, то настроение второй части — трепет. Трепет новых ощущений, опыта, предвкушение изменений. И, конечно, обычно все это связано с первой влюбленностью. У Тове же настоящей первой и сильной любовью становится творчество. Именно ради него она готова не спать ночами, сидеть в холодной комнате, отгородиться от друзей, а ответа от редактора ждать как весточки от возлюбленного.
However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback.
from nl
