"Первая стройка, до сих пор вспоминаю. В соседнем здании отделение полиции, центр города, центре некуда. Полная площадка выходцев из соседних республик. Каждое утро начиналось с того, что приезжал автозак и загребал всех рабочих. Генподрядчик следом привозил новую партию. Ночью, чтобы ‘не бесить знаменитых жильцов соседних домов’ эти люди работали в темноте. Иду как-то раз на внеплановый надзор и вижу, как в полной темноте кран с люлькой влетает в завязанную арматуру, в люльке болтается таджик. Вечером у них был расчёт смены, если подрядчик не приехал и не привёз денег, русский прораб боялся выходить из бытовки. Прораба рабочие не воспринимали вообще - неверный. Поставили им второго прораба, турка. Дело пошло шустрее. Все стены исписаны маркёром огромными буквами. Это че? - спрашиваю я. Прораб говорит: никто из рабочих не говорит по-русски, у них один есть, который немного читать умеет, но только если напечатано крупными буквами, вот я ему типа узлы на стенах перерисовываю с чертежей. Трэшак вообще был. 2009 год. Ну и я единственная девушка на стройке, одну меня не отпускали, естественно. Ну и на той же стройке у меня перед носом эти же милые люди скинули опалубку. Я успела просто на шаг отойти. Вот до сих пор не хочу проверять свою каску на прочность…"
"Первая стройка, до сих пор вспоминаю. В соседнем здании отделение полиции, центр города, центре некуда. Полная площадка выходцев из соседних республик. Каждое утро начиналось с того, что приезжал автозак и загребал всех рабочих. Генподрядчик следом привозил новую партию. Ночью, чтобы ‘не бесить знаменитых жильцов соседних домов’ эти люди работали в темноте. Иду как-то раз на внеплановый надзор и вижу, как в полной темноте кран с люлькой влетает в завязанную арматуру, в люльке болтается таджик. Вечером у них был расчёт смены, если подрядчик не приехал и не привёз денег, русский прораб боялся выходить из бытовки. Прораба рабочие не воспринимали вообще - неверный. Поставили им второго прораба, турка. Дело пошло шустрее. Все стены исписаны маркёром огромными буквами. Это че? - спрашиваю я. Прораб говорит: никто из рабочих не говорит по-русски, у них один есть, который немного читать умеет, но только если напечатано крупными буквами, вот я ему типа узлы на стенах перерисовываю с чертежей. Трэшак вообще был. 2009 год. Ну и я единственная девушка на стройке, одну меня не отпускали, естественно. Ну и на той же стройке у меня перед носом эти же милые люди скинули опалубку. Я успела просто на шаг отойти. Вот до сих пор не хочу проверять свою каску на прочность…"
Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups.
from nl
