В Музее изобразительных искусств имени Пушкина в 1996 году проходит выставка «Золото Шлимана». Благодаря ей культурная публика узнает о проблеме реституции — возвращения «перемещенных ценностей». Или невозвращения.

В XIX веке немецкий археолог-любитель Генрих Шлиман раскопал на территории Турции огромный клад, полагая, что нашел золото Трои. Сокровища были подарены Берлинскому музею древностей. В 1945 году их вывезли в СССР и полвека тайно хранили в запасниках.

Это обстоятельство выглядит отягчающим: раз прятали, значит, сами понимали, что взяли лишку. На 50 лет вывели из культурного оборота великие античные ценности, не признаваясь, что они у нас, а немцы уже считали их утраченными.

Когда в 55-м году из СССР в ГДР передавали «Сикстинскую мадонну» и другие шедевры, говорили, что их спасла советская армия, и подразумевалось, что возвращается всё. Теперь выясняется — тогда отдали три четверти. У объединенной Германии готов список 200 тысяч удерживаемых в России произведений искусства из немецких собраний.

Минкульт РФ, подсчитав потери страны-победительницы, предъявляет список из 600 тысяч музейных экспонатов, вывезенных фашистскими оккупантами. Госдума решает: ни дать, ни взять — и национализирует все трофеи. Ельцин накладывает вето. Парламент его преодолевает.

О реституции спорит весь мир. Российские музейщики кивают: вон, греки не могут добиться своих древностей из Британского музея, а египетские колонны стоят во Франции и Италии. Тот же Шлиман вел раскопки без разрешения властей и вывез клад фактически контрабандою. Почему золото должно быть в Германии, а не в Турции, где оно найдено, или в Греции, чьей культуре оно принадлежит?

Особые случаи — предметы из собраний жертв нацизма: так, немцы присваивали художественные коллекции богатых еврейских семей. «Частные трофеи», в отличие от неприкосновенных государственных, вроде должны быть возвращены, если подаст запрос законный владелец.

Советский капитан Виктор Балдин после войны привез из Германии 362 рисунка и две картины, передал их в музей. Коллекция, которую специалисты именуют «балдинской», происходит из Бремена, и в СССР ее скрывали, видимо, потому, что вернуть бы пришлось в ФРГ.

Ныне она представлена публике и начат торг, российской стороне немцы обещают оставить небольшую часть работ и «оказать материально-техническую помощь» бедствующим «учреждениям культуры».

Но даже это возвращение не состоится — как будут говорить, «не хватит политической воли». Генпрокуратура заявит, что реестр Бременского музея удостоверяет не право собственности, а только факт хранения и экспонирования.

Реституция выйдет очень скромной — из крупных вещей Германия получит только витражи церкви Мариенкирхе во Франкфурте-на-Одере.

ОТКУДА У НОЙЗА «СОЛОВЬИ ЗА РЕЧКОЙ» И КТО ТАКОЙ БОРИС ФОМИН?

Советские песни легко пародировать: у половины их штампов - один автор. Почти забытый, а потому первоисточник неведом. Он и сам сочинял стилизации: под «старинный романс», под солдатский фольклор, под «русское народное». Для нас же это всё звучит как подлинное, чуть не из глубины веков

В 1996 году всероссийскими стали два вида продуктов, которые вроде и не еда вовсе. Один — явно полезный для питания, другой — скорее вредный. По ТВ вовсю рекламируют оба.

На заре капитализма французская компания «Данон» открыла первый крохотный магазинчик в самом-самом центре страны: в Москве, в начале Тверской. Там йогурты — кисломолочности погуще кефира, похожие на малоизвестные в России грузинские мацони и болгарское «кисело мляко», — продавали будто парфюмерию. Бутылочки и баночки стоили дорого, их брали как нежное лакомство.

Теперь у «Данона» здесь свой завод в Тольятти, скоро будет второй — под Чеховом. Дети любят йогурты с фруктами и ягодами, пенсионеры предпочитают без добавок — они «надежные помощники вашего желудка», следящие за фигурой девушки составляют из йогуртов диет-меню. Тётеньки старшего поколения используют стаканчики из-под йогурта для рассады, вывозимой потом с городских подоконников на дачные 6 соток.

Остренькое словцо «чипсы» (англ., «стружки») усвоено русским языком мгновенно. В советское время московский комбинат «Колосс» производил жареные картофельные дольки в пакетах, но страна их не знала. Семечки капитализма, чипсы жуют, как учит реклама: с пивком перед телевизором прежде всего. Хрустящие листочки, как уверяют ролики, помогают познакомиться, поддержать разговор, поднять настроение.

С 96-го в продаже чипсы с паприкой, луком и беконом — закусочка заставляет почти забыть о своем картофельном происхождении.

В 96-м — два события, позволяющие властям накануне выборов уверять, будто проблема Чечни, в общем, решена: уничтожен Джохар Дудаев, а Борис Ельцин совершает в Чечню блиц-визит.

Президент непризнанной Ичкерии уже полтора года скрывается на территории Чечни, а его партизанская армия не дает покоя федеральным войскам и промосковской администрации. Поздно вечером 21 апреля Дудаев близ села Гехи-Чу в 30 км от Грозного говорит по спутниковому телефону. Ударившая ракета, видимо, наводилась на сигнал антенны — армия и спецслужбы скрывают подробности операции.

Через месяц с небольшим в Москву приезжает делегация сепаратистов — Кремль дает понять, что происходит замирение. 27 мая ТВ показывает протокольный скандал: дудаевский преемник, бывший вице-президент, а ныне и.о. главы Ичкерии Зелимхан Яндарбиев хочет сидеть за столом только напротив Ельцина, чтоб его страна вела переговоры с Россией на равных. После долгих препирательств Ельцин вынужден согласиться — уступчивость, смысл которой откроется назавтра.

Поутру 28 мая чеченцы, ожидая продолжения переговоров, узнают из новостей, что Ельцин улетел в Грозный, оставив их в Москве фактически заложниками своей безопасности. Будто Сталин в фильме «Падение Берлина», Верховный главнокомандующий является с небес в поверженную вражескую столицу. На деле Ельцин до Грозного не доезжает, посещая только село Правобережное и укрепрайон грозненского аэропорта Северный. Говорит солдатам: Дудаев уничтожен, война окончена, вы победили. Вручает награды, на броне БТРа подписывает указ о начале вывода войск и возвращается назад.

Всё, 6-часового пребывания в самой горячей точке достаточно — за 3 недели до первого тура президент продемонстрировал, что контролирует всю территорию России.

Похоже на успех «Ламбады»: танцевальная песенка «Макарена» в 1996 году во всём мире — шлягер года.

Девушка по имени Макарена летом ездит в Марбелью и любит дарить радость своему телу. У Макарены есть жених Витторино и, танцуя, она сводит его с ума. Видимо, повторяя движения красотки, все человечество виляет бедрами и встряхивает руками: «Хэй, Макарена!».

Два старичка, дуэт Los del Río, безвестные ветераны испаноязычной попсы, сначала записали песенку почти как «медляк». Быстрым танцем её сделала американская аранжировка — в этом виде «Макарена» раскрутилась до вселенского хита.

В городке Санта-Колома-де-Граменет для Книги рекордов Гиннесса «Макарену» одновременно танцуют 400 тысяч человек.

📺 «Глаз Божий» (2012). Двухсерийный фильм Леонида Парфёнова

Фильм создан студией «Намедни» при участии Фонда Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина и Дмитрия Рыболовлева. Посвящён столетней истории Пушкинского музея.

Воссоздать на экране исторические события помогли замечательные актеры: Олег Табаков сыграл основателя музея Ивана Владимировича Цветаева, Марина Зудина – Ирину Антонову, Евгений Миронов – царя Николая II, Владимир Этуш – художника Марка Шагала, Татьяна Яковенко – министра культуры СССР Екатерину Фурцеву, Игорь Кваша – поэта Илью Эренбурга.

Роль молодого Пабло Пикассо исполнил участник «Евровидения-2010», певец и композитор Петр Налич, его же в зрелом возрасте сыграл известный телеведущий Владимир Познер, а в облике генерального секретаря КПСС Леонида Ильича Брежнева предстал Валерий Магдьяш.

19-20 июня 1996 года разрешается непримиримое противостояние двух лагерей в ближайшем ельцинском окружении. Силовики пытаются сыграть на опережение, но этим лишь ускоряют свой конец.

И чубайсовский, и коржаковский лагеря предвыборного штаба желают ельцинской победы по своему сценарию. Ведь ясно: с кем он выиграет, тот и будет президентской командой второго срока; двоим при дворе не выжить. Влияние «либералов» явно нарастает — они для Ельцина интереснее и эффективнее угрюмых «силовиков».

Шеф Службы безопасности президента Александр Коржаков и другой видный фаворит, глава ФСБ Михаил Барсуков пытаются перехватить инициативу. Вечером 19 июня СБП задерживает при выходе из правительственного Белого дома (у коржаковцев там свое подразделение) организатора проекта «Голосуй или проиграешь» Сергея Лисовского и помощника Чубайса Аркадия Евстафьева. Они несут в «коробке из-под ксерокса» (на самом деле — из-под пачек бумаги для принтера) 500 тысяч долларов наличными.

То, что действующая власть ведет предвыборную кампанию, используя бюджетные средства, понятно любому политически грамотному. У Коржакова-Барсукова деньгам тоже неоткуда больше взяться, не выведением же соперников на чистую воду они движимы. Скандал адресован мимо общества, лично Ельцину: вот, посмотрите, Борис Николаевич, как либералы финансируют свои шоу и этим подставляют вас!

У Березовского в доме приемов ЛогоВАЗа на Новокузнецкой улице совещание с участием Чубайса и Гусинского решает: играем на обострение. Из ночных телевыпусков страна впервые со времен ареста Берии узнает, что всесильные руководители спецслужб — враги народа, по-современному — враги демократии, ведущие курс на срыв выборов. Шаг рискованный: президент их пока таковыми не признавал. Страхует лишь Татьяна, дочь Ельцина, — одной ей по силам объяснить отцу, что дуболомы в погонах его губят.

Лисовского и Евстафьева наутро отпускают. Около полудня Ельцин объявляет об отставке Коржакова, Барсукова и первого вице-премьера Олега Сосковца, который в ночном скандале вроде не замешан. Чубайс на пресс-конференции сообщает, что Сосковец — «духовный отец» двух генералов. Комичной рифмы торжествующий победитель не слышит. Вскоре Ельцин назначит Чубайса на ключевой пост главы президентской администрации.

Роскошество и агрессия русского капитализма в 96-м определяет выбор меньших братьев русских капиталистов. В чести породы бойцовские и особо представительные.

Новомодные породы — сугубо западные, которых не привозили из ГДР и Польши, главных источников иностранных щенков для бывшего СССР. Привлекательно выглядят все важные складчатые морды. Всеобщие любимцы — китайские шарпеи, рекордсмены излишней кожи. Вырос спрос на родственных им бульдогов и мопсов, прежде встречавшихся редко.

А самые импозантные из «складчатых» — здоровенные неаполитанские мастифы («мастино наполитано»). Они раньше только упоминались в сказке про Буратино: собаки-полицейские самой могучей в Италии породы. Говорят, такой у премьера Черномырдина. Вальяжные, с лоснящейся шерстью красавцы мастифы выглядят устрашающе — это тоже очень ценится.

Больше всего шума про бойцовские породы. Загрызть или задушить — их прямое предназначение. Бультерьеров иначе как «собака по имени смерть» в газетах не называют. Убийцей бультерьер и выглядит: огромная пасть, множество зубов напоказ, маленькие красноватые глазки налиты злобой. Харя акулы без намордника грозит населению крупных городов.

Пишут, что от собачьих клыков в 96-м году в России погибло 11 человек, из них четверо — в Москве. Общественность требует запретить ввоз в страну бультерьеров, питбулей и стаффордширов — самую зверскую троицу пород. Но этот призыв, как и негодование по поводу собачьих боев, последствий не имеет.

"Русский проект. Всё у нас получится" на ОРТ // 1995 год

2 апреля 1996 года в Москве подписывают договор о «сообществе» России и Белоруссии. Начинается долгая история создания «союзного государства», которая не кончится ничем, потому что не кончится никогда.

Видимо, это часть предвыборной кампании Ельцина — опасаясь, что электорат не простит ему развала СССР, он демонстрирует: братские республики заключают новый Союз. После подписания договора в Георгиевском зале Кремля президенты России и Белоруссии, сопровождаемые Патриархом Московским и всея Руси (Белоруссии тоже), выходят на Красное крыльцо — будто огласить народу на Соборной площади свою царскую волю. Дату подписания объявляют праздником, Днем единения народов.

В Минске оппозиция обвиняет Александра Лукашенко в ущемлении суверенитета. Но это значило бы для президента поступиться и частью своей власти, чего он точно не хочет. Лукашенко жестко подавляет протесты противников, а потом расправляется и с прежде лояльными ему Верховным Советом, Конституционным судом и Центризбиркомом. 24 ноября президент проводит референдум об изменениях в Конституции и, собрав более 70% голосов, получает, в общем, неограниченную власть. Запад результатов волеизъявления не признает, называет Лукашенко «последним диктатором Европы», но Кремль мировая репутация союзника не беспокоит.

Белоруссию считают геополитическим партнером, союз с ней — ответом на расширение НАТО на Восток. Через братскую страну проходит транзитный маршрут российских газа и нефти — самых востребованных в мире отечественных товаров. К тому же «интеграция углубляется», «братство крепнет» и мы вот-вот станем едины. Время идет, а ни одного этапа «становления союза» — вроде перехода соседей на российские рубли — не миновали. Московские политтехнологи иногда вспоминают про союзное государство как способ «обнулить» российские президентские сроки, но Лукашенко согласен на общее государственное руководство только во главе с собой.

Прагматики спохватываются: под сладкие речи мы годами дотируем Минск торговлей по внутренним ценам, в то время как он ведет реэкспорт по мировым! Союзника Александра Григорьевича госмедиа недолго называют «батька Лука», а потом дружбу с Белоруссией опять признают стратегической ценностью.

Михаил ЖВАНЕЦКИЙ, "Та же жизнь, но ты уже в очках". Проект Леонида ПАРФЁНОВА "Весь ЖВАНЕЦКИЙ".

В разгар президентской кампании-96 проходят еще и выборы мэров российских столиц. В Москве Юрий Лужков побеждает с рекордом — 88,49%. Анатолий Собчак в Санкт-Петербурге вопреки прогнозам проигрывает.

Москва — самая благополучная в России. Нынче это принято считать заслугой градоначальника. Кипучую хозяйственную деятельность Лужкова прославляют и федеральные СМИ, а местные вовсе удержу не знают. Электорат особенно умиляет неизменная кепка мэра — вот, мужик из народа и всегда в гуще людей.

Чувствуя себя непобедимым, Лужков заявляет: о действующем руководителе население судит не по обещаниям, а по делам, и предвыборной кампании не ведет. Внятной оппозиции Лужкову в Москве нет, и, получив рекордный результат, мэр делится своим рейтингом с Ельциным: по всему городу развешаны их парные портреты с надписью «Москвичи свой выбор сделали».

Лужков даже принимает участие в интриге вокруг выборов во второй столице. У петербургского мэра Анатолия Собчака испорчены отношения с федеральным центром, и Ельцин, охладевший к бывшему соратнику, не желает ему победы. В команде Собчака — раскол: его первый зам Владимир Путин возглавляет выборный штаб шефа, а «просто» зам Владимир Яковлев соперничает с шефом на выборах.

Лужков прямо поддерживает Яковлева. Питерцы ревнивы, и явная «рука Москвы» могла всё испортить, если бы Собчак не растерял свою популярность у горожан. Вторая столица живет гораздо хуже первой, неуместный лоск Собчака давно раздражает.

Яковлев набирает очки, выставляя себя «человеком с метлой»: мол, городу нужен хозяйственник, а не политическая звезда всероссийского значения, тогда перестанем Москве завидовать. Во втором туре Яковлев опережает Собчака на полтора процента.

📺 «Частный Рубенс за сто миллионов» (2005). Фильм Леонида Парфёнова

Картина Рубенса «Тарквиний и Лукреция» бесследно исчезла в годы войны. Ее давно отчаялись найти. А полотно, оказывается, десятилетия гнило и осыпалось в шкафу подполковника Советской Армии Дорофеева. Также картина несколько лет провела в холодном курятнике. И лишь в конце 90-х дочь Дорофеева по дешевке (800 долларов) продала «Тарквиния» перекупщику.

В итоге холст добрался до частной коллекции бизнесмена Владимира Логвиненко. Что это Рубенс, причем ТОТ САМЫЙ РУБЕНС, выяснилось лишь в процессе реставрации... Казалось бы, Логвиненко должен быть счастлив. Ан нет: про обретенный шедевр узнали в Германии. Картину незамедлительно объявили краденой и потребовали ее возвращения.

Леонид Парфёнов сделал фильм о злоключениях «Тарквиния и Лукреции». Съемки велись в Бельгии, Германии и России, у основных действующих лиц истории были взяты интервью, а Парфёнов провел собственное расследование этой запутанной истории.

ОРТ, преобразованное Центральное телевидение, в 1996 году впервые заменяет новогодний «огонек» — главное телешоу — на музыкальный фильм-ревю. «Старые песни о главном» сняты в нарочито советском стиле, что, по мнению аналитиков, чревато политической реставрацией.

Зрительский успех очевиден, и в 96-м году для встречи 97-го снимаются «Старые песни о главном-2». Перестроечный хит на стихи Гарика Сукачева обещал «новую песню о главном», но застольных песен больше не пишут, и для любимого праздника страны осовременена советская классика. В первой серии модным эстрадным артистам доверены переаранжированные золотые шлягеры 30 — 50-х. Расчет, что молодую публику привлекут исполнители, а пожилую — репертуар, и на два часа у экранов наступит поколенческий мир.

В киношном передовом колхозе, знакомом по «Кубанским казакам» и прочим агитационным кинолубкам, живые архетипы поют «выходные арии». Председатель колхоза, женщина трудной судьбы — «я всю войну тебя ждала»; демобилизованный солдатик, которого девушка не дождалась — «на крылечке твоем каждый вечер вдвоем»; сама девушка, упустившая свое счастье — «но нет любви хорошей у меня»; дачник из города, мужчина еще в самом соку — «как боится седина моя твоего локона»; тракторист-ухажер, в работе, видать, не очень — «или я в масштабах ваших недостаточно красив» и проч.

Еще до телеэфира песни-ветераны снова выходят в хиты на новой станции «Русское радио». Политические журналисты сначала в выборе репертуара, а потом, увидев «картинку» — во всем антураже — разоблачают «советский рецидив». «Нью-Йорк таймс» на первой странице помещает статью о фильме «Русские начали позолоту коммунистического прошлого», российская пресса пишет про гимн большинству КПРФ во второй Госдуме. На постмодерн — Киркоров в роли кавказского шабашника поет среди картонных подсолнухов «Я встретил девушку, полумесяцем бровь» — указывают только художественные критики.

Вторые «Старые песни» перенесены в оттепельные 60-е, про которые ностальгировать безопасно. На песнях физиков и лириков, геологов из Усть-Кута и строителей автогиганта на Волге, персонажей «Кабачка 13 стульев» и монтажников-высотников с проектом примиряются самые строгие судьи. Название кочует по газетным заголовкам — теперь так называют всё, что прошло испытание временем.

Страны «оси зла» в 2006 году путают остальной мир своими ядерными программами. Россия пытается быть умиротворяющим посредником, но безуспешно.

Американские, германские и французские атомные реакторы Иран получал с 60-х годов. После исламской революции при помощи Китая создан ядерный исследовательский центр в Исфахане. При помощи России строятся энергоблоки Бушерской АЭС.

Что иранский атом не только мирный, подозревали давно, потом и сам официальный Тегеран заговорил в духе «почему Индии и Пакистану можно, а великой Персии — нельзя?». Больше всех опасается Израиль, который в 1981 году уже наносил превентивный авиаудар по иракскому атомному центру близ Багдада.

Иран то согласен допустить на свои объекты международных инспекторов, то называет это оскорбительным. Россия предполагает создать СП по обогащению иранского урана на своей территории, но получает отказ. Чем больше Ирану грозят санкциями, тем чаще он обещает скорое получение оружейного урана.

Эксперты лишь спорят — на сколько зарядов хватит. Совбез ООН принимает резолюцию о санкциях за «работы по обогащению урана, имеющие двойное применение» в конце декабря. Иран тут же поклянется продолжать ядерную программу, а в новом году еще и продемонстрирует свои ракеты «Гадр» и «Ашура» дальностью до 2000 км.

Все 90-е годы Северная Корея разменивала приостановки своей ракетной программы на американскую, японскую и южнокорейскую помощь продовольствием и топливом. После очередных поставок — новые угрозы. Шантажировать ядерным оружием Пхеньян начинает с 2003 года.

В конце сентября 2006-го палаты Конгресса США одобряют санкции против КНДР, а 9 октября «режим-изгой» объявляет о своем первом подземном ядерном взрыве — «историческом событии, которое принесло счастье нашим военным и народу».

Испытание осуждают все державы мира, включая Китай и Россию. Северокорейский вождь Ким Чен Ир когда-то передавал через президента Путина свой отказ от ракетной программы, а потом сказал, что пошутил. У КНДР плутония, видимо, на пять зарядов, но нет компактных ядер-ных боеголовок и надежных носителей. Следующий атомный взрыв грянет в мае 2009-го.

Осенью 1996 года критическое состояние здоровья президента признается официально. Ельцину делают операцию на сердце, уверяя, что он будет бодрее, чем перед первым туром голосования. Однако новых сил хватит ненадолго.

По телевизионной картинке (а чаще по отсутствию оной) СМИ в августе ставят Ельцину самые мрачные диагнозы. Кремль делает вид, что все в порядке, а исчезновение президента объясняет его «работой с документами». Ходит шутка: Ельцин сидит на даче и перечитывает паспорт, военный билет, свидетельство о браке. Другая уловка: пресс-секретарь заявляет, что виделся с президентом и у того «рукопожатие крепкое».

5 сентября показывают телесъемку: одетый в домашний свитер Ельцин объясняет, что врачи предлагают ему или ограничить рабочий день — «но это не по мне», или сделать операцию на сердце и тогда работать в полную силу. И что он решился на хирургическое вмешательство, а проведут операцию в России отечественные специалисты, имеющие большой опыт, поэтому успех гарантирован. Президент держится уверенно; интервью у него берет шеф кремлевского пиара, и речь про то, о чем говорят все, — а что, собственно, случилось? а был ли инфаркт? — не заходит.

Последующие комментарии объясняют термин «аортокоронарное шунтирование»: делают обходной путь для кровоснабжения сердечной мышцы, вшивая один конец вены в аорту, а другой — в коронарную артерию ниже места сужения или закупорки. Вену обычно берут из бедра пациента.

Звучит рискованно, но, оказывается, такую операцию уже делали премьеру Черномырдину, у которого жизненных сил хоть отбавляй. Ельцина будет оперировать тот же хирург — Ренат Акчурин, а для консультации приглашен американский профессор Майкл Дебейки.

Истории «чик-чик, и здоров» не выходит — из-за плохого общего состояния больного операцию вместо конца сентября проводят 5 ноября. На время наркоза исполняющим обязанности президента считается премьер. Едва очнувшись, Ельцин требует: Указ! — и возвращает себе полномочия.

Спустя две недели Ельцина снимают на первой прогулке. С ним жена, дочь и внучка, которая трогательно поправляет деду шарфик. Ельцин осунулся, но после прежней одутловатости так ему даже лучше. Дебейки обещает, что президент России через три месяца выйдет на теннисный корт. Этого не произойдет — начнутся другие проблемы со здоровьем, о которых уже не будут сообщать.

К 96-му году перевернулась советская аптечная статистика: теперь импортных лекарств — 60%, а отечественных только 40%. Новые средства врачам не обязательно выписывать: рецепты при любой болезни выдает телевизор.

При капитализме не принято вызывать врача при каждом ОРЗ: визит на дом дорог, а больничные из-за любого чиха плохо сказываются на карьере. Те, для кого новый строй наступил, пьют при простуде раствор УПСА — по примеру промокшего хозяина породистого пса, кажется, англичанина из частой телерекламы. Ему помогают «Терафлю» и растворимый витамин С. «Колдреко» и «Фервекс» заменяют привычный нескольким поколениям парацетамол (который входит в состав обоих препаратов).

Глотать не то, что доктор прописал, а что телевизор показал, выглядит не очень надежным лечением — видимо, поэтому панадол в рекламе советует соседка-фармацевт Мария. Солпадеин наносит боли ответный удар, аспирин фирмы «Байер» отменяет слабый отечественный, называвшийся ацетилсалициловой кислотой. В 96-м иностранные фармацевтические компании начинают приводить в Россию свои производства. Первый завод строит венгерская фирма «Гедеон Рихтер».

Российских врачей раскрутка новых лекарств раздражает. Мол, они только снимают симптомы — сбивают температуру, например. В общем, обезболивая, загоняют болезнь внутрь. Но понемногу телесредства признают и доктора. Другое дело, что западные снадобья дороги: сердца, желудки и головы большинства российских пенсионеров — главных клиентов аптек — они завоевать не могут.