Сознание никогда не было обделено вниманием философов. В той или иной форме оно обсуждалось всегда и обсуждается до сих пор. Однако современные дискуссии о сознание не могут быть отданы на откуп только философам, поскольку развитие науки в широком смысле слова не стоит на месте, благодаря чему сегодня ряд вопросов о сознании обсуждается не только философами, но, например, психологами.
Поэтому, чтобы немного сместить угол обзора на проблематику сознания с философии на чуть реже вспоминаемую психологию, мы и пригласили Андрея Дмитриевича Буташина, медицинского психолога и сотрудника Московского НИИ психиатрии, с которым мы уже однажды говорили о понимании тела в философии и психологии (очень советуем к прослушиванию!). В этот же раз мы поговорили о том, какие подходы к определению сознания есть в психологии, насколько тесно они связаны с философией, что про сознание думали Фрейд и Юнг, как далеко от них ушёл психоанализ сегодня, при чём здесь феноменология и о большом количестве других важных и интересных вопросах.
Сознание никогда не было обделено вниманием философов. В той или иной форме оно обсуждалось всегда и обсуждается до сих пор. Однако современные дискуссии о сознание не могут быть отданы на откуп только философам, поскольку развитие науки в широком смысле слова не стоит на месте, благодаря чему сегодня ряд вопросов о сознании обсуждается не только философами, но, например, психологами.
Поэтому, чтобы немного сместить угол обзора на проблематику сознания с философии на чуть реже вспоминаемую психологию, мы и пригласили Андрея Дмитриевича Буташина, медицинского психолога и сотрудника Московского НИИ психиатрии, с которым мы уже однажды говорили о понимании тела в философии и психологии (очень советуем к прослушиванию!). В этот же раз мы поговорили о том, какие подходы к определению сознания есть в психологии, насколько тесно они связаны с философией, что про сознание думали Фрейд и Юнг, как далеко от них ушёл психоанализ сегодня, при чём здесь феноменология и о большом количестве других важных и интересных вопросах.
Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government.
from nl
