Из "Писем путешественника по казенной надобности": О, эти утесы безысходной тоски, заключающие в себе теперь мою жизнь. Эта бумага, которою стены были оклеены еще до Восточной войны, совершенно уже потерявшая всякий узор, однако приобретшая взамен него новое украшение в виде сотен черных подпалин, сделанных свечкою. Местный смотритель завел себе развлечение жечь ею клопов прямо на стене, нимало не смущаясь как отвратительностью самого занятия, так и опасностью пожара. Смотритель мой, человек вдовый, едва ли не обезумевший от одинокой жизни, пристрастился вести разговоры с воображаемым собеседником, и так накостырился (по его же изумительному выражению) в сем деле, что даже мое присутствие не может отвлечь его от цицероновой болезни. К тому же ум его содержит без числа присловий и пустых выражений, которые он употребляет при всякой оказии. Так, ставя самовар, он непременно скажет: «Господа, помолим, чайком грешки промоем», а на всякую просьбу мою отзывается: «Рад стараться, лишь бы не надорваться», — видно почитая такой ответ по-военному лихим.
Из "Писем путешественника по казенной надобности": О, эти утесы безысходной тоски, заключающие в себе теперь мою жизнь. Эта бумага, которою стены были оклеены еще до Восточной войны, совершенно уже потерявшая всякий узор, однако приобретшая взамен него новое украшение в виде сотен черных подпалин, сделанных свечкою. Местный смотритель завел себе развлечение жечь ею клопов прямо на стене, нимало не смущаясь как отвратительностью самого занятия, так и опасностью пожара. Смотритель мой, человек вдовый, едва ли не обезумевший от одинокой жизни, пристрастился вести разговоры с воображаемым собеседником, и так накостырился (по его же изумительному выражению) в сем деле, что даже мое присутствие не может отвлечь его от цицероновой болезни. К тому же ум его содержит без числа присловий и пустых выражений, которые он употребляет при всякой оказии. Так, ставя самовар, он непременно скажет: «Господа, помолим, чайком грешки промоем», а на всякую просьбу мою отзывается: «Рад стараться, лишь бы не надорваться», — видно почитая такой ответ по-военному лихим.
"For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war.
from nl
