Об этом со ссылкой на свой источник сообщает РЕН-ТВ. С обыском пришли еще и к руководительнице музея Наиле Аллахвердиевой и к ее коммерческим партнерам.
PERMM — музей современного искусства, с основания которого в 2009 году началась пермская культурная революция, крайне амбициозный проект, когда в городе стали работать художники с мировым именем.
Можно отчитывать культурную революцию и от 2008-го, когда политтехнолог и галерист Марат Гельман провел в Перми выставку «Русское бедное» — из нее, собственно, и вырос музей. Гельман стал его первым директором. В 2013-м его уволили (здесь мы рассказывали, почему), институцию выселили из здания в центре, но ее удалось сохранить.
Неделю назад, 14 ноября, Росфинмониторинг включил Гельмана в список «террористов и экстремистов». Источник РЕН-ТВ связывает обыски в музее с делом Гельмана. Впрочем, вот что сам галерист написал в фейсбуке.
Дело не в иноагенте Марате Гельмане, которого объявили экстремистом, дело в том, что нынешняя власть и современное искусство — естественные антогонисты. И как бы тихо не сидели мои коллеги, конец один. Я покажу, почему это неизбежно.
✦ Современное искусство и сам его язык интернационален, а путинская власть стремится к самоизоляции в так называемом «русском мире».
✦ Современное искусство это всматривание в будущее. Художник работает для будущего, предугадывает его. Путинская власть вся построена на ресентименте, на возврате к прошлому на поиске золотого века.
✦ Современное искусство — это всегда личное высказывание. Пусть даже тихое, не социальное, но индивидуальное. Нынешняя власть опирается на коллективное.
Об этом со ссылкой на свой источник сообщает РЕН-ТВ. С обыском пришли еще и к руководительнице музея Наиле Аллахвердиевой и к ее коммерческим партнерам.
PERMM — музей современного искусства, с основания которого в 2009 году началась пермская культурная революция, крайне амбициозный проект, когда в городе стали работать художники с мировым именем.
Можно отчитывать культурную революцию и от 2008-го, когда политтехнолог и галерист Марат Гельман провел в Перми выставку «Русское бедное» — из нее, собственно, и вырос музей. Гельман стал его первым директором. В 2013-м его уволили (здесь мы рассказывали, почему), институцию выселили из здания в центре, но ее удалось сохранить.
Неделю назад, 14 ноября, Росфинмониторинг включил Гельмана в список «террористов и экстремистов». Источник РЕН-ТВ связывает обыски в музее с делом Гельмана. Впрочем, вот что сам галерист написал в фейсбуке.
Дело не в иноагенте Марате Гельмане, которого объявили экстремистом, дело в том, что нынешняя власть и современное искусство — естественные антогонисты. И как бы тихо не сидели мои коллеги, конец один. Я покажу, почему это неизбежно.
✦ Современное искусство и сам его язык интернационален, а путинская власть стремится к самоизоляции в так называемом «русском мире».
✦ Современное искусство это всматривание в будущее. Художник работает для будущего, предугадывает его. Путинская власть вся построена на ресентименте, на возврате к прошлому на поиске золотого века.
✦ Современное искусство — это всегда личное высказывание. Пусть даже тихое, не социальное, но индивидуальное. Нынешняя власть опирается на коллективное.
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram.
from nl
